Трилогия: Гореть

Поднявшись со скамейки, Сакура побрела прочь из района, который только самим своим видом навевал уныние и опустошённость. «Ну и место, здесь вообще никого нет что ли?» — невольно задалась она вопросом. Тишина плохо влияла на девушку, и в голову стали лезть неприятные мысли, а главное — она невольно начала вспоминать… *Ретроспектива* — Сакура-чан, ну зачем нам эти камни? — пыхтел Наруто, таща в своём рюкзаке чёрт знает сколько килограммов разнообразных камней. — Тебе что, тяжело? — Сакура остановилась и посмотрела на Узумаки. — Да нет, не тяжело… Просто… я не понимаю!.. — пробормотал парень. — Эти камни требуются для исследований! Исследований полезных не только нашей стране, но и всему миру! — слово в слово повторила речь их работодателя Харуно и пошла вперёд. — Интересно, для каких это исследований? — пробормотал себе под нос блондин. — Что-то о науке под названием «Поиздеваемся над Наруто!» я ничего не слышал. Чёрт! — выругался он, когда объемный рюкзак опять зацепился за ветку. — Ты что-то сказал? — Услышал он голос Сакуры. — Нет. Просто рюкзак опять зацепился, — ответил сквозь зубы Наруто и, пыхтя как разъярённый бык, рванул на себя сумку, собой сейчас больше напоминающую безобразный старый мешок. Послышался треск рвущейся ткани. На землю посыпались разноцветные камушки. — Наруто! — воскликнула Сакура и подбежала к нему, тут же стала собирать камни. Горестно вздохнув, Узумаки наклонился, чтобы помочь ей, когда слышал удивлённый возглас подруги. — А это ещё что? — поднеся к лицу отливающий красным камушек, девушка стала его удивлённо рассматривать. Наруто тоже уставился на камень, но, не найдя в его виде ничего необыкновенного, вернулся к прежнему занятию — проклинанию всей верхушки Конохи в общем, и того, кто послал их на это задание в частности. Сакура прикрыла глаза, наслаждаясь теплом, исходящим от камня, и она бы ещё так долго просидела, если бы не Наруто, который, заметив её отстранённость, решил вернуть её с небес на землю. — Сакура-ча-а-ан! – заорал он девушке на ухо. Харуно вскочила и, приложив руку к пострадавшему органу, погрозила блондину кулаком. «Ну, как после этого на него можно не ругаться?! Это должны быть воистину железные нервы!» — раздражённо подумала она про себя. Увы, железными нервами Харуно никогда не славилась. И все знали, что её вспыльчивость зачастую идёт впереди далеко нескудных мозгов, что иногда очень расстраивало Цунаде и всегда спасало Харуно жизнь, потому что, как правило, противники попадались резвые и острые на язык. Последнее Сакура ненавидела больше, так как найти то, чем зацепить девушку, мог каждый. Ещё один недостаток Сакуры — она была очень ранимой. Иногда и просто нелепая шутка над какой-либо частью как характера, так и внешности девушки могла привести к летальному исходу неудачливого шутника… Почему же её до сих пор ставили в команду то с Наруто, то с Саем не знал никто. Даже сама Харуно недоумевала, почему прекрасно зная о ядерной бомбе, сидящей в ней, её отправляли на задания с самыми бестактными ниндзя, которых только можно было найти на всей планете! Ну, ладно, Сай — его не жалко, но Наруто! Неужели они хотят, чтобы она прибила джинчурики, а вместе с ним и надежду на спасение всего мира? — Сакура-чан, так мы идём? — Наруто, я же просила тебя перестать подставлять эту дурацкую приставку! — прошипела девушка и, незаметно убрав камень в карман на бедре, встала. Заметив, что Узумаки набирает побольше воздуха для долгой речи, она тут же осадила его. — Потому что меня это бесит! Парень поморщился, но больше говорить ничего не стал. В последнее время их отношения и вправду приобрели какую-то неприятную, до рези в деснах, натянутость. Совсем всё портить ему не хотелось. — Идём! — кинула девушка и пошла вперёд. Вздрогнув от холода в её голосе и горестно вздохнув, Наруто закинул рюкзак на спину и, согнувшись под его тяжестью, пошёл за подругой. ~ * ~ Девушка разглядывала камень, лежащий у неё на ладони. На солнце он начинал отливать тёмно