Better Than Warm Milk

Крис сжал виски длинными пальцами, бросил взгляд на часы и тихо выругался, когда увидел, что уже перевалило за полночь. Свет от настольной лампы рассеивался, освещая разбросанные по поверхности бумаги, напоминающие, что ему придётся просидеть здесь ещё как минимум час, прежде чем он сможет добраться до кровати. Когда его внимание привлёк скрип двери, и он поднял глаза на вошедшего, слабый лучик удивления пробился сквозь толщу усталости. Застывшим в дверном проходе силуэтом оказалась подруга Эллисон, Лидия, которая проводила в доме Арджентов больше времени, чем в своём собственном с тех пор, как они выпустились из старшей школы прошлым летом. Опустив руки на подлокотники кресла, желая встать, Крис замер, когда она покачала головой, а её пухлые губы изогнулись в лёгкой улыбке. - Я не могу уснуть, - сказала она и тихо вошла в комнату, заглядывая во все углы, легко касаясь маленькими пальчиками всего, до чего могла дотянуться. Ее глаза были опущены под предлогом изучения вещей, к которым она притрагивалась, но в образе было нечто, говорящее Крису, что всё её внимание было сосредоточенно лишь на нём. Нервничала ли она? Крис не знал, обдумывая, что сказать, чтобы помочь ей расслабиться. - Не хочешь молока? – спросил он и отвесил себе мысленный пинок за абсолютно идиотский вопрос. Она не была ребёнком, которого можно было отправить спать, посоветовав выпить тёплого молока. Не то, что он мог предложить ей что-то покрепче, чтобы уснуть, но она была уже взрослой… Лидия взглянула на него из-под полуопущенных ресниц, и он мог ясно наблюдать, как её ровные белые зубы закусили губу в попытке сдержать смех. Она повела плечом – движение, заставившее лямку короткого шёлкового топа немного соскользнуть. Крошечные шорты, шедшие в комплекте с топом, обнажили бедро, когда она крутанулась перед ним на носочках, пристально на него глядя. - Почему вы не спите? – спросила она, наматывая длинную прядь на пальчик, подходя к нему. Её шаги были лёгкими, а розовый цвет ноготков резко контрастировал с тёмно-синим ворсом ковра, покрывавшего бОльшую часть пола. С трудом отрываясь от созерцания её крошечных стоп и того, как она ступала, словно кошка, преследующая мышь, он перевёл взгляд на документы, разбросанные по столу. - Инвентаризация, - сказал он, хотя это была абсолютная ложь. Он элементарно не мог признаться этой девочке, этой молодой женщине, которая была ровно на два месяца старше его дочери, что образ её ночных бдений в кремовом шёлке так пленил его, что он не мог вспомнить, над чем работал. Лидия склонила голову, изучая документы всего несколько секунд перед тем, как тихий смех слетел с её губ. Он был низким, призывающим присоединиться к ней, посмеяться над шуткой вместе. - Больше похоже на акционерские отчёты. Когда он удивлённо на неё посмотрел, больше поражённый тем, как близко она внезапно оказалась, чем фактом, что она с одного взгляда определила, что это были за бумаги (в самом деле отчёты), она слегка дёрнулась и подняла палец, чтобы легонько щёлкнуть его по носу, бедром облокотившись на стол. Её ступня лениво касалась его икры. - Вы не единственный, кто владеет международным холдингом в этом городе, мистер Арджент. Его имя, слетевшее с её уст, должно было подействовать на него, как ведро ледяной воды, послужить напоминанием о её юности, но вместо этого привело к пламени, разожжённому её присутствием. Её присутствие в его доме, под крышей, аромату, витающий в каждом уголке и щели, раздражающий чувства. Длинные пряди её вьющихся волос, невинно оставленные на его кресле в гостиной, на его пальто, на его подушке, заставляли замирать, пристально рассматривать и желать, а это было чертовски неправильно. Он знал, что это было неправильно, но знание каким-то образом заставляло это пламя гореть сильнее, ярче. Он хотел её, и отрицать это становилось всё труднее. - Вам нравится бумажная работа, мисс Мартин? – спросил он. Лидия вновь рассмеялась, её стопа прекратила своё издевательское покачивание. - Я предпочитаю более личные аспекты бизнеса. Встречи, переговоры… Мне нравится смотреть человеку в глаза перед тем, как я его уничтожу. Её нижняя губа