Девочка Кёрли

      Ронда Веллингтон-Ллойд была абсолютно уверена, что сходит с ума. Ничто, кроме чистого слабоумия, не могло бы объяснить этот сдвиг в её вселенной. «Это невозможно… Это невозможно!» — она повторяла эти слова снова и снова в своей голове, чтобы снизить ярость, нарастающую в ней из-за увиденного напротив.       Ронда провела первые тринадцать лет своей жизни с одной-единственной целью: пытаться вырваться из навязчивых когтей Кёрли Гаммельторпа. Такие фразы, как: «Я никогда не полюблю тебя», «Ты психопат!», «Оставь меня в покое, сталкер» – были абсолютной необходимостью в её словаре. Больше всего лично ей нравилось отвешивать Кёрли пощёчины каждый раз, когда он вопил: «ДАЙ ПАПОЧКЕ САХАРКУ!»       Сказать по правде, она ничего не имела против Кёрли. Его внимание льстило, хоть и граничило с помешательством. Но он просто не был для неё. Он был слишком пугающим, слишком странным, слишком неотёсанным. В конце-концов, Ллойды заслуживают лучшего, n’est-ce pas?       Но что-то началось в седьмом классе. Скорее всего, когда Кёрли перестал разрешать своей маме стричь его под горшок, дав волосам отрасти подлиннее. Или с того дня, когда он пришёл в школу без своих обычных очков, позволив остальным очароваться его зелёно-карими глазами. Случилось ли это, когда он стал стильно одеваться, заменив свои шорты на хорошо скроенные штаны и ботинки-оксфорды? А может, когда он резко вытянулся в восьмом классе или нарастил мышцы, вступив в команду по лёгкой атлетике? Ронда быстро осознала, что Кёрли был привлекателен и мог бы стать её новой интрижкой.       Но последним ударом было, что Кёрли оставил её в покое. Он был учтивым и добрым, но никогда не пересекал границы дозволенного простому знакомому. Как будто она больше не была важна для него. Никаких писем. Никаких странных выходок для привлечения внимания. Никаких возгласов: «Подари мне локон своих волос!»       Что-то перевернулось внутри Ронды. Она не могла есть, не могла спать. Она стала жаждать, вожделеть… Таддеуса «Кёрли» Гаммельторпа! И самой большой болью было то, что она была ему совершенно безразлична.       И вот она стоит, наблюдая за ним утром на втором месяце учебного года. Её злость нарастает, когда она видит, что Кёрли флиртует с Хельгой Дж. Патаки возле шкафчиков первогодок Хиллвудской Старшей Школы. Гнев затуманивает её взгляд, снимает все её личные запреты, разрывая их на части, когда она зашагала в сторону пары.       — Проблемы, Рондалоид?       «Что со мной?» — подумала Ронда про себя, когда её мысли вырвались словесным поносом:       — Да, проблемы, Патаки! — выплюнула она. — Мне не нравится, когда люди трогают то, что им не принадлежит. Таддеус — МОЙ, Патаки! Я девочка Кёрли! ВСЕГДА ЕЮ БЫЛА И ВСЕГДА ЕЮ БУДУ! Запомни это хорошенько!       Хельга и Кёрли смотрели на Ронду с открытыми ртами. Лицо Кёрли озарилось улыбкой, а Хельга стояла в полном неверии. Кёрли быстро сцепил свои руки на талии Ронды и прошептал в её ухо:       — Моя принцесса с прекрасными волосами цвета вороного крыла, могу ли я их погладить?       Ронда перестала гипнотизировать Хельгу взглядом и дала волю смешку:       — Когда тебе захочется, дорогой.       Когда они пошли вдоль коридора, Кёрли обернулся, чтобы подмигнуть Хельге, которая всё ещё была в шоке. «И Хельга ещё говорила, что мой план не сработает!» — подумал Кёрли, сцепляя свои пальцы с пальцами Ронды, дав волю своему знаменитому гоготу.