Взгляд

— Он ещё не очнулся? — услышал голос какого парня. -Нет, он не приходил в себя, увы, мы не знаем, когда он проснется. Мы, эм, оповестим вас. Потом наступила тишина, подождав немного, я решил приоткрыть глаза. Это была палата двадцать третей городской больницы, её нельзя было не узнать, первые же дни, когда очутился в этом городе, я проводил здесь, ведь помимо того, что я жил на картины, профессионализм в знаниях медицины давал о себе знать… *-Но что это док, я отхожу от темы, вам безусловно хочется знать, что было дальше.* Так вот: воспоминания, да, безусловна страшная штука, так хочется многое забыть и в тоже время мы все возвращаемся к ним. Пытаемся вспомнить каждый миг, приставляем, что было еслиб мы не сделали это, но мы люди, нам свойственно ошибаться, ошибки ведут нас словно детей за руку, пытаясь научить жизни, а мы все балуемся и не замечаем истинны, многих сторон правды нашего безумия, детства и наивности. Вот и я оказался настолько наивным и неисправимым, что повелся на игрушки, эти бумажки, блестящие погремушки, которые управляют нами. Чего же мы добились служа им? Оказалось, случилось гораздо страшное. Я повернул голову немного правее и увидел ещё одного человека, он был полностью забинтован, и только лицо не было закутанным в объятия бинтов, в тот же миг у меня сжалось сердце, это была она, как выяснилось позже: ее сбил я, она вышла на улицу позвонить мене и… — Ответил на звонок… Я с трудом подошел к ней, испытывая с каждым шагом безубную боль. Хотел было, что-то сказать, но понимал, что уже нечего говорить, я проложил нашу судьбу не в том направлении и все, что я мог сделать — надеяться на лучшее. Прошло две недели, она так и не возвращалась в этот мир, и я её понимал, её тело — когда я узнал сколько переломов нанес я ей… Безумный страх перед правдой, как она будет смотреть мне в глаза. Хотя, увидимся ли мы? Я быстро восстанавливался, к несчастью, ведь после восстановления мене грозило вечное гниение в могиле строгого режима. «На этом не может кончится жизнь, не со мной, не так», — думал я. Шли долгие часы мёртвой тишины в палате, и тогда я окончательно стал ненавидеть мир: тонким звуком загудел аппарат, улавливавший сердцебиение моей пострадавшей. Дальнейшее было предсказуемо: врачи, много движений, много попыток. Я потерял её. Следующие дни только мучили меня, приходили следователи, спрашивали про мотивы, и прочую чепуху, про трупы, которые оказались в доме. Ах да, тех парней убил бос, паскуда, сыграл на наивности людей, они также хотели жизни, а были лишены её, пострадав от жадобы. ***********************