Она увядает.

Невозможно на нее не смотреть, она прекрасна всегда: улыбается ли, плачет ли, кричит ли, злится ли. Всегда. И сколько раз я закрывал глаза, и она снилась мне. Нет, никаких пошлых помыслов, просто она. Потерянная, одна в лесу, без помощи, и даже в своем сне, я вижу не себя с ней, а его. Он бежит ей на помощь, крепко обнимает и говорит, что не хочет отпускать. И почему я - это не он? Хотя, я не особо и желал этого. Вопрос в душе звучит иначе: "Почему она с ним, а не со мной?" И пусть, я прекрасно знаю ответ, пусть, она не раз мне говорила почему, я не мог взять и разлюбить. Не могу сказать "стоп", потому что это будет означать, что вся моя любовь - это пустое место, она не настоящая - фальшивка. И все это время я лелеял себя искусственными чувствами? Нет. Этого просто не может быть. И это так больно. Больно, когда она - с другим, когда лучшему другу - плевать, когда все, что тебе остается - улыбаться, ведь, я уже не могу по-другому. А отец грустным проводит взглядом, боясь, что я сломаюсь, а он так ничем мне и не поможет. Но от этого только хуже. Дышать становится страшней, и меня застают приступы паники. Необъяснимые приступы. Я паникую, когда у всех хорошо, а когда плохо - я облегченно вздыхаю в кулак, чтобы никто и никогда не узнал, что за раздвоение личности произошло со мной. "А сейчас, спустя столько времени, вы задаете вопрос: "Что со мной? Тревожит ли меня что?". Вы можете вздохнуть спокойно. Меня ничего не тревожит, а даже, если бы и ответ состоял в плаксивом рассказе старшеклассника, я сомневаюсь, что вы бы, не цитируя классиков, дали бы мне нужный совет, в котором я боле не нуждаюсь." "Что? Скотт? Нет. Я его люблю, знаете. Он настолько озабочен своей личностью, что не видит кто ему и когда помогает, кто всегда остается с ним - нравится ли этому человеку или нет. Он воспринимает это как должное. А я и не возникаю, может, это окупится. Хотя, нет. Не может, я верю, что это окупится. Когда-нибудь он оглянется назад, а меня там уже не будет. И пускай мне придется ждать ни год, ни два, ни десять. Возможно, пройдет и лет двадцать, но это случится. И скорее всего нас разделит смерть, уж точно не его бесбашенная любовь, к ней я как-то привык." "А что насчет Лидии Мартин? Ты же был влюблен в нее еще с младшей школы, кажется, с класса третьего." И тут все ушло. Весь мой сарказм, грубость и даже лицемерная улыбка. Я поднимал озадаченные взгляды и не знал, что спросить первым: откуда она это знает или зачем мы о ней говорим? "Входя в этот кабинет, я точно знал, что у школьного психолога есть грани между личным пространством ученика и тем, куда лезть еще, вроде как, позволено законом и моралью. И если вы все же так хотите узнать, "что насчет Лидии Мартин", то я могу сказать только одно - любовь кончилась, больше ничего не сделаешь. Это должно было произойти." Я опустил взгляд, потянув угол губ в кривой улыбке, кусая их. Мне нечего больше ей озвучить. Мои мысли - неприступная крепость, хоть всем кажется, что и близко это не так. Но если бы мне захотелось, я бы ей сказал. Сказал как есть. Знаешь, какого это, когда ты смотришь на нее, а она не замечает, даже не старается заметить. Ей все равно сколько ты ее любишь и как, ведь, для себя она давно все решила: ты - ей не нужен, уж точно не как парень, возможно... Когда-нибудь... Как друг. Когда ей некуда будет идти, когда весь мир перевернется, только ты остаешься ей как болеутоляющее от жизни. И ты знаешь, что ни коснуться, ни обнять - не можешь. Только выслушать, снова себя нелепо повести и все. На этом твоя "дружба" с ней подходит к концу. Ей лучшее, а тебе - самая темная сторона монеты. И ты не против, если она счастлива, даже если и слезы и ком в горле. И когда задыхаешься в горечи любви. Когда дышать становится невозможно, но желание помочь ей перекрывает все твои невзгоды. "Ты обязан. Она верит тебе." И сам себе не веришь, и сам себя не хочешь слушать, идя по темной дорожке все медленней. Она... Хоть немного меня любит? Хоть на какую-то сотую процента она смотрела в мою сторону со своей "любовью"? Вряд ли, но я хочу себя обманывать. Задыхаться до тех пор, пока мозг не взорвется внутри своего убежища. Я загнан в угол. Это не ад, это просто конец. Идти дальше некуда.