Минерва умеет плакать

Минерва умеет плакать, увидев в окошко башни, Как дети, о, Мерлин! Дети! Несутся в смертельный бой. Минерва должна быть сильной. Как львята её — бесстрашной. Профессор своих студентов готова закрыть собой. Минерва умеет плакать, когда изумрудной вспышкой, Безжалостной и холодной, сбивает студентов с ног. Минерва глядит — мужчина, а знала его — мальчишкой! Мальчишкой, что робким шагом на первый пришёл урок. Минерва умеет плакать, когда средь мужчин и женщин, Средь юных парней, девчонок — своих она видит львят. Хотя… ну какие ж львята? То гордые львы — не меньше. Сам Годрик бы мог гордиться отвагой своих ребят Минерва умеет плакать, бояться Большого Зала, Где некогда были ёлки в преддверии Рождества. Четыре герба — исчезли. Столов четырёх — не стало, Теперь здесь латают раны. Профессор едва жива. Минерва умеет плакать, со злостью швырять заклятья, И мстить с ледяным расчётом за каждого, кто погиб. И ей прикрывают спину товарищи, дети… братья. Профессор срывает голос, и крик превратился в хрип. Минерва умеет плакать, завидев на жёстком камне, Где только минутой раньше сражались на смерть бойцы, Лежащего так безмолвно, того, кто уже не встанет, А рядом — чьи-то мамы, товарищи и отцы. Минерва умеет плакать, отчаянно и без фальши. А ей кто-то тихо-тихо сказал, что войне конец, Что Гарри сильнее Лорда, лишь лучшее будет дальше. «Победа!» — кричат — «Победа!». Да только кому венец? Минерва умеет плакать, когда миновало время. Директорский пост, беседы с умнейшими из картин. И новый набор студентов. И мальчик на ватных коленях. И с болью слетает имя: «Следующий. Эдвард Люпин!»