***
Хоппи был действительно, действительно рад, когда впервые увидел Гарри, заходящим в его ничем не примечательный маленький зоомагазин. На самом деле, это было неким чудесным даром с небес, благословением, словно огромная тарелка, полностью наполненная свежайшей морковью всевозможных сортов (Маркус никогда не давал ему каких-либо, будь то крошечных ломтиков морковки, ведь он был по-настоящему худшим). Это была магия. Он без всяких раздумий убедился в том, что кудрявый воистину должен быть его хозяином. Сейчас воспоминания о том, как он упорно просил своих друзей о помощи: сотворить ему импровизированную башню из его собственных сотоварищей-черепах, чтобы он все-таки смог незаметно вылезти из клетки и без лишнего шума прошмыгнуть на улицу на своих коротеньких лапках, кажутся забавными. Одна из рептилий все же сомневалась в том, что у него в конечном итоге что-то выйдет, но Хоппи действительно не преувеличивал в бестолковости Маркуса, и это доказывал даже тот факт, что непутевый работник в который раз снова забыл закрыть за собой входную дверь. Какими бы горькими не были его мысли на тот момент, он догадывался, что его все равно никто не купит. Люди редко выбирают зеленых, чрезмерно медлительных, иногда даже неприятно пахнущих черепах. В замену им, они часто предпочитают кошек, собак, ежиков или даже кроликов. Поэтому Хоппи сделал себе (а заодно и Маркусу) огромное одолжение. Он всегда был уверен в том, что немного другой, немного странный и, как вероятнее всего сказали бы другие черепахи, чрезвычайно подозрительный: слишком быстрый для черепах, всегда неуместно любопытный, отчего и невольно ищущий каких-то спонтанных, как казалось другим, никому ненужных приключений. Он обожает делать собственные открытия (необязательно великие, скорее маленькие, часто сугубо личные), отчего так же сильно обожает сидеть на голове у Гарри, ведь только так Хоппи в состоянии разглядеть все самое интересное. И это самый лучший вид, честно говоря. Когда он впервые встретил Луи в лифте, он буквально сразу же понял, что этот человек просто лучший для его хозяина. А также, что Гарри лучший для Луи. Он постепенно убеждался в этом, обостряя внимание на таких мелочах, как их продолжительные светские беседы или их «дружеские» ужины, а также и без лишних слов очевидные готовности прийти друг другу на помощь в любых, каких бы то ни было, случаях. Но самые яркие и запоминающиеся моменты, которые в первую очередь отметил малыш Хоппи заключались именно в их взглядах. То, как они смотрят друг на друга, как их лица меняются, когда они видят друг друга на балконе, в лифте или даже в коридоре. Хоппи уже тогда отчетливо понимал, что Луи неминуемо отобьет у него своего Гарри, что это лишь вопрос времени. За это ему даже почти хотелось накричать на своего влюбленного хозяина, но каждый раз, когда он пытался предпринять что-то в этом духе, то просто встречался с лицом Гарри перед своим и забывал буквально все свои эгоистичные обиды, — до того этот парень был милым. Но Хоппи уж точно было не до того, чтобы делать ему какие-то неуместные комплименты, наоборот, он уже наконец-то хотел помочь ему что-то предпринять с его не продвигающейся любовной проблемой. Он так сильно хотел возмутиться на Гарри и сказать ему что-то вроде: «Возмужай уже наконец!». Но мужчина лишь всякий раз предполагал, что движения ртом, которые проделывал его Хоппи при попытках что-либо сказать, могли иметь скорее всего только одно значение и были чем-то вроде: «Я хочу кушать, давай уже сюда мой салат!». Ну, ладно, если быть до конца честным, то и в этом есть своя доля правды. Хоппи окончательно убедился в том, что должен что-то сделать, когда увидел Гарри хандрящим и депрессующим в течение нескольких недель после того инцидента с бумажным самолетиком. В момент, когда Гарри кинулся внутрь квартиры, читающим про себя злосчастную записку в сотый раз и закрывающим за собой