блестела в свете лампы, привлекая внимание и заставляя бессознательно облизать собственные губы. - Бизнес? Это звучит куда более лично. Лидия склонилась к нему, двигаясь нарочито медленно, пока мягкие душистые пряди её волос не рассыпались по его коленям, и прошептала с озорной усмешкой на губах: - Ну же, мистер Арджент, мы оба знаем, что говорим совсем не о бизнесе. Его пальцы вцепились в подлокотники кресла, и он внезапно осознал, что ни разу не выпустил их с тех пор, как увидел её, мучительное видение в дверном проёме. Его падение. Решив, что позволил ей контролировать ситуацию слишком долго, Крис ударил первым. Руки оторвались от подлокотников и переместились на её бедра, всё так же прижатые к рабочему столу. Поднявшись с кресла, он рывком усадил её на поверхность, скидывая бумаги на пол. Ещё один низкий смешок сорвался с губ Лидии, когда она соблазнительно выгнула спину. Смех сменился тихим стоном, когда Крис склонил голову к её груди и прикусил сосок, натягивая ткань пижамы. Продолжая прикусывать и втягивать сосок, он стянул ее короткие шорты до колен, позволяя ей скинуть их самой. Пальцы запутались в его волосах, поглаживая и оттягивая короткие пряди, пока он не оставил её грудь и не поднял голову, выгнув бровь. - Остановитесь здесь, - приказала она, обхватывая ногами его талию и дёргая на себя. Уступая, он шагнул вперёд, наслаждаясь ощущением её ног вокруг него и открытости перед ним. Он склонился ближе к её подбородку, лишь чтобы услышать полувздох-полустон. - Поцелуйте меня, - прошипела она, когда он слегка ущипнул её. - Я не один из твоих щенков, - прошептал он, - чтобы ты приказывала и ждала, что я слепо подчинюсь. Её ногти впились в его череп, слегка царапая. - Ты можешь быть принцессой где угодно, но не здесь. Не в моём доме. То, как она задрожала в ответ на его низкий, угрожающий тон, заставило грубоватую ткань джинсов натянуться на бёдрах, выдавая эрекцию. - Если ты хочешь что-то от меня, - горячо прошептал он, покусывая мочку её уха, - тебе придётся попросить вежливо. - Пожалуйста, - задыхалась она, изгибаясь, - прошу. - Очень хорошо, - прошелестел он перед тем, как его губы встретили её открытый, жаждущий рот. Он продолжал совершать медленные, скользящие движения бёдрами, терзая её рот, пробуя на вкус, ловя аппетитные звуки, что она издавала, чувствуя его перемещения. Руки взметнулись вверх к её грудям, касаясь твёрдых, словно алмазы, сосков. Её пальчики покинули растрёпанные волосы, чтобы рывком сдёрнуть его рубашку, случайно останавливаясь, хватая руки каждый раз, когда он делал что-то новое, переполняющее её натянутые, словно струна, чувства. Он разорвал поцелуй на достаточно долгое время, чтобы она могла стянуть его рубашку через голову и выбросить, погрузив комнату в полумрак – тёмная ткань угодила на настольную лампу. Её проворные пальчики спустились прямо к джинсам, а затем прекрасные губы прошептали слова, которые заставили его потерять остатки контроля. - Я хочу попробовать вас на вкус, мистер Арджент, пожалуйста, позвольте… Она отпустила его талию и оттолкнула назад, соскальзывая со стола, когда он споткнулся и оказался в своём кресле, которое чуть отъехало, врезавшись в стену. Хищная улыбка вернулась на её лицо, и она подползла к нему, опираясь на ладони и колени, а затем обхватила зубами его собственный сосок, слегка оттягивая, имитируя предыдущие действия. - Я так хочу взять вас в рот, - пробормотала она, но слова почти не были слышны. Её пальчики не оставили вопросов о том, какую именно часть она так страстно желала попробовать, поглаживая его член, пока рассудок Криса не затуманился, а сам он едва не ослеп от дразнящего наслаждения. Оттолкнув её руки, он ловко расстегнул джинсы, стягивая ткань с бёдер, освобождая свой напряжённый член. Низкий стон наполнил воздух перед тем, как она накрыла его своим влажным и горячим ртом, легко посасывая, сводя с ума. Прошло так много времени с тех пор, как он чувствовал это; даже когда его жена была жива, работы было немного и, как правило, по ночам, когда он уходил охотиться, а она боялась за него. И даже тогда это было менее, чем приятно, слишком много зубов и не достаточно