Только ученый интерес

      Леонардо да Винчи в последнее время все чаще и чаще сидел за своими чертежами и конспектами. Среднестатистическому человеку они бы показались гениальными, но Леонардо ясно понимал: чего-то не хватает. Вроде бы все его гипотезы подтвердились, но ученый никак не мог ответить на один вопрос. - Почему же человеческий организм так реагирует на щекотку? — спросил он у попытавшегося прошмыгнуть мимо Салаи, впрочем, не рассчитывая получить ответ.       Ученик остановился, обреченно вздохнув. Видимо, ему сейчас придется выслушивать долгий монолог учителя и пытаться давать ему хоть какие-нибудь вразумительные ответы на его непрекращающийся поток вопросов. Или, что еще хуже, стать его подопытным кроликом. А делать это Салаи ох как не хотелось. „И вообще, — думал он, — Я художник, а не анатом! Я и половину слов, которые он мне говорит, знать не должен!“ Но Леонардо даже не замечал, что его ученик чем-то недоволен и продолжал рассуждать о нервной системе человека. Салаи пытался делать вид, что слушает, изредка разбавляя его речь фразами „да“, „точно“, „полностью согласен“, „я тоже не понимаю“, „очень интересно“ и „конечно слушаю“.       Хотя Леонардо к середине тирады, похоже, и вовсе забыл об ученике, тот продолжал стоять, ожидая, когда же закончится словесный поток учителя. Внезапно ученый остановился и произнес: - Знаешь, что я понял? Мне недостаточно информации, чтобы найти все ответы. Мне нужно провести эксперимент.       Именно этой фразы Салаи и боялся больше всего. Обычно такие фразы наставника ничем хорошим для него не заканчивались. Например, когда да Винчи впервые собрал пистолет и решил его протестировать, оказалось, что стрельба — одно из немногих дел, в которых он был плох. Настолько плох, что выстрелил он сам того не желая, при этом чудом не попав в Салаи. Пуля пролетела в нескольких сантиметрах от него, но бедный парень так испугался, что врезался в голубятню, перепугав благородных птиц, отчего весь оказался в продуктах их жизнедеятельности. В другой раз Леонардо изучал строение человеческого глаза. И изучал он его, конечно, на своем верном ученике. Заставляя Салаи делать различные упражнения для глаз, анатом смотрел, как они реагируют на внешние раздражители. После процедур Леонардо всегда закапывал ученику раствор, помогающий глазам расслабиться, но однажды, видимо случайно, перепутав колбы, закапал ему лимонный сок. Сильного вреда для глаз от этого не было, но боль была абсолютно невыносимой. Салаи еще долго дулся на своего учителя после этого случая.       И подобных происшествий существует масса. Поэтому Салаи теперь даже самый безобидный опыт учителя воспринимал в штыки. - Салаи, у тебя ведь есть сестра. Не согласится ли она на пару опытов со мной? — прервал его мысли Леонардо.       Парень облегченно вздохнул. Кажется, в этот раз пронесло. - Сестра? Да я с радостью предоставлю ее тебе на любой эксперимент. Хоть на органы продам. Да что там, бесплатно отдам. Еще и сверху заплачу. - Замечательно! Хотя, такие крайние меры нам вряд ли понадобятся. Скажи мне, а она боится щекотки?       Тут Салаи немного замялся. В последний раз он щекотал ее давно, в далеком детстве. Сейчас многое могло измениться. Пока парень думал, что бы ответить учителю, Леонардо хитро прищурил глазки и спросил: - Салаи, а ты боишься щекотки?       Почуяв опасность, ученик заговорил практически одновременно с мастером: - Да, Катрина невероятно боится щекотки, и, я думаю, она не будет против поучаствовать в твоих экспериментах. - Правда? — от радости Леонардо забыл про свой предыдущий вопрос. — Спасибо тебе, Джан! Ты, как всегда, выручил меня.       Салаи снисходительно улыбнулся, видя, как учитель радуется, словно малое дитя. Но кое-что в словах наставника его задело. - Не называй меня этим именем, Лео. Ты сам дал мне прозвище Салаи, и будь добр, обращайся ко мне так, как назвал.       