дверь на балкон, Хоппи понял: что-то ужасное случилось между его хозяином и тем человеком, который ему так сильно не безразличен. Он увидел смятую бумажку рядом со своим домиком и враждебно зашипел на нее. Затем он старательно зажал ее во рту и потащил к себе в клетку. Это заняло примерно полтора часа. Зачем? Так бы Гарри никогда не вспомнил про этот клочок, как надеялся Хоппи. И он улыбался, как настоящий глупец, когда увидел Луи и Гарри обнимающимися на их диване после долгого путешествия в университет к Томлинсону. Ведь он уже точно убедился в том, что лучше быть нянькой Лики, чем нянькой своего хозяина, особенно в те моменты, когда тот тоскует. Если Вы до сих пор думаете, что Хоппи самый медлительный из них троих, то черепашка уж точно с вами не согласится. И я на пару с ним закатываю глаза, всякий раз думая о том, как маленькая рептилия заставила двоих взрослых мужчин признаться друг другу в своих потаенных, но, главное, взаимных чувствах.***
Хоппи уставился в стену напротив своего небольшого, но воистину уютного домика. Как раз там был прикреплен тот самый скомканный самолетик. Хоппи изо всех сил пытался его скрыть, но увы, когда они переехали в новую квартиру, Гарри все же нашел его. Все о чем он подумал в этот момент, было лишь о том, что такая проделка со стороны его проворного питомца была действительно очень милой, а главное, важной в качестве воспоминания, так что он незамедлительно решил приклеить его на стену. Хоппи вовсе не думал, что это правильное решение, но с другой стороны Луи теперь живет с ними, так что в чем теперь проблема? Черепашка в который раз шевелит лапками, пытаясь перевернуться, когда вдруг слышит резкий скрип неожиданно открывающейся двери. Он молча радуется тому, что кто-то проснулся и наконец-то сможет ему помочь. И, самое главное, его завтрак уже полноценно сможет добраться до его опустошенного желудка! Хоппи даже не может объяснить своего ничем особо не обоснованного возбужденного волнения. — Чайку? — слышит он голос Луи и клацает своими зубами, чтобы тот смог услышать его. Если быть до конца честным, то Хоппи Луи нравится все больше и больше. Голубоглазый кормит его как взрослую черепаху, и Хоппи не может быть не благодарен ему за это. Луи помогает ему в поисках своего пути, открытий новых мест, а также нахождения каких-то новых особенных вещей. Гарри всегда кормит его как черепах-малявок. И, нет, он не против, но иногда Гарри переходит всякие границы, чему малыш Хоппи никак не рад. Он считает, что Хоппи, к примеру, не может самостоятельно добраться в свое самодельное логово. И, Господи, пожалуйста, напомните, Гарри кто-нибудь, что черепахи путешествуют вместе со своими собственными домиками. Хоппи снова щелкает зубами и яростно шевелит лапками, чтобы панцирь хоть как-то постукивал о деревянный пол. — Ох, — вдруг подхватывается Луи, и Хоппи поспешно скользит головой внутрь своего панциря. Луи смеется и становится на колени, чтобы подтолкнуть Хоппи. Черепашка смотрит шатену прямо в глаза, и он в ответ кривит рот в безмолвной улыбке. И тогда Хоппи неожиданно для себя вспоминает, как Гарри сходит с ума по улыбкам этого парня, что в принципе и не удивительно, ведь у него и вправду просто красивейшие улыбки, острые клыки и все в этом духе, но это неважно, ведь главное, что все это выглядит так гармонично и сладко! — Держу пари, ты проголодался, Хоп-Хоп, — метко комментирует Луи, пока идет на кухню, захватывая питомца с собой. Хоппи медленно кивает, и мужчина смеется. Малыш должен отметить, что новая квартира значительно больше старой, и он все еще привыкает к новому пространству (хоть теряться стал реже). Он хорошо знает, только где находится его домик, но всякий раз, когда решается прогуляться по дому в очередной раз, возвращается по ложному пути. Однажды, он даже застрял в прачечной. Ему очень повезло, что Гарри вовремя нашел его. Зеленоглазый кстати-ка до сих