Диагноз "Первая любовь".

Однажды я прочитала одну интересную фразу, что осознание своей нетрадиционной ориентации приходит рано, но действительно увериться можно только с первой любовью. Тогда мне было шестнадцать. Сейчас я уже окончила школу, поступила в университет. Свобода - потрясающее чувство, теперь я смогла сидеть на диетах и достигла идеала - выпирающие ключицы и отчетливо вырисовывающаяся талия. Я покрасила волосы в вызывающе рыжий и переехала в общежитие. Соседи оказались очень дружелюбными, но девушка, с которой я жила... Это просто нечто. Выглядела она сногсшибательно - высокая, худая, но подтянутая, черное аккуратное каре до плеч. Жесткий взгляд, вечная ухмылка и постоянное "выйди, тут ко мне девушка сейчас придет, вот тебе деньги, сходи в кафе". И каждый раз девушки оказывались совершенно разными - то худощавая блондинка, то полненькая с фиолетовыми волосами, то мисс совершенство с русыми волосами и 90-60-90. И всегда разная, даже когда я впервые зашла в нашу совместную комнату, под ней хрипло стонала полуголая девица, помню, она прижимала ту девушку к стенке, левой рукой сжимая ее грудь, правой пробираясь в наверняка мокрые трусики, а зубами сильно оттягивала нижнюю губу, прикусывая. Помню раскрасневшееся лицо той шатенки и холодное с долей раздражения моей новой соседки. А еще я запомнила свое возбуждение и то, как стонала в ладонь потом в туалете, а выйдя, раздраженно поздоровалась и познакомилась с ней. Год без секса все же влиял на меня не лучшим образом. Я впервые влюбилась в кого-то, но отчаянно надеялась подавить чувства, сидя в кафе в очередной раз, когда она меня выгнала ради какой-то шлюхи в своей постели. Но любовь - это же не диагноз, да?... Я громко ударяла пальцами об столик и ждала своего заказа. Спустя огромное время мне все же принесли холодную пиццу из теста, тончайшей помидоринки и кусочка колбасы и горячий сок. Когда я попросила книгу жалоб, официантка лишь усмехнулась одним уголком губ - так, как делала всегда моя соседка. Это подействовало как спусковой крючок. Я встала, начала кричать на девушку, вид которой продолжал оставаться прохладным и отстраненным, и когда моя ладонь была на расстоянии нескольких сантиметров, чья-то рука схватила меня за запястье, происходило все слишком быстро, поэтому я разглядела только блестящее серебряное кольцо на большом пальце и выступающие вены. Холодный ветер не отрезвил меня. Я была влюблена, творила полную чушь. Мне было плевать, дико хотелось в свою комнату. И вот я смотрела в прищуренные зеленые глаза, расширенные зрачки и на плотно сжатые губы. Не раздумывая, какого черта она здесь делает, я переместила ее руку с запястья на кисть, переплетая пальцы. И приподнимаясь на носочки поцеловала ее, разница в росте была не такой сильной, где-то полголовы, но для меня она была чем-то совершенно недосягаемым. Её губы были мягкими с трещинками, чувствовался терпкий вкус кофе. Она положила руку мне на затылок, другую на талию, а я обхватила замерзающими руками ее шею. Воздуха не хватало совершенно, и поцелуй казался какой-то трясиной. Когда мы выдохнули в друг друга все оставшееся и частичку себя, она выпрямилась и усмехнулась. Мысли в голове были словно пыль, много и без толку. Мои ладони оказались в большом сером шарфе, а она засунула свои в передние карманы моей толстовки. - Дура, куда в толстовке выперлась, - говорит она, склонив голову, и снова щуря зеленые, но уже посветлевшие глаза. Я просто молча продолжаю разглядывать ее лицо. Выпирающие скулы, небольшую складку на лбу от сосредоточенного взгляда, нахмуренные темные брови. Никогда прежде я не могла так долго смотреть на нее. Да и так близко тоже впервые вижу. Она смотрит выжидающе, и я просто выдыхаю горячий пар изо рта ей в лицо. Клубы дыма разбиваются об недовольное лицо и поглощаются горячим воздухом. Вдруг и некстати слышится писклявое "Фу! Неужели лесбухи! отвратительно!". Насторожено оборачиваюсь, но горячая ладонь на моей щеке не дает мне этого сделать, притягивая к себе и накрывая своими губами мои. Поцелуй оказывается недолгим, и когда мои пятки касаются асфальта, я уже вижу ее равнодушный с некой долей раздражения взгляд - фирменный, отпугивающий - направленный на ту девушку. Блондинка испуганно оглядывается и, не найдя рядом поддержки, поспешно ретируется, громко цокая высоченными каблуками. - Кто еще отвратителен, - жмурится соседка. Мы шли, держась за руку, по пустому парку. Надо сказать, мне впервые нравилась тишина. Всегда я боялась тишины, не любила. Включала музыку, телевизор, радио на телефоне - что угодно, только не тишина. Но сейчас мне было очень спокойно. Консьержка не сочла нужным даже оторваться от просмотра нового выпуска тупой телепрограммы. Я лишь шла за ней, поднимаясь по ступенькам.