Последний целитель

Отряд двигался неспеша, важно ступая по пыльной дороге, будто она была устлана роскошными коврами. Группы воинов начинали шествие и замыкали его. Гордые всадники на белоснежных боевых лошадях особой породы, выведенной специально для королевских личных войск, то и дело сновали от начала колонны к ее концу, проверяя, все ли в порядке. Впрочем, самого короля здесь не было. Он пребывал в замке, в окружении двора и множества слуг. Но часть личной охраны и армии отправил в путь без малейших раздумий. В середине колонны ехали телеги, доверху набитые и нагруженные дарами. Чего только здесь не было: и драгоценности, и редчайшие ткани, золотые монеты в мешках, что едва не лопались от переполненности. Привязанная к телеге, изящно гарцевала молодая кобылка в белой попонке — еще один необычайной красоты дар. По всему королевству, по всем его окрестностям и соседним государствами пронеслась весть, с которой не сравнилось бы даже рождение долгожданного наследника королевского рода. Все, кто хоть что-то знал и понимал, вторую неделю говорили о том, что наконец-то объявился целитель. Целители… Кто бы знал, что они могли! Уже и в живых никого давно нет, кто бы помнил. Одни только записи да сказанья… Люди, в ком свет жизни, в ком сила. Не много их было. Они всё могли, чудеса творили самые настоящие. Душу, уже отлетевшую, могли назад вернуть, на свет приманить. Сердце заставить биться. Грудь дышать. Они жизнь возвращали. С того света вытаскивали, когда смерть с собой забирала. Тех чудес давно никто не видел и не слышал, все стало лишь сказаньями, древними легендами, в которые никто уже не верил.