красным, а так он казался чёрным. Но что больше всего удивляло Харуно, так это то, что камень, будто сам по себе был тёплым. Ладонь приятно покалывало, а взгляд так и притягивала завораживающая чернота… Хотелось смотреть в него, именно в него, вечность. Впитывать в себя всё то умиротворение, которое он излучал. Тогда она ещё не знала, сколько проблем может принести этот удивительный камешек… *Конец ретроспективы* Сакура мотнула головой. Нет, об этом не стоит думать. По крайней мере, не сейчас. Она и так слишком много думала об этом. Пути назад нет. Ей дан такой шанс! Она может сделать так, чтобы никакой войны не было. Может подарить Наруто и Саске семью — это главное, а всё остальное... а всё остальное потом, попозже, когда она выполнит свою миссию… Девушка неосознанно опустила руку в карман на юбке и сжала тёплый камень. Три месяца… Три месяца она моталась по всему миру в поисках новых техник и ценных книг. Три долгих месяца она разрабатывала стратегию по отношению к Мадаре Учиха. Каждый шаг, каждый взгляд… Казалось, она расписала всё, начиная от количества вдохов и выдохов рядом с ним и заканчивая «случайным» выбросом чакры во время его лечения… Признаться, было странным то, что он так просто позволил ей лечить себя. Хотя, возможно, в этом времени медицинскими техниками убить было нельзя, но всё же. Скорее всего, он просто был поражен, поэтому и согласился. Учитывая его биографию — поражаться и, правда, было чему. Она уверена, что первая и единственная за многие годы предложила ему помощь. По крайней мере, она надеялась на то, что он был всего лишь шокирован её внезапным предложением, так как если бы было обратное, а то есть он был уверен в том, что смог бы остановить её… Вот это было опаснее. За эти чёртовы три месяца она хорошо усвоила три правила Этого мира. Первое — никому доверять нельзя, даже себе. Она даже и подумать не могла, что существовали техники, которые могут подчинять разум так, что жертва даже ничего не почувствует. Будет считать, что содеянное было её собственным желанием. Второе — спать здесь можно только одним глазом. И третье — «или ты, или тебя»… Было ужасно страшно. И это время, когда не было войны! Страной фактически никто не правил. Всё было пущено на самотёк. Никаких органов управления. Никаких патрулей. Ни-че-го! Абсолютно. Одним словом — беспредел! И в первые дни своего обитания здесь, в Этом мире, она хотела вопить об этом, до хрипоты в голосе доказывала во всех барах, которых приходилось обитать, что это — беспредел, что так нельзя, а люди… а они просто снисходительно смотрели на неё, нагло усмехались и шептались-шептались-шептались между собой. Они обсуждали её и, увы, Сакура хорошо слышала то, что они говорили. «Сумасшедшая» Да, здесь она, наверное, действительно сумасшедшая, спятившая девочка, наивная и глупая — так они думали. А она видела их насквозь, грязных и гнилых, настолько гнилых, что все вместе взятые Акацуки и рядом не стояли с этим убожеством, с этим уродством. А сделать с этим она всё равно ничего не могла, оставалось только стискивать от досады и обиды за свою Родину челюсти и смотреть на них, смотреть на них всех… Убить могли прямо посреди улицы, и за это могло ничего и не быть, если, конечно, ты не был один из банды этого дряхлого городишки и только получив повод, люди сцеплялись, словно собаки и убивали. Убивали всех. Иногда даже своих, как это говорилось? «для профилактики», да, что-то похожее. В карманы лезли на каждом шагу и люди ни черта не понимали, ни морального, ни физического воздействия. Это она поняла, после того как, избив трёх мужиков, которые пытались залезть к ней в карманы, поймала за руку мальчишку, который видел то, что она сделала с огромными тушами, и всё равно решился полезть к ней в карман, наверняка посчитав, раз она так защищает свою собственность, то это что-то ценное. В принципе, носить в карманах ей, кроме острого железа и камня, притягивающего взгляд всякого смертного, было нечего. ~ * ~ Мадара был расстроен. Он был расстроен, но