Джан сказал это слегка суховато, но ученый этого не заметил, а лишь притворно удивился: - Так-так, молодой человек, с каких это пор я для Вас стал „Лео“? - Ну даже не знаю, — в тон ему ответил Салаи, — Может быть, с тех пор как мы спим в одной постели? - Это эксперимент, — смутился Леонардо. — А для Вас, юноша, я многоуважаемый Мастер. - Конечно, мой многоуважаемый Мастер, — Джан Джакомо согнулся в легком поклоне и усмехнулся.       Его учитель всегда так стеснялся своей ориентации, и его это порядком забавляло. Когда они были наедине, Салаи всегда старался поддеть этим Леонардо. И каждый раз срабатывало. Но, несмотря на это, да Винчи явно любил своего ученика, и вдвоем они, часто по инициативе последнего, вытворяли такое, что сам бы Эцио Аудиторе зааплодировал. Если бы, конечно, знал об их отношениях. Но Леонардо никогда никому о них не говорил.Может. это и к лучшему.       Хотя Леонардо и скрывал свою ориентацию, при ученике он не стеснялся быть собой. Вот и сейчас, после этой шуточной перепалки, он мягко улыбнулся, подошел к Салаи и обнял его, зарывшись носом в кудри и вдыхая родной запах. Простояв так несколько секунд, он нежно отодвинул ученика от себя и сказал: - Возвращайся сегодня домой. И завтра без Катрины не приходи!       Салаи энергично закивал в ответ, подбежал к Леонардо, чмокнул его в губы и, получив легкий пинок под зад от учителя, выбежал из мастерской. Мастер да Винчи же, посмотрев на любимчика в окно, с чувством выполненного долга отправился спать.

***

      На следующий день Леонардо был полностью готов к своим опытам. Но, несмотря на полную готовность, все равно волновался. В этом эксперименте все что угодно могло пойти не так. Хоты раньше его это не останавливало, но сейчас дело касалось сестры Салаи, и ученый дал себе слово быть с ней поаккуратнее.       Наконец его ученик изволил прийти. Что странно, он почти не опоздал, как это обычно бывает. И, что несказанно обрадовало Леонардо, он действительно привел свою сестру. Вообще-то они с ней знали друг друга по рассказам Салаи, но Мастер все равно решил представиться: - Леонардо да Винчи, - произнес он и, помедлив, добавил, — К Вашим услугам. - Катрина, к Вашим, - осторожно ответила девушка.       Салаи кашлянул и взглядом спросил у учителя разрешение покинуть комнату. Леонардо, конечно, знал, что его ученик все равно будет подглядывать за ними, но отпустил его.       Когда брат покинул комнату, Катрина немного засмущалась. Она была ровесницей Джана, но выглядела на несколько лет младше него: худенькая, маленькая, с большими глазами, глядящими на всех с легким испугом. Своими кудрями она очень походила на брата, и если бы их немного остричь и принарядить Катрину в мужскую одежду, с братом ее можно было бы отличить только по росту.       Леонардо не знал, что этот негодник Салаи наговорил сестре, но выглядела она довольно испуганно. Ученый усадил ее на диван и присел рядом, думая, как лучше начать разговор. Помолчав немного, он спросил: - Катрина, ты знаешь, в чем заключается суть эксперимента?       Девушка кивнула. -А ты знаешь, зачем я его провожу?       Катрина отрицательно помотала головой и удивленно посмотрела на него, словно спрашивая: „а вам что, еще и повод нужен?“.       Леонардо вздохнул. Ну разумеется, Салаи не может объяснить по-человечески, над чем он сейчас работает. Наверняка, запугал сестру „жуткими опытами“, которые проводит „сумасшедший ученый“. Удивительно, что она вообще согласилась с ним пойти.       Леонардо принес ей свои рисунки и схемы и принялся объяснять что к чему. По лицу девушки было видно, что ей мало что было понятно, но в глазах ее зажегся интерес к происходящему. Леонардо старался не затягивать свое объяснение надолго и закончил свою речь фразой, которую говорил вчера Салаи: - И сейчас мне важно понять, почему нервная система так реагирует на щекотку. А для этого, как ты понимаешь, мне надо изучить этот процесс, поэтому я и обратился за помощью к тебе.       