Всё серьёзно.

      Дориан не просто смотрит, он наблюдает, выжидает момент, чтобы броситься ядовитой змеёй на свою жертву, гипнотизирует, плавно расхаживая, пружиня неслышной походкой, отвлекает... Каллен думает именно так, сглатывая и невольно отходя от мага в другой конец ставки командования, пока идёт общий сбор. Командор знает, что на него открыта охота, знает, что Дориан Павус флиртует со всеми, а также он знает, что флирт отличается, неуловимо и тонко, едва заметно, но все же отличия есть. И эти отличия портят жизнь Каллена ощутимо и раздражающе. Волею демонов из Тени, не иначе, они пересекались вдвое чаще обычного - частые встречи сулят еще больше неприкрытого флирта и неловких ситуаций, и Резерфорд уже был готов молиться Андрасте, лишь бы вся эта жгучая романтика съехала на нет. Хуже всего был даже не развязный флирт с двусмысленными фразочками, от которых командор рделся, точно красна девица, хотя это было не удивительно, учитывая закрепившееся за ним нелестное прозвище "Ферелденский Девственник", а чертовы ухаживания! Иначе то, что вытворял Павус, назвать было нельзя, а в том, что это Дориан, командор не сомневался ни секунды. Сначала это были невинные подношения в виде свежего хлеба и нескольких кусков лучшего сыра, потом к любимой еде присоединились бутылки лучшего тевинтерского вина за немыслимую стоимость, что уже приобретало вполне интимный и определённый характер. А дальше было хуже: Каллен стал находить букеты! Вообще-то он ожидал, что Дориан будет дарить вычурные и экзотические букеты, но это были вполне обычные цветы, которые можно было набрать за стенами Скайхолда. Это изрядно удивило командора, он и представить не мог, чтобы тевинтерский "принц" вставал с рассветом и отправлялся собирать цветы для него, но уже несколько дней подряд на столе в кабинете лежали букеты ровно к концу утренней тренировки - магия, не иначе.       Первый букет командор находит в кабинете на столе, аккуратно лежащим поверх важных документов. О том, что букет был собран Дорианом, ну или что отправителем был тевинтерец, свидетельствовала неширокая светлая лента из шёлка, очень дорогого шёлка. Она бережно опоясывала цветы, надёжно удерживая их в букете причудливым узлом. А такую вопиющую роскошь даже в мелочах мог позволить себе только Павус. Каллен осторожно взял в руки букет и с опаской поднёс его к лицу - в памяти были ещё свежи проделки Сэры напару с инквизитором, кто бы мог подумать, что эти двое так легко спелись. Вдохнув горьковатый аромат цветов, командор положил букет обратно на стол и потёр лицо руками - дело принимало скверный оборот. Через час ваза с букетом все же стоит в спальне Каллена. С того дня в комнату командора ежедневно попадают цветы, а Каллену остаётся тяжело вздыхать, гладить нежные, но невзрачные лепестки, и нести букеты в свою спальню, куда удивительно молчаливые слуги приносили вазы и убирали старые цветы. Ни один из букетов командор так и не решился выкинуть.       Подарки были лишь частью ежедневного ритуала ухаживаний и флирта. Дориан галантно придерживал двери перед Резерфордом и пропускал в узких галереях. Когда они играли в Королевы, Дориан начал поддаваться и, соответственно, перестал жульничать и мухлевать, что заставляло Каллена нервничать больше и хмурить брови сильнее. Апогеем всего этого фарса стали Королевы с фигурами, явно выполненными на заказ и преподнесенными все так же незримо и тайно. Каллен решил, что пора разобраться со всей ситуацией и объяснить Дориану, что, каким бы отличным человеком он не был, и какие бы замечательные, а иногда и довольно трогательные подарки не дарил, между ними не может быть ничего серьёзнее дружбы, даже несмотря на чертов танец на чертовом балконе в чертовом зимнем дворце! Да, пунш оказался немного крепче, чем Каллен привык, и вполне галантное предложение потанцевать отчего-то показалось вполне себе приличным и уместным. В какой-то момент в голову командора закрадывается мысль, что не так уж и важен пол... Но Каллен забивает её подальше в сознание и продолжает стоически твердить себе, что его выбором на веки вечные будут женщины. И, конечно, именно поэтому Каллен отходит от Дориана, а не потому, что так хочется втянуть воздух с запахом ароматных масел, которыми пропитался маг, и вовсе не потому, что от довольно пошлой шутки хочется засмеяться, а не качать головой. Резерфорд отвлекается от своих мыслей, наконец вспоминая, что он в ставке командования, делает серьёзное лицо и слушает отчёт Лилианы, пытаясь вникать в слова и их смысл.       