пор обеспокоен тем самым поступком своего никогда не сидящего на месте питомца, так как по-прежнему переживает на тот случай, что его любимая черепашка окажется в чем-нибудь супе. Кудрявый постоянно проверяет закрыт ли Хоппи в клетке, когда они уходят из дома, и Луи на такие случаи часто не сдерживается от очередной шутки. — Вафли? — голос прорезает мысли, и Хоппи поворачивается в сторону его обладателя, чтобы посмотреть на вдруг возникшего из неоткуда Гарри, который уже наклоняется ближе, чтобы приветственно погладить рептилию большим пальцем по головке. Хоппи хмурится и звонко клацает зубами, потому что рядом уже целых два человека, но еще не один не соизволил его накормить! — Да, малыш, — нежно отвечает Луи и кладет Хоппи на один из кухонных шкафчиков, а затем открывает холодильник, чтобы наконец-то достать долгожданные листья салата. Хоппи неосознанно ловит взглядом сияние свадебного кольца на пальце Луи и наблюдает за тем, как Гарри готовит своему мужу вафли с кусочками клубники. Малыш жадно разглядывает сочные ягоды и уже думает над тем, как урвать один кусочек и для себя. Хотя он всегда может попросить об этом и Луи, ведь тот обычно менее строг к нему в плане питания.***
Луи и Гарри обручились примерно год назад. Их свадьба не была пышной, лишь небольшая вечеринка в саду у Луи (его сад оказался куда ухоженнее и больше, чем могла себе представлять черепашка) в Манчестере. Ответственность за вручение колец досталась никому иному, как Хоппи, и он был просто в восторге, потому что его хозяин наконец-то решился связать себя узами брака с любимым человеком, по которому он тосковал уже столь долгие три года жизни. Когда Томлинсон выбирал обручальные кольца, он, конечно же взял Хоппи с собой, чтобы уж наверняка не ошибиться с выбором и подобрать с его помощью самые идеальные варианты. Черепашка сидела в сумке у Луи все путешествие, потому что он, в отличие от Гарри, считал, что пребывание рептилии на голове у человека — по-настоящему странно. Луи смог выбрать парочку лучших вариантов и достал Хоппи, чтобы тот указал ему на подходящие некоторыми заранее обученными жестами (спрятаться в панцире, — если нет, и поклацать зубами, — если да). Но, видимо, и Хоппи, и Луи непостоянны в своих решениях, так что выбор идеального кольца занял у них даже побольше, чем несколько часов. В конце концов, они все же остановились на простом серебряном кольце с небольшим нефритом, что так совпадал с цветом глаз Гарри. Хоппи так же был рядом, когда Луи решился наконец-то сделать предложение Гарри и зашел в его магазинчик виниловых пластинок, а попутно и другого хипстерского антиквариата. Голубоглазый притворился, что помогает клиенту, который пришел туда по договоренности, и незаметно поставил песню группы «The 1975» (а именно «Falling For You») в качестве фона. Хоппи наблюдал за Гарри, и то как он перестал объяснять о чем-то своему все никак не унимающемуся клиенту, услышав первые аккорды любимой песни. Кудрявый повернулся, чтобы рассмотреть того, кто же поставил заученную им наизусть пластинку, и заметил Луи, идущего к нему на встречу, с теплой, но немного неуверенной, улыбкой на лице. Луи все так же безмолвно встал перед ним на колени и открыл небольшую коробочку, которую приобрел вместе с Хоппи еще неделю назад. По щеке Гарри потекла одинокая, но такая счастливая слеза, и он кивнул, при этом что-то неразборчиво и немного преувеличенно воскликнув. Луи широко улыбнулся, и кольцо наконец-то скользнуло на длинный безымянный палец Гарри под давлением руки голубоглазого. Хоппи посмотрел на своих хозяев (и, да, теперь уже во множественном числе, не иначе) и, довольно улыбнувшись, спрятался внутрь своего личного домика для сладкого и удовлетворенного сна. Он отлично понимал, что после такого эмоционально насыщенного дня произойдет кое-что еще более эмоционально насыщенное. И чем-то подобным мог бы быть секс... В день их