Катрина улыбнулась. Ей польстило то, что она будет учавствовать в таком важном эксперименте. Леонардо и правда рассказывал о нем так, будто это было дело первой важности, и не понятно вообще, как жить без этой информации. Но один вопрос она все же решилась задать: - А почему Вы не предложили этот эксперимент моему… — тут она прервала свой вопрос негромким визгом и смехом, потому что ученый, уже не слушая ее, пробежался пальцами по ее бокам. - Забавно, — глубокомысленно изрек он и что-то записал в свою тетрадку.       Девушка уже приготовилась к следующей атаке, но Леонардо не стал ее трогать, а просто предложил ей лечь на диван и попросил разрешения завязать ей глаза. - А это еще зачем? — удивилась девушка. - Для чистоты эксперимента, — Леонардо не хотелось вдаваться в долгие объяснения, и он выдал первое, что пришло в голову. Однако его слова успокоили Катрину. Она послушно прилегла на диван и позволила завязать себе глаза.       Леонардо закусил губу. Теперь, в решительный момент, он не знал, с чего начать. Почему-то ему вдруг стало как-то неловко. Но тут он заметил, что чем дольше тянет, тем сильнее изводится „жертва“. Она улыбалась уголками губ и двигала руками, несознательно пытаясь закрыть слабые места.       Леонардо подошел к ней поближе и, едва касаясь, провел одним пальцем по боку девушки. Она захихикала, и повернулась на этот бок, пытаясь прекратить щекочущее ощущение. Ученый еще с полминуты посидел неподвижно рядом с Катриной, наблюдая за ней. Девушка беспокойно вращала головой в разные стороны и прислушивалась, пытаясь понять, где ее будут щекотать в следующий раз. Она все так же улыбалась и как будто сдерживала хихиканье. Леонардо снова едва прикасаясь провел пальцами по ее другому боку. В этот раз, ему показалась, девушка смеялась погромче.       Ученый удовлетворенно кивнул и что-то записал в свой исследовательский дневник. Вдруг неожиданно для девушки он резко начал щекотать ее по бокам двумя руками, надавливая сильнее. Катрина завизжала и начала извиваться, пытаясь вырваться из рук Леонардо.       Слушая, как она смеется, ученый и сам не мог сдержать улыбки. Щекотать кого-то оказалось довольно приятно. Это странное чувство, когда обычные несложные движения пальцами вызывают столько эмоций у другого человека.       Пощекотав бока еще пару минут, Леонардо перешел на ребра девушки. Визг и хохот Катрины сразу стал на полтона выше, а ёрзания и попытки отбиться от „мучителя“ в два раза яростнее. Еще немного побегав пальцами по ребрам девушки, Леонардо остановился, давая ей передохнуть. Катрина тяжело и часто дышала, все еще тихо хихикая. Впрочем, она довольно быстро пришла в себя. - Не возражаешь, если я тебя разую? — вопрос Леонардо прервал тишину повисшую в комнате. - Ты же ученый, — улыбнулась девушка, — Делай, что посчитаешь нужным.       В ее голосе уже не было прежней уверенности, но да Винчи не обратил на это внимания, и, снова черкнув что-то в дневник, принялся снимать с Катрины туфли. Разув ее, он мягко провел несколькими пальцами по стопе. Визг девушки стал еще выше, чем от щекотки на ребрах. Катрина одернула стопу, но тут же вернула ее на место. Речь ученого о том, что «возможно полчаса твоих „мучений“ спасут кому-то жизнь», не выходила из ее головы. Эти слова заставили ее чувствовать себя важной хотя бы ненадолго.       