***

На большой телеге сидел старик: тяжелый, грузный, с удивительно внимательными и добрыми глазами. Он уже был стар для сражений. Время не щадило никого и его срок вступать в схватку давно прошел, но и он отправился в путь, быть может, последний в своей жизни. Его взяли скорее для порядка. Каждый в отряде хоть и не был с ним лично знаком, уважал его. Одного взгляда старика было достаточно, чтобы любой спор прекратился. Его уважали — это было самое главное. Те, что постарше, еще помнили его, как Щита богов, когда он, в самой главной битве королевства, стоял посреди поля и ни один враг так и не смог пройти за его спину. Теперь же это был лишь старик, с которым время сыграло свою дурную шутку. В слабом теле все еще жил великий боевой дух воина и его не могло сломить ничего, кроме смерти. Рядом с ним, уважительно косясь в его сторону, шли еще совсем молодые рыцари, отпрыски родовитых аристократов. Им еще не положено было участвовать в серьезных делах, но уже разрешалось вовсю пользоваться своим статусом, чтобы участвовать во всех торжествах. Сюда их взяли для весу, подчеркнуть значимость события. Но даже они, с высоты своего положения, не могли не признать всего величия Щита богов. Хоть и знали о его подвигах лишь из книг и рассказов дедов и отцов. И, как и всем молодым, им безумно хотелось привлечь его внимание и быть удостоенными хоть пары его слов. — Да дурачок какой-то деревенский. Возомнил себя невесть кем и людям голову задурил, — начал один, совсем еще мальчишка, даже голос не до конца сломался. — Вранье это все, только зря едем. — Моя матушка сказала, — подхватил тут же другой, осторожно косясь на обоз со стариком, — что целители вымерли все давно. Что нет их больше, как драконов или гномов. Я даже думал не ехать, но говорят, что при дворе сейчас безумно скучно… И только один, одетый немного беднее остальных и стоящий чуть поодаль, прямо посмотрел на старика, ожидая его слов. Этого рыцаря звали Мистель, он был рожден бастардом одного лорда и мог бы всю жизнь прожить в нищете и безвестности, да только судьба и тут приложила свою руку. Лорду тому не суждено больше было иметь ни одного сына. Его жена рождала сплошь здоровых детей, но все были девочками. Теперь лорда настигло мужское бессилие и он, даже если бы захотел, не сумел бы обрюхатить ни единой женщины. Молодого мальчишку вырвали из рук матери и силой пихнули в жизнь знати, получать тычки и оскорбительные намеки на безродное происхождение. Щиту богов он понравился сразу. Их двоих объединяло то, что оба они были из простого народа. Но только один уже был в зените славы, а другому лишь предстояло попытать счастье в этом непростом мире. Старик улыбнулся заговорщицки и подмигнул ему. — Целители существовали. Это было чистой правдой. Просто никто не верит уже, что они вообще были. И не вымерли они, просто однажды злой король уничтожил их всех. И все ради победы. — Это как? — спросил один из рыцарей. Стоило только Щиту богов заговорить, как к разговору стали прислушиваться и те, кто шел немного поодаль. — Они же целители, а не воины. — Воины, не воины, а сила в них нечеловеческая. В целителях сама жизнь живет, бесконечный ее свет. На него возвращаются улетающие в иной мир души, и с помощью целителей вновь начинают биться остановившиеся сердца. Эта сила единственная, что даруется человеку при рождении. Все эти придворные маги с их дивным огнем и летающими кубками - лишь жалкие пародии на то, что могут целители. Правда, и цену за это иногда приходится платить слишком высокую. Те, что тогда умерли, как раз ее и заплатили. Мистель не сводил взгляд со старика, ожидая, что тот скажет. Но, поняв, что дальше тот ничего рассказывать не спешит, спросил сам. — Что же это за цена? — Разная, — выдохнул Щит, — но всегда слишком большая. — Так как же они умерли? — не выдержал один из рыцарей. — Все вам расскажи, — выдохнул старик и откашлялся. - Ну, да ладно… «В ту пору была война. Два короля не поделили меж собой земли, да так не поделили, что решили биться не на жизнь, а на смерть. Всюду стоял голод и мор, пашни превратились в кладбища, но никто не желал прекращать войну. Казалось, они будут драться, пока на их землях есть хоть один живой человек. Целители тогда были на службе лишь у одного короля. Почему так было, никто уже и не помнит. Но только и они не помогали. Раненых было слишком много, пока залечивали раны одного, другие десять успевали отойти в мир иной. Ту войну король проигрывал. Некого было лечить — никого не осталось. На полях сотни трупов. Куда тут целителей звать? Не успевали они, даже с их силой, не справлялись. А кого лечить, если все мертвы. Мертвым не нужны целители. И король тогда задумал недоброе. Слух пустил, будто бы болен он смертельно, что враги до него добрались и вот-вот он дух испустит. И всем целителям письма послал, просил приехать срочно, спасти его жизнь. Целители люди добрые были, королю верные и преданные. Поехали к нему, в зале столпились, ждут, когда их к королю пустят. А король сам выходит к ним. Жив и здоров. А вместе с ним - люди, специально королем нанятые и наученные, что делать, на них накинулись и обесчестили. Всех до единого. И юношей, и девушек. Свет в них осквернили, чтобы больше души к нему не летели…» Один из рыцарей, что постарше, усмехнулся. — Это что же они с ними такое делали? Юношей-то как бесчестить? Разве возможно такое? Щит через плечо глянул на него, да так строго, что у того улыбка в раз исчезла. — Как юношу обесчестить? А это ты у друга своего спроси. Больно шумно у вас вчера в палатке было. Весь отряд небось знает, как юношей бесчестить нужно. Рыцарь покраснел до корней волос и с силой захлопнул забрало. А старик лишь усмехнулся почему-то потеплевшей улыбкой. — Что знаешь ты, знают твои друзья. В отряде не скроешь ни любви, ни ненависти. Так, на чем это я… Так вот… Обесчестили люди всех целителей, что в замок пришли. Всех до единого. Никого не пожалели. «А что целитель без света? А что жизнь без души? В тело-то они жизнь вселить могли, а вот душу на свет вернуть никак. И появилась у короля армия некромантов. Конечно, некромантов можно и по-другому сделать. Но это надо способных искать, учить долго, подготавливать. А тут все готовое. И с даром обращаться умеют, слегка только направить надо было в нужное русло. И уже на полях битв не живых спасали. Воскрешали мертвых. Армия нежити шла на врага. Трупы, не боявшиеся ничего, не чувствующие боли и жалости, не знающие пощады и усталости. Им не нужно спать, не нужно есть, им не нужен отдых. Никто не мог их остановить. Сама смерть шла по земле, унося за собой сотни жизней. Бывшие целители, хранители жизни, ныне повелители умерших, командовали миллионами непобедимых мертвецов. Никто не мог устоять перед ними. Они могли сутками биться, не зная усталости и не ведая милосердия. И каждый павший воин пополнял несметную армию ходячих трупов. И вскоре она стала такой огромной, что конца ее не видно было за горизонтом. А бывшие целители все шли вперед и шли, и вели вперед их. Но не только целителями пришлось заплатить. Была и у короля цена за такую армию. И когда последняя битва осталась позади, бывший целитель, самый сильный из всех, вошел в покои поверженного короля. И армия трупов, источая зловоние, стояла за ним с заплывшими мертвыми глазами. Король понял, что проиграл войну. Понял, что смерть сама явилась к нему. Он сдался, надеясь, что было еще не слишком поздно сохранить свою жизнь и не идти мертвецом к победителю. Но у некромантов были на него свои планы. Они предложили победу ему. В обмен на то, что в его королевстве более никто никогда не посмеет обидеть целителя, если однажды случится ему родиться. Король принял условия и поклялся им всем. И армия мертвецов, собирая новые трупы по дороге назад, отомстила королю, лишившему целителей их силы. А когда война закончилась, когда пали последние силы сопротивления, осталась лишь гора живых трупов, покорно ожидающая приказов. На войне нужны мертвые. Будь они лежащими в земле или шагающими на врага с оружием. Но что делать, когда мирное время пришло в страну? Некроманты развели огромный костер, такой, что не охватить было взглядом. Они напомнили королю о его обещании и все до единого, вместе со своей армией, взошли на костер, дабы очистить землю от зла. Жуткий смрад исходил от костра, а дым, темный, как смоль, поднимался столбом и расходился на две стороны, черным перевернутым крестом некромантов разрезая небо. Так умерли все целители, оставив этот мир без света…» Тяжелое молчание в отряде не решался прервать никто. И лишь Мистель, набравшись храбрости, тихо спросил. — Но почему же не рождались раньше целители? У нас и маги огня родятся. И некроманты те же… — Да потому, что этот дар можно лишь по наследству передавать. И только, если ты чист, если никого в свое тело не пускал. У женщин, понятное дело, не получается. Так что во все времена лишь мужчины передавали дар своим детям. — Но если все целители мертвы, значит, этот ненастоящий? — Да, — согласился Щит и немного подумав, добавил. — Или боги смилостивились над нами, и мы повезем ко двору величайшее чудо на этом свете.