свадьбы, Хоппи расположили в корзинке, а кольца на подушке, прикрепили к его панцирю. К корзине прицепили колеса, чтобы Хоппи смог достичь алтаря без лишней задержки. Найл управлял ею на дистанционном управлении, и Хоппи был так благодарен всем тем людям, которые помогли сделать его хозяев такими безудержно счастливыми в этот прекрасно-волнительный день. Он с замиранием сердца наблюдал за тем, как Луи обещал быть с Гарри и в горе, и в радости, и в болезни, и в здравии и также внимательно слушал за словами немного охрипшего Гарри (скорее всего после вчерашней ночи; Господи, неужели нельзя было немного подождать?) об истинной любви и вечности. (Но вскоре до Хоппи все-таки дошло, что непривычно хрипловатый голос его хозяина был низким скорее из-за не унимающегося волнения и радостных слез, нежели из-за чего-то еще, отчего он уже успел отругать себя несколько раз за такие грязные и непристойные для него мысли). Позже, тем же вечером, Хоппи беспамятно отключился в ломтиках сочной клубники и моркови, и он бы не мог мечтать о чем-то большем, ведь этот день воистину получился просто замечательным, и все в нем случилось именно так, как и планировалось, другими словами — идеально.***
— Зейн попросил вечером посидеть с Ликой, — уведомил Гарри, и его муж посмотрел на него поверх кружки, отчего зеленоглазый сам решил игриво спрятаться за своей, и Луи с насмешкой закатил глаза, после чего снисходительно улыбнулся. — В таком случае, мне стоит отложить проверку эссе, — в ответ комментирует он и насаживает на вилку кусочки фруктов. Хоппи останавливает взгляд на клубнике, и Луи, должно быть, замечает это, так как сразу же протягивает ему парочку из ягод. Черепашка буквально тут же съедает одну и продолжает вслушиваться в диалог новоиспеченных молодоженов. Луи кивает, и его очки сползают на кончик носа. — Надеюсь, все в порядке, — с какой-то известной только ему грустью отвечает Гарри и садится позади Луи, обнимая того за талию и умещая острый подбородок прямо тому на плечи. Луи смотрит на него и не может перестать улыбаться этой близости нового для них обоих уровня. Он закидывает свою руку назад и сладко играет пальцами по бедру своего мужчины. — Конечно! Это было бы отличной практикой, — восклицает он, и Гарри смотрит на него с любопытством. — Я имею в виду малышей с возрастом для поступления в футбольную команду, да, малыш? Гарри яростно кивает и поспешно наклоняется к губам своего мужа, чтобы утонуть в их бесконечном поцелуе. Они смеются между их перерывами, и когда Луи просовывает свой язык в рот кудрявого, Хоппи тут же закрывает глаза, ведь он все еще немного потрясен, когда видит их настолько близкими друг к другу. К счастью, грязные поцелуи длятся недолго, так как зеленоглазый прижимается лицом к шее Луи. Он крадет у мужа изо рта вафлю, которую тот уже успел себе прихватить, но шатен не поддается не объявленной битве за сладость и просто целует младшего парня в кудряшки. Хоппи все также продолжает жевать уже третий по счету плод и, притаившись, слушает, как Гарри и Луи обсуждают работу, случайные вещи, самого Хоппи и свой новый дом. Малыш невольно следит за тем, как они оба смотрят друг на друга с такой необъяснимо нежной теплотой. Он видит сквозь них то настоящее счастье и тошнотворную любовь, что так часто описываются в сопливых подростковых романах, и не может не заметить про себя насколько же замечательно было бы нянчить маленьких Гарриков и Луишек, если взрослые Гарри и Луи решили бы завести своих собственных последователей. Он видит, как голубоглазый берет руку своего возлюбленного и соединяет их серебряные кольца вместе. Хоппи заглядывается на соединение их идеально подходящих друг другу рук и на блеск новоиспеченных колец. Он уже точно знает, что Луи — лучшее, что когда-либо случалось с Гарри. Он так много раз убеждался в этом, что уже абсолютно и бесповоротно уверен в своей неспроста обоснованной теории.