Этим же вечером Каллен рефлексирует и ходит по своему кабинету, размышляя, как объясняться с мужчиной. Все бы ничего, но... Общество Дориана делало его более живым и, может быть, совсем немного счастливым. Несмотря на всю свою самовлюбленность и любовь к открытым проказам, маг отличный слушатель и прекрасный собеседник, начитанный, не обделённый харизмой и искусством тонкой беседы, а также вниманием к окружающим. Когда Каллен проигрался в "порочную добродетель", и ему пришлось перебежками добираться до своей комнаты в неглиже по чертовски холодному Скайхолду, помог ему именно Дориан. Тактично кашлянув,он привлёк внимание командора и молча протянул свой плащ, а затем также молча удалился. Поэтому командор не спешит с визитом к Павусу, ведь итог их разговора может привести к завершению их общения... Или что там между ними сложилось.       Окутанный тяжкими думами, Каллен все же идет по коридорам Скайхолда к покоям тевинтерского мага. С одной стороны, решение было верным, выстраданным и "так будет лучше для всех", но когда в последний раз вообще хоть кто-то так настойчиво и в то же время без принуждения добивался его. Командор трижды стучит в тяжёлую дубовую дверь с твёрдыми намерениями разобраться и дать отказ на не заданный вслух вопрос. Маг открывает почти сразу, а Каллен забывает, что хотел сказать: перед ним стоит Дориан с влажными, чуть растрёпанными волосами, благоухая какими-то маслами с цитрусовыми и цветочными запахами - тевинтерец явно недавно вернулся из купален.       - Командор? Чем обязан? - Павус удивлённо выгибает бровь и сторонится, пропуская ночного гостя в комнату.       - Дориан, я... - взгляд Каллена цепляется за то, как небрежно Дориан поправляет на себе светлый халат, голос внезапно садится, но он упорно продолжает. - Нам нужно поговорить.       - Может, прежде чем Вы наделаете глупостей, выпьем вина? - Павус в привычной манере берет ситуацию в свои руки и улыбается демоном искушения из Тени. И Каллен непонятно почему соглашается, берет в руки бокал вина, а потом как-то внезапно обнаруживает себя прижатым тевинтерцем к стене, но исключительно потому, что он позволил это сделать, а не потому, что и тут Павус оказался проворнее. Каллен замирает испуганным фенеком под змеиным взглядом Дориана и, не вытерпев и пары минут, сам тянется за поцелуем.       Позиции быстро сменяются, и вот уже Дориан прижат к стене, а Каллен удерживает магистра на месте, остервенело и жадно целуя. А потом Резерфорд резко отстраняется и, тяжело дыша, смотрит на облизывающего губы Павуса. Халат съехал с плеч тевинтерца, и это привлекает внимание командора, раззадоривает, бронзовая кожа плеч и шеи будто дразнит. Дориан понимает все без слов и немного откидывает голову в сторону, открывая шею ещё больше. Каллен принимает приглашение и припадает губами к бархатистой коже. Поцелуй переходит в укус, Дориан вскрикивает и тут же стонет, горячий язык проходится по следу от зубов, похоже Каллен и сам не понимает, как это по-собственнически и... как интимно. Тевинтерец зарывается в меховой воротник мантии командора и с силой сжимает, его начинает раздражать количество одежды и доспеха на партнёре. Через пару мгновений на пол летят наручи с нагрудником, за ними падает тяжёлый плащ. Дориан исхитряется ухватить Каллена за руку и потянуть в сторону кровати, роняя их обоих в ворох подушек и одеял, которые командор сметает рывком, не отрываясь от губ тевинтерца.       Дориан лежит на спине под Калленом, ему трудно сфокусировать взгляд, он будто пьян или превысил лимит своих магических сил, голова кружится и удивительно лёгкая, он не ожидал такой прыти от Резерфорда, но, видимо, командор не так уж гетеросексуален, как думал. И вот маг в очередной раз проводит языком по пересохшим губам, а Каллен медленно развязывает пояс от халата и распахивает его, являя подтянутое и действительно совершенное тело тевинтерца, без единого шрама или изъяна. Дориан очень хороший маг. Резерфорд избавляется от рубахи, штанов и исподнего, оставаясь обнаженным, командор кладёт свои руки на тело мага, изучая и лаская, запоминая