Прогулка.

Прогулка. Проснувшись в своей мягко кровати, я потянулся за телефоном , чтобы проверить время. На часах было 22:46. Родители, вероятно, до сих пор не вернулись с вечеринки, которую устраивали наши соседи каждые выходные в своем доме.- Вот и славно , - подумал про себя. Мне никогда не нравились эти бессмысленные посиделки в незнакомом мне обществе чужих людей, все эти никчемные разговоры о политике, о свежих сплетнях, о том, кто с кем живет, кто на ком женился, кто и что и по какой цене купил – неужели мне все это будет интересно, когда я вырасту? Сейчас же я нахожу это все бессмысленностью. Родители всегда кипятились, когда я так отзывался об их походах к Джефферсонам. Искренне надеюсь, что в дальнейшем моя жизнь будет также полна и насыщена до краев , что в ней просто не будет времени на такую нелепицу. И зачем только мои родители ходили к соседям? Я лишь мог томиться в загадках. Чем их не устраивала наша размеренная жизнь в тесном кругу, доступ к которому был не у всех. Хорошо, что мне уже было достаточно лет, чтобы тактично им всем отказывать – вот единственное преимущество совершеннолетия, а точнее одно из его проявлений. Дома я был один, и ничто не могло побеспокоить меня, кроме меня самого. Так и вышло, к сожалению. Я провалялся ещё некоторое время в надежде, что снова усну , но мысли обрушились на меня , как тяжелые волны тайфуна , сбили весь настрой и придавили к кровати, я не мог продохнуть – в груди все сжималось. Каждый вдох давался мне с трудом. Интересно , с чего это вдруг ? Хоть мне и было 18 лет и грустить по поводу утраты «второй половинки» весьма свойственно в моем возрасте, но мне было горько от другой мысли, а скорее от ощущения какой-то ржавчины внутри меня , засевшей , как раз после этого глупого и нелепого расставания, и которую я все четче стал ощущать спустя время и горький опыт. Мне очень не хотелось копаться в себе в этот вечер, в ней и в том, что было между нами. Единственное , что я хотел – очиститься и вздохнуть свободной, полной грудью. Ломаться из-за потерянной любви, мне казалось в ту минуту – самым глупым и нелепым делом, ведь прошел уже месяц, мне исполнилось 18, и жизнь лишь началась. Странно, но как только мне стукнула эта страшно тяжелая цифра, я не ощущал в себе каких-то грандиозных изменений, скорее все было наоборот – просто старые раны заныли новой болью. В одном я был точно уверен – в своем тяжелом душевном состоянии. Мне было плохо, что – то сломалось во мне. Ещё и смерть Денни – моего лучшего друга, расставание с Лёли – так ласково я её звал раньше - – все эти события буквально выбили меня из седла , замуровав мое трепещущее сантиментами сердце тяжелой чугунной цепью , мешающей дышать и жить.. От накопившегося мне стало только хуже, лежать я больше не мог , и мне захотелось прогуляться. У меня никогда не было настоящих друзей, особенно в деревне и звать мне толком было некого, поэтому оставив записку родителям на кухонном столе, я накинул свой черный свитер с капюшоном и длинные серые брюки. Я вышел из дома и направился по излюбленной тропинке прямо к Плотине. К месту, где целыми днями царила и кипела жизнь, где все время бегали и смеялись дети близ воды, где молодые люди прыгали с тарзанки, споря, кто дальше долетит, где мальчишки петушились перед смазливыми деревенскими девчонками, а взрослые с боязливыми возгласами встречали каждый смелый прыжок – в общем, я шел туда, где обычно всегда была жизнь и счастье. Странно, но мне этого так не хватало в ту ночь и ещё чего-то. Мне очень нравилось приходить туда , когда солнце ещё не успело напечь , как раскаленное , и сидеть , наблюдая за всей этой картиной жизни , за детьми , за взрослыми и за стариками. Раньше я никогда не понимал, почему мои родители могли часами сидеть на берегу и получать от этого удовольствие, когда же я ловил кайф только с заходов в воду и прыжков с тарзанки. Теперь мне открылось это великое удовольствие, есть в нем что-то таинственное и сугубо личное, но определенно со знаком плюс. Сидишь на берегу, греясь в лучах ласкового летнего солнышка, встречая очередные порывы ветра беззаботной улыбкой, и следишь за счастливыми ,чистыми лицами детей , за их живыми , искрящимися от доброты глазами , купаешься в их тоненьких голосках , и чувствуешь , что жизнь прекрасна и свободен ты. Молишься всем богам и богиням , чьи имена приходят в голову, чтоб этот миг блаженства не кончался и продолжался, как можно дольше. Не удивительно, что после таких вот моментов , я часто оставался на берегу в ожидании какого-то чуда , которое никогда не происходило. Все самое светлое и прекрасное творилось утром и днем, а по ночам здесь всегда было немного жутковато. Безмолвная гладь темной воды заманчиво зазывала зевак на берегу, но я не задерживался здесь после заката – скучно и ветрено, не говоря уже об этих надоедливых комарах , которым просто нет конца. Итак, я шел и мурлыкал себе что-то под нос. Я всегда пою, когда гуляю в одиночестве и когда чувствую навалившуюся тяжесть, как и всякий несчастный человек, у которого нет ни друзей, ни людей, к которым можно обратиться по делам душевным,- я непременно начинаю петь. Хотя был один такой человек, «мой человек» , но ,как жаль, что его больше нет на этом свете , только на просторах моего сердца.. Эта удивительная для меня встреча произошла как раз в эту июльскую теплую ночь , которая надолго останется у меня в памяти , как самое прекрасное чудо в моей жизни. Её звали N. Добравшись до места, я по привычке направился к висячим качелям, что были подвешены совсем недалеко от берега, на которых всегда весело резвились как детишки, так и их родители перед самым отъездом с Плотины. Ветерок легонько колыхал канаты, специально сводя их с железобетонными столбами. От таких свиданий казалось, что кто-то очень настойчиво бьет по ним молотками , но это всего лишь ветер. Где-то вдалеке стрекотал кузнечик, птицы ласково разливали свою заунывную песню , которую активно подхватывали другие насекомые в траве ,а я шел дальше , не замечая высоких кустов и страшных деревьев , напоминающих жутких прохожих. Казалось, что страх я оставил дома ,в своей комнате вместе со своими тяжелыми мыслями. Мне становилось легче. Добравшись до воды, я остановился и умолк. На берегу я увидел девочку, поджавшую ноги тоненькими ручками, небрежно склонив при этом голову на колени. Мне показалось, что она дрожала, что-то тихо напевая про себя. Я приблизился к ней и тихонько коснулся её плеча , произнося при этом: - Стоило мне пошуметь , конечно , перед тем , как прикасаться , но надеюсь , я тебя не сильно напугал , - произнес я. Она резко повернулась, оглядев меня. Затем широко улыбнулась. - Да все хорошо, - отрезала она и вновь уставилась куда-то вдаль. Я знаю тебя. Вроде бы ты D. , который все время проводит на берегу. Я выдохнул. Так мы и познакомились в ту июльскую летнюю ночь на берегу нашей славной Плотины.