Странности

Делаю шаг вперёд и тут же спотыкаюсь. Под ногами оказывается ступенька, насколько я могу судить по тому, что вижу. А вижу я лишь затылки и тела людей и только мельком то, что у меня под ногами. Школьный двор полностью заполнен жующими и галдящими старшеклассниками. Оно и не мудрено, сейчас ведь большой перерыв, а в это время здесь собирается людей больше, чем на паломничестве в Мекке. Между прочим, на этом паломничестве ежегодно люди десятками, если не сотнями гибнут в толпе, и меня искренне удивляет, как здесь до сих пор никто не погиб, подавясь бутербродом или упав на арматурину головой. Эти железки просто везде, а студсовет лишь руками разводит и говорит, мол, не их это проблемы. Их проблемы начнутся со смерти студента, я полагаю. Интересно, что будет, если на одном им таких перерывов кто-то реально пробьет себе череп арматурой? При виде струй бьющей крови какая-нибудь девочка завизжит, все оглянутся посмотреть, что же там происходит, и они увидят это. Хотя большинство не увидит ничего, кроме толпы подростков с криками и воплями, убегающую куда-то подальше, лишь бы не оставаться рядом с этим. Ну, тем, кто себе голову пробьет. А бегущая толпа уже сделает свое дело, и вся трава во дворе покрасится в алый цвет. Хотя, возможно, я просто драматизирую. Меня несколько раз толкают и я, решив больше не испытывать себя на удачу, отхожу в сторону к мусорным бакам. Людей мало да и не воняет почти. Почти. Стараюсь думать о чем-то постороннем, высматривая при этом своих друзей, что весьма затруднительно в данной ситуации. Весь двор пестрит яркими цветами блузок, футболок и крашенных волос. Лично я ищу волосы цвета фиолетового и голубого, именно такие у моих друзей Эдны и Харви. Поддавшись влиянию модных течений и насмотревшись фотографий в интернете, они перекрасились в один день и получилось очень даже не плохо, не считая одной маленькой осечки со стороны Харви. Краску он взял воистину ядерную и, сделав дело своими силами, приобрёл кончики ушей ярко голубого цвета. Эдна же предпочла обычную басму, и в итоге на ее волосы ушло где-то 10 пачек этого порошка, который все равно потом вымылся наполовину, и цвет стал виден только на солнце. Не успеваю продолжить мысль, как кто-то дергает меня за локоть и тащит внутрь здания школы. Тут людей гораздо меньше и можно не бояться, что тебя задавят. - Вот ты где, Лили! Мы тебя ждём здесь с начала перемены! - Как обычно, слишком бурно реагирует Харви. Вот так получается, когда теряешься в толпе. Я молча смотрю на них рассматривая разноцветные локоны. - Да, да, пойдем уже, а то мало ли кто может наше место занять. - Эдна же полная противоположность своего брата, всегда спокойна. Кажется, она бы даже в той ситуации с арматуриной была бы спокойна, как слон. Хотя сложно называть человека слоном, когда он худ, как шланг в твоём саду. Иду за ними, наблюдая, как двигаются распущенные волосы Эдны при ходьбе. Мимо проходят две старшеклассницы и перешептываются о чем-то между собой, поглядывая в мою сторону. Обе из параллельного класса, вроде Кирби и Таша. Обе светловолосые и светлоглазые, и это наводит меня на новую мысль. Наш город довольно маленький и находится рядом с лесом. В этом лесу почти нет животных, зато там часто находят трупы. Реальные, человеческие. Будто по какой-то закономерности всегда девушки, всегда светловолосые и светлоглазые. И всегда мертвые. Эти двое могут стать новыми трупами. Легко представляется, как о них говорят по местному телевидению, а потом находят в лесу с сорока семью ножевыми ранениями по всему телу. У каждой. Запросто. Слышу с их стороны слово "странная", но не придаю этому никакого значения. Рано или поздно можно смириться со всем, это дело времени. Мы идём в сторону чёрного выхода, он немного дальше основного и спрятан около лестницы. Там же находится и наше убежище, прямо за соседней дверью. Небольшая коморка, которая открыта почти всегда и хранит в себе обычный хозяйственный инвентарь. Там много полок, а в одном углу лежат спортивные маты, которые мы приспособили под себя. Около них стоят большие деревянные коробки с гаечными ключами разной величины и, ходят слухи, что одним из этих ключей была убита старшеклассница в 1994 году. Ей размололи череп буквально в пюре, мозги валялись по всему коридору, а ключ лежал рядом в кровавом месиве. Она не знала, что за плохие слова люди без тормозов и убить могут. Теперь она знает, хотя ей эти знания больше не пригодятся. А жаль. У неё тоже были светлые волосы. Кирби очень похожа на неё. Ей пошли бы красные волосы. Однако бывают дни, когда эту комнату все же закрывают. Сегодня именно такой день. - Черт! Придется переться на крышу! – Харви пинает дверь и та раздает эхо по всему коридору. Благо в нем никого нет, и мы можем спокойно продолжать свой путь, теперь уже на крышу. Прогнившую и сырую, пронизанную трубами и очередными железками. Мы заходим на лестницу, ведущую на крышу. Мрамор, из которого она сделана, отполирован