Глаза

      На меня из-за дверей, стволов деревьев, смотрели глаза. Наблюдали за каждым моим шагом. Разгневанные, испуганные, враждебно осматривавшие с ног до головы. Люди, которым эти глаза принадлежали, не двигались с места, но если я подходил близко, тут же пятились назад, ближе к своим ветхим убежищам, которые манили к себе фальшивой безопасностью.       Солдаты, шедшие позади меня, переговаривались между собой, иногда прерывая свои реплики и прикрикивая на местных жителей. Продуктов питания, которые мы забрали у нескольких семей, должно было хватить на пару дней, поэтому мы, ничего больше не предпринимая, молча шли по обедневшей улице, стуча тяжелыми каблуками сапог о твердую землю.       Передо мной выбежал мальчуган в потрепанной одежке и, поджав губы, выставил вперед деревянную доску, неумело наточенную с одного конца. Я остановился и, опустив голову, посмотрел во влажные от слез глаза ребенка. Его страх чувствовался кожей. Я не собирался никого убивать и ни над кем издеваться, но чем дольше я вглядывался в расширенные зрачки напротив, тем больше меня обволакивал испуг окружавших меня людей.       — Уйди с дороги, — тихо проговорил я.       Мальчик мотнул головой и сильнее потрусил доской перед моей грудью.       Меня начало раздражать его храброе безрассудство.       — Еще раз повторяю: прочь с дороги! — прикрикнул я и услышал после своих слов громкий звук упавшего жестяного ведра. Вздрогнув, я поднял голову и глянул перед собой.       Недалеко, примерно в трехстах метрах от меня, стоял невысокий парень с отросшими до плеч волнистыми волосами и смотрел в мою сторону. Нет, я понимал, что он вслушивался, ждал повторной подачи голоса, чтобы осознать, что ему действительно не послышалось.       — Акира?! — тихо произнес он мое имя.       Конечно, я узнал его. Даже шагая по этой старой, давно забытой мною улице, я думал о том, что он, наверняка, все еще живет здесь. Я также размышлял и о другом варианте, с более тяжелым раскладом, и стыдно признавать...       Но я в глубине души надеялся именно на второй исход.       Но парень стоял передо мной, живой, реальный. Маленький, исхудавший отголосок моего прошлого и того, кем я был на самом деле. Его губы дрогнули, он хотел окликнуть меня еще раз, но все же этого делать не стал, нерешительно направившись на хныканье мальчугана, осознавшего свою беспомощность перед группой солдат. Пальцы парня начали щупать воздух, искать тепло моей руки. Почувствовав ладонь, он с силой сжал ее и посмотрел на меня.       Я до мороза по коже ощутил, как он смотрит на меня. Прожигая насквозь счастливым, стеклянным взглядом.       — Это ты... Акира, это действительно ты, — пальцы скользнули вверх, судорожно метнулись к моему огрубевшему лицу. — Я так ждал, так верил, что ты наконец-то вернешься, — его лицо осветила радостная улыбка.       Я не говорил ни слова, молча наблюдая за парнем, то, как он проверял дрожавшими руками мое тело на целостность и сохранность. Мне отчаянно захотелось в этот момент поменяться с ним местами.       Потому что я не желал видеть это светившееся счастьем лицо.       Война, забравшая у него зрение, не унималась, все еще продолжая смеяться и придумывать злые шутки.       Но он не обращал внимания на ее хихиканье, не видел ее гримасы. С чувством неописуемой радости, он трогал мою грудь, шею, плечи, пытаясь почувствовать тепло тела через плотную ткань американской формы.