изгибы. Каллен почти рычит, оглаживая гладкую кожу бёдер, раздвигая длинные ноги и с удивлением отмечая, что его не беспокоит вид чужого возбужденного члена, а скорее, наоборот - возбуждает, заводит. Павус смотрит из под чёрных ресниц, опять выжидая, что предпримет Резерфорд, остановится или окунётся в омут страстей с головой. Командор оправдывает ожидания мага, горячая ладонь обхватывает возбуждённый член и на пробу проводит вверх-вниз. Возможно, они бы и обошлись взаимными ласками руками, но, кажется, тевинтерец будит в Каллене что-то хищное и жадное, тёмное и едва управляемое. Второй рукой командор приподнимает потяжелевшую мошонку и ныряет пальцами ниже, начиная поглаживать мышцы входа, не надавливая, но настойчиво лаская. Дориан томно всхлипывает от таких ласк, а потом тянется к тумбочке за маслом для тела. Каллен не сразу понимает, что нужно делать, но сообразив, пытается открыть флакон, который не поддаётся, и командор вынимает пробку из фиала зубами. Разогревая масло на пальцах, Каллен льёт его между ног мага, и оно каплями стекает в ложбинку между ягодиц. Командор не спеша оглаживает тугое колечко, проникая одним пальцем внутрь и нестерпимо медленно двигая им внутри, второй палец добавляется далеко не сразу. В действиях Каллена удивительным образом сплетаются нежность и сила, движения глубокие, но не резкие. Дориан же кусает губы, чтобы избежать позорных всхлипов и вскидывает бёдра вверх, желая большего, но командор удерживает его свободной рукой за бедро, не позволяя двигаться. Наконец терпение Каллена кончается, и он, вынув пальцы из мага, выливает масло себе на ладонь и проводит ей по своему члену, а потом наклоняется к тевинтерцу и неожиданно робко и тихо спрашивает:       - Можно? - простой вопрос, одно слово, а Дориана почти смывает, и лишь его пальцы, сжавшие основание члена, удерживают мага от того, чтобы кончить.       Павусу не хватает сил на ответ, и он лишь кивает, давая согласие, и обхватывает командора за талию своими ногами. Каллен входит за два глубоких толчка под томные вздохи мага и замирает, кусая губы и жмурясь, так внутри тесно и горячо. Потом командор берет неспешный темп, входя по самое основание. Дориан закидывает одну ногу на плечо Резерфорда, и тут же неприлично громко стонет от смены позы, командор резче подаётся бёдрами вперёд, одновременно с этим целуя мага куда-то под колено, вторую ногу тевинтерца Каллен подхватывает под бедро и почти прижимает к его груди. Дориан впервые так благодарит свою растяжку, его любовник оказывается очень горяч, и "о, Андрасте!", это просто великолепно. Резерфорд рычит, сильнее толкаясь в горячую тесноту, маг змеёй извивается на его члене, выстанывая и почти выкрикивая, касаясь языком своих искусанных губ. Каллену горячо дышать, воздух вокруг вязкий и похож на раскалённую смолу, он втрахивает гибкое тело под собой в кровать, буквально чувствуя, как растягивает колечко мышц своим членом, на тонкой грани между болью и наслаждением, чувствует, как Дориан сжимает его внутри, как то хватается за его плечи, то за потяжелевшие от пота волосы, то раскидывает руки по кровати, комкая в пальцах покрывало и простыни, как сладко и томно стонет, выгибаясь ему навстречу, и как весь полностью отдаётся ему, так долго думавшему идиоту. Мысли наконец смешиваются в дикий водоворот, и Каллен со стоном изливается, делая ещё пару движений, Дориан под ним протяжно стонет и тянется к своему стоящему члену, но Резерфорд опережает его и в пару фрикций помогает магу прийти к разрядке, под едва слышное "Аматус".       Каллен укладывается рядом на кровати и прижимается губами к плечу мага, молчаливо благодаря. Дориан загнанно дышит, лёжа на спине, с раскинутыми ногами, которые не может свести из-за дрожи в коленях, его глаза закрыты, а на губах шальная улыбка. Командору нравится то, что он видит.       - Что значит "Аматус"? - задаёт вопрос Каллен, когда они оба уже кое-как вытерлись одной из простыней и улеглись под одно одеяло.       - Мм... - Дориан тянет с ответом и, святые подштанники Создателя, отводит взгляд, что уже о многом говорит.       - Я почищу тебе виноград. - Каллен очень старается не улыбаться.       - Ладно, вот как почистите мне виноград, командор, так и поговорим о переводе с тевинтерского. - Павус ухмыляется и целует теперь уже своего командора.