давления. Но это? Это было великолепно. Её язычок, скользящий по его плоти; она уделяла внимание головке и скользнула вниз, туда, где её рука сжимала и поглаживала в идеальном сочетании с движением рта. Когда он больше не мог сдерживаться, когда был уверен, что ещё одно движение рта заставит его кончить ей в горло, он намотал её волосы на руку и нежно дёрнул их, оттягивая до тех пор, пока она не выпустила его. Оттолкнуть было ещё хуже, потому что в её полуприкрытых глазах он мог читать, какой растерянной она себя сейчас чувствовала. Её губы, и без того полные, сейчас были красными, пухлыми от движений. Она облизнула губы и захныкала, в её глазах полыхало раздражение, ей не нравилось, что её прервали, потому он быстро наклонился к ней, заглушая протесты своим ртом. Как только она вновь вцепилась в его плечи, он встал, увлекая её за собой и вновь усаживая на стол. Оторвавшись от неё, он рывком открывал ящики, перебирая содержимое, пока не нашёл три неиспользованных презерватива. Вздохнув от облегчения, он сдёрнул фольгу с первого, даже не позаботившись отделить его от остальных. Он был готов натянуть его на член, когда её ручки внезапно остановили и перехватили инициативу. Вместо того, чтобы делать всё быстро и продуктивно, она превратила это в ещё одну пытку – руки скользили намного дольше, чем это было необходимо, заставляя мышцы его живота судорожно дёргаться. Когда он уже едва мог держаться на ногах, он поймал её руки, сжал оба тонких запястья в своей руке и поднял их над её головой. Посмотрев вниз, он внезапно осознал, что топ был всё ещё на ней, скрывая часть её тела от глаз. Он тут же исправил ситуацию: она была совершенно обнажена перед ним, как и призывно вздымающаяся бледная грудь с манящими тёмно-розовыми бутонами сосков. Тряхнув головой, чтобы освободиться от внезапного наваждения, Крис раздвинул её бёдра и вошёл, легко проникая внутрь, наблюдая, как её щёки заливал румянец. Лидия выгибалась так сильно, что, когда наконец откинулась на твёрдую поверхность стола, он мог отчётливо расслышать шлепок плоти о деревянную поверхность. - Ещё, - задыхалась она, её глаза были широко распахнуты с момента его первого толчка, - ещё! Закинув её ноги себе на плечи, он потянул на себя, пока её задница не свесилась со стола, предоставляя ему полный доступ для того, чтобы шлёпнуть ладонью. - Я говорил тебе, - прорычал он, врезаясь в неё так сильно, что она ещё раз всхлипнула. - Я не один из твоих щенков. - Пожалуйста, пожалуйста, - хныкала она, сжимая закинутые за голову руки, - пожалуйста! Он шлёпнул её ещё раз, но следующий толчок был медленным и выверенным, так, что он был уверен – она почувствовала каждый его дюйм. Её реакция была великолепна: она стонала и кричала, руками хватаясь за край стола. Её задница ёрзала перед ним, и он шлёпнул ещё раз, наблюдая, как она закатила глаза. Он перестал дразнить и, крепко сжав бёдра, начал вколачиваться в неё, приближая к вершине блаженства, которого бы она никогда не смогла достигнуть сама. Когда её умоляющие всхлипы перешли в рыдания, он переместил руки к низу живота, к аккуратным рыжим завитушкам и нащупал большим пальцем набухший клитор. Мозоли на его пальце, как он знал из опыта, идеально подходили для этого. Несколько секунд спустя, она выгнулась дугой, её ноги упали с его плеч; мышцы ритмично сжимались вокруг него, а она сама задыхалась и покраснела от накрывшего её оргазма. Вид её наслаждения был таким пленяющим, что он почти пропустил знаки его собственного приближающегося оргазма, но смог выйти из неё вовремя, снять презерватив и излиться на великолепную, покрытую потом грудь. Опёршись локтями по обеим сторонам от неё, он склонился и накрыл её рот своим, нежно целуя и чувствуя продолжающую сотрясать её дрожь. Опустив одну руку вновь, он ласкал её почти вопросительно, знал, что некоторые женщины были слишком чувствительными после соития, чтобы желать прикосновений вновь. Она поддалась ему навстречу, чуть слышно мурча от удовольствия, когда он довёл её до второго, более щадящего, оргазма. - Ммм, - выдохнула она в губы, лениво обхватывая его шею руками. - Это было великолепно. Намного лучше, чем тёплое молоко.