чужими ботинками и местами даже прогибается вовнутрь, делая поход по лестнице не очень безопасным. Кто угодно запросто может упасть здесь, заработав себе открытый перелом, выбитый зуб и кровавый след, который трудно будет оттереть от, казалось бы, твердого, не впитывающего ничего, мрамора. Зарабатывали когда-нибудь открытый перелом? Это когда кость ломается напополам и прорывается сквозь мышцы и кожу к свету и солнцу. Она может выйти из вас сантиметров на семь или восемь, а может и вовсе раскрошиться, смешиваясь с кровью и, скорее всего, с вашими слезами, ведь это адски больно. На это не очень приятно смотреть, а если вы тот, на кого смотрят, никто вам завидовать не будет. - А вот и свежий воздух! – Говорит Харви. И правда. На крыше, на этой высоте, воздух чище, чем в классах и во дворе. Там пахнет дешевыми духами и жирной, жареной едой, в то время как здесь, холодный чистый воздух дует тебе в лицо, охлаждая голову и разум. Лили закрывает глаза на несколько секунд и у неё кружиться голова из-за обилия кислорода после душных коридоров школы с их грязно-желтыми стенами. Кажется, прохлада обволакивает её всю, проникая под тонкую школьную блузку и заставляя её поежится от появившихся на теле мурашек. Она обнимает себя руками, все еще не открывая глаз, а ветер продолжает усиливаться. Когда-нибудь, возможно, он сможет унести вас отсюда далеко, далеко. Всего за несколько секунд вы окажетесь там, куда он захочет вас унести и, скорее всего, это будет земля. Пару сильных дуновений сможет подтолкнуть вас вперед, к краю крыши, а затем и на саму землю, заросшую зеленой травой и пахнущую озоном. И последнее, что вы почувствуете, будет вкус земли с металлическим привкусом крови. Ну и еще боль от нескольких пар переломанных костей, которые проткнут ваши и так поврежденные органы не хуже железных арматурин во дворе. Тогда будет уже не до мурашек на коже и не до прохладного ветерочка, и вообще, вы уже мертвы будете, если вам повезет. А если не повезет, то вы будете чувствовать все это, трясясь в машине скорой помощи, где минуты будут тянуться целую вечность. Вечность агонии и железно-земляного привкуса. А еще.. Еще вы не сможете пошевелиться. Вы будете чувствовать боль в каждой части своего тела, но не сможете сделать ровным счетом ничего, кроме того, чтобы издать тихое мычание, приносящее только больше боли, из-за движения разрушенных легких. Считается, что выжить после такого, значит быть ужасным счастливчиком. Лили делает акцент на слово «ужасным», она предпочла бы смерть, жизни с последствиями от этого падения и, кто знает, может быть, она была бы права. Хотя все это опять же спорно и для каждого человека видится по-разному. - Харви! – Резкий голос Эдны вырывает Лили из её мыслей и та немного пошатывается из-за того, что резко открыла глаза. Ей требуется несколько секунд чтобы привыкнуть к яркому свету и она видит, что заставило Эдну говорить. У Харви, когда тот волнуется, всегда идет кровь носом, а волнуется он, когда боится. А боится он всего на свете, в том числе и высоты. Вот и сейчас, она тянется белым рукавом к его носу – настоящая заботливая сестра. Но Лили перехватывает её руку и отводит в сторону. Её глаза широко раскрыты, и она смотрит прямо на каплю крови, катящуюся по чужим тонким губам. Эти мысли. Навязчивые мысли, которые преследуют её день за днем. Кровавые мысли, не выходящие у неё из головы. Может быть, они пройдут, уйдут, будто их и не было, если она, наконец, узнает.. Этот воздушный привкус крови на языке. Она подается вперед и чувствует что-то очень легкое и металлическое. Если бы воздух можно было чем-то намазать и попробовать, это ощущалось бы именно так. Чистый вкус и ничего более. Она стоит так, то ли несколько секунд, то ли несколько минут. Она ничего не чувствует кроме этого привкуса. Не чувствует и не слышит. Даже того, как скрипит и захлопывается дверь на крышу и тихий голос Ханны, который произносит: - Что? Что ты тут делаешь? Одна, на крыше. – И Лили отрывается от иллюзорных губ. Иллюзорных, потому что перед ней никого нет. Она стоит одна на крыше и пробует воздух на вкус. Она медленно переводит пустой взгляд на Ханну, её лицо ничего не выражает, а руки сложены на груди. Эта сказка. Сказка, которую она создала – разрушена! Разрушена в такой важный момент! Какого черта эта шлюха, врывается туда, куда её не просят?! Почему она не понимает, как это важно? Почему они все не понимают..? Лили отводит взгляд вниз и видит осколок стекла. Большой, грязный осколок строительного мусора блестит на солнце, прямо пой её ногами. Она нагибается и берет его в руку, сжимая. Кровь стекает по её тонкой руке и она вновь смотрит на Ханну, которая переменилась в лице так же быстро, как капля крови долетела с локтя Лили до поверхности рыхлой крыши. Лили все прекрасно осознает и делает шаг Ханне навстречу. Эти навязчивые, кровавые, металлические мысли. Мысли, которые обволакивали её, словно тот прохладный ветер. Это мысли, которые довели её.