А не придумать ли мне историю о любви?

– Наруто, как ты относишься к Хинате? – спросил Дзирайя, наблюдая за тем, как девочка постоянно косилась в их сторону и пропускала мимо ушей слова своего сенсея. – Э? Эро-сеннин, ты чего такие вопросы задаёшь? – захлопал глазами удивлённый Генин. – А что в этом такого? Вон она на тебя как смотрит! А ты? Ну, признавайся! Наруто покрутил пальцем у виска. – Тебе, Эро-сеннин, везде любовь мерещится, даже там, где её нет. Саннин хитро улыбнулся: – Хочешь сказать, что тебе никто не нравится? А как же Сакура-чан? – Сакура-чан… – Наруто замялся и смущенно опустил глаза. – Сакура-чан… Она мой идеал! Как она может не нравиться?! – Ти… – скривился Дзирайя. – Какой же ты неоригинальный! Какая же это любовь! Разве будущий Хокаге должен быть таким банальным? – Что значит “банальным”? – обиделся блондин. Не слушая его, писатель достал из кармана карандаш и стопку чистых листов. – Сейчас я тебе такую историю придумаю… Просто зачитаешься! – Эй! Ты что собираешься делать?! – Я напишу повесть о твоей любви. И она войдёт в историю Конохи, как повесть о любви Шестого Хокаге, написанная самим Дзирайей, – и, опережая все последующие попытки протеста, добавил: – Доверься мне, я же писатель. На несколько секунд Наруто замолк, а потом спросил: – Ты ведь про Сакуру-чан напишешь? Уже поглощённый работой, Дзирайя не ответил… Три дня и три ночи не поднимался Великий писатель со стула и не отрывал карандаша от бумаги… Вокруг него ходил взволнованный подросток и терпеливо молчал. Каждый раз он угрожал работникам ресторанчика (в котором они, кстати, сидели) Разенганом, когда те пытались намекнуть, что время их работы вышло, и они хотят домой. И вот от карандаша остался лишь крошечный огрызок. Последний лист был исписан, стояла последняя точка в последнем предложении. История была закончена. – Ну, Наруто, оцени, – расплылся в довольной улыбке саннин, потягиваясь, словно после сладкого сна. Наруто взял листы и пробежался глазами по первому. –Аааааа!!! – возмущённо заорал Генин. – Ты же обещал про Сакуру-чан!!!! – Фи! – недовольно отвернулся Дзирайя. – Ещё даже не читал, а уже возмущаешься! Если тебе не понравится, то я изменю имена и издам, как свой роман. Наруто снова опустил глаза на лист бумаги. «Всю свою жизнь, сколько себя помню, я всегда смотрел на Неё. На улице, в академии, везде. Каждый раз я рвался заговорить с Ней. И каждый раз себя останавливал. Я не достоин Её. Она – наследница благородного клана, самого значимого в Конохе. У меня – нет ничего. Я – всего лишь сирота… Я не достоин Её, я всегда это знал. Но Она – единственная, ради кого я живу. Ради Неё я решил стать сильным, чтобы всё селение признало меня. Ради Неё я решил стать Хокаге. Я тренировался днём и ночью, в каждую свободную минуту… Ради Неё… Для Неё я играл роль безбашенного пацанёнка. Я говорил всем, что влюблён в девочку из своей команды. Она не знала, как опротивело мне повторять раз за разом “Сакура-чан!” вместо “Хината-сама”… Как же ненавижу я эту розоволосую воображалу!.. Когда Она подходила ко мне, я с трудом сдерживал огонь в душе. Огонь, который разожгла во мне Она… Бросая небрежно “Ты странная!” , я ненавидел себя. Ненавижу и сейчас. Я всё так же не могу дотянуться до Неё! Она, словно звезда на небосклоне, самая яркая, но самая далёкая… Я никогда не был поэтом, но каждый раз, когда я вижу Её, хочу сказать: “Я навеки раб твоих очей!” Я хочу стать бабочкой, чтобы иметь возможность порхать возле Неё… Я хочу, как роса, омывать Её ступни… Я хочу раствориться в воздухе, которым Она дышит… Я хочу быть Её тенью… Невозможно представить, что Её вдруг не станет… Даже мысли такой я не позволяю появляться в голове. Исчезнет Она – исчезнет смысл моей жизни, исчезнет радость моего существования, исчезнет Мир. Ради Неё я тренируюсь. Ищу силу. Я должен стать Хокаге. Только тогда смогу приблизиться к Ней. Только тогда я буду достоин Её. Смогу дать Ей всё, о чём Она мечтает... Только тогда… Я сделал так много ради этого, но всё равно я не могу быть с Ней… Ведь… Я всё ещё… не Хокаге…» Наруто поднял на писателя полные слёз глаза. Он не мог поверить, что Дзирайя придумал это. Напротив, он был удивлён, как этот извращенец столь тонко прочувствовал ситуацию и понял истинные чувства Генина раньше него самого…