и одновременно утешен. Он уверил себя в том, что не пропустил абсолютно ничего. Все книги — а библиотека Учих была далеко не маленькой — он или знал наизусть, или просто помнил отрывками. Ничего о Такой медицине, какую продемонстрировала ему Сакура не было. Ни слова. Он не смог ничего найти и о клане, выходцы из которого были способны лечить одним лишь прикосновением. Как говорил его двоюрдный брат: «Если об этом нет в нашей библиотеке, то этого или просто не существует, или лезть в это не решились даже Мы». Не существовать это не могло, а не лезли Учихи только или в дурь собачью или в то, за что могли навлечь на себя и клан слишком много бед. Они и так сейчас находились в подвешенном состоянии — слишком многие влиятельные и сильные кланы были ополчены на них. Вот и сейчас выходило, что Сакура одна такая в своём роде. Он даже проштудировал пару книг об отличиях отпрысков кланов, и про розовые волосы ничего не было. Какие угодно: фиолетовые, сиреневые, насыщено малиновые, красные — любые, но не розовые. К тому же, он не заметил у неё на одежде знака её клана, хотя она сказала его название, чем заинтриговала парня. Мадара прекрасно знал, как переводится «Сиёко но Дже» с наарийского диалекта фейриских ханов севера (знал он это из-за того, что учил несколько лечебных техник, которые считались самыми действенными и полезными, по записям тех самых ханов), но и ничего подобного не смог найти в справочниках и кратких характеристиках ни одного клана, учитывая то, что эти самые справочники пополняли каждый год старейшины — это было более чем странно. Ведь не могла же она с неба свалиться! Мадара поморщился и, захлопнув ещё один толстый том, который был буквально пропитан пылью и, казалось, сейчас рассыплется в его руках, сел на невысокий табурет. Он ничего не нашёл. Пусто. Он угробил всё своё время на какую-то девчонку с именем дерева и, кажется, ещё и не от мира сего притом, что собирался рассмотреть ещё парочку техник, чтобы в следующий раз точно прибить Хашираму! Ох, всё-таки хорошо, что достаточно сделать злые глазки и весь клан быстренько убирался в поместье в горах. Оно было, конечно, не очень комфортным, и сквозняки там постоянно гуляли, но прелесть его была в том, что кроме старших Учих о нём больше никто не знал. Да даже если бы и узнал, то, чтобы придти туда во второй раз, нужно было быть, по крайней мере, очень опытным ниндзя. Таковых было мало. Даже сам Мадара не сразу смог найти поместье, было оно настолько хорошо спрятано и замаскировано. Столько ловушек было вокруг него и чакры затрачено на его охрану, что даже птицы инстинктивно старались быть подальше от этого места. Чёрт бы побрал это поместье и всех его обитателей! Как же он ненавидел свой клан. Нет, не так. Как же он презирал свой клан… Иногда ему казалось, что это не люди, а змеи. Чёртовы хладнокровные пресмыкающиеся. Но потом он перестал сравнивать свою родню со змеями. После того, как научился их понимать, научился с ними говорить… Кто бы мог подумать, но весь гадюшник свято верил в правило: «Один за всех и все за одного»? Когда он узнал об этом, то ржал как полоумный. Даже не смеялся — ржал. Кто бы мог подумать, даже эти ядовитые гады знают, что такое семья. Чем же он так не мил Всевышнему? Сам Мадара в Бога, конечно, не верил. Считал, что Богом мог стать и сам, к чему и стремился. И в этом видел прямого соперника в лице Хаширамы Сенджу. Может, у него и не было на будущее столь грандиозных планов, но если навести его на такую мысль, то мог бы взяться рьяно, что Мадара прекрасно понимал. Именно это его и бесило. Бесило до скрежета зубов то, что не один он мог добиться такой Высоты. Хаширама был гением, чего даже Мадара не отрицал. Учиха ни разу, когда бросал колкости в сторону Сенджу, не заикнулся об его интеллекте. Внешность, характер, семья — что угодно, ум — никогда. Мадара тяжело вздохнул и, отложив книгу, потёр переносицу. За окном уже светлело. Пора было ложиться спать. Парень усмехнулся. — Чувствую, сегодня отец будет удивлён…