Леонардо тем временем, хитро улыбаясь, положил колено на голени девушки, чтобы меньше дергались, и начал щекотать ей ступни еще быстрее и сильнее. Он перебирал пальцами по всей стопе, иногда останавливаясь на наиболее чувствительных точках, например на подушечках под пальцами или на самой серединке ступни. Катрина сильно извивалась под его коленом, громко смеясь, и впервые стала просить его остановиться. Леонардо еще чуть-чуть помучал ее ступни и прекратил щекотку. - Я уж думала, ты не остановишься, — девушка пыталась отдышаться. - Конечно остановлюсь. Я же ученый, а не садист или палач. Знаешь, что еще пару веков назад заключенных в тюрьмах пытали щекоткой? Редко, правда, но такое точно было. - Да, это то, что мне хотелось знать, — с ноткой сарказма в голосе ответила Катрина. Этот опыт нравился ей все меньше. Что-то в истории Леонардо казалось ей странным, но она не могла вспомнить, что именно. Непродолжительная щекотка не доставляла ей совсем уж неприятных ощущений, но повязка на глазах, усиливающая ее чувствительность начала уже надоедать, да и щекотка с каждым разом становилась все дольше и дольше. - Семь минут, — словно подслушав ее мысли, произнес Леонардо. — Как ощущения? - Очень щекотно, — суховато ответила Катрина. - Да, — Леонардо кашлянул. — Мог бы и сам догадаться.       Ему начало казаться, что между ним и подопытной стоит какая-то слишком напряженная атмосфера. Будто она на него за что-то злилась, но еще не придумала, за что. „Девушки!“ -подумал про себя ученый. Хорошо, что его Салаи не такой. "Он, в общем-то, еще хуже," — усмехнулся Леонардо. Чтобы хоть как-то разрядить атмосферу, он принялся щекотать Катрину. Когда она смеется, он хотя бы не чувствует, как она на него злится.       Леонардо снова забегал пальцами по ребрам испытуемой, то сильно надавливая, то легонько почесывая. Девушка начала довольно сильно отбиваться, видимо, он задел какую-то чувствительную точку. Ученый стал подниматься выше по ее ребрам, одновременно чувствуя, как Катрина начинает извиваться все энергичнее. Когда Леонардо достиг ее подмышек, высота ее визга побила все предыдущие рекорды. Сквозь смех девушка крикнула: - Не надо!       Но Леонардо понял: это именно то, что нужно. Девушка начала отбиваться от него слишком сильно, и щекотать ее стало неудобно. Ученый остановился на секунду, осторожно схватил руки Катрины и поднял их у нее над головой, открывая доступ к подмышкам. Удерживая одной рукой ее запястья, второй рукой он принялся щекотать ее подмышки, перебирая пальцами мягкую кожу (Леонардо позволил себе дерзость забраться под короткий рукав ее платья).       Девушка закричала ему что-то нечленораздельное. „Наверное, говорит, что мы так не договаривались, — подумал Леонардо, — Я бы именно это и закричал на ее месте“.       Не обращая внимания на крики и протесты Катрины, он продолжил щекотать ее, на этот раз хаотично бегая пальцами по всему ее телу. Попытки освободиться у девушки уже теряли свои шуточно-игривый вид, какой они раньше принимали, и становились более отчаянными. Но Леонардо пока не стремился отпускать ее. Шансов вырваться у Катрины было мало — ученый был намного сильнее, и сейчас он нагло пользовался своим преимуществом.       После десяти минут щекотки дыхание девушки начало сбиваться и стало похожим на всхлипы. Услышав это, Леонардо отпустил ее и прекратил щекотку. - Ты в порядке? — заботливо спросил он.       Катрина не ответила и просто лежала на диване, пытаясь отдышаться. Она уже не обращала внимания на надоевшую повязку. Но через несколько минут она резким движением сорвала ее с глаз, наспех обулась, подошла к Леонардо и дала тому звонкую пощечину. И, взяв свои вещи, быстро ушла, не сказав ни слова.       Леонардо так и остался стоять посреди комнаты с удивленным видом и прижатой к щеке рукой. Он не заметил, как к нему подошел Салаи и дружески похлопал ему по плечу, рассмеявшись. - Ну ты и садюга! — восхищенным тоном произнес он.       Леонардо очнулся. Проведя рукой по своим волосам, он сказал: - Зря ты так говорил о своей сестре. Она у тебя просто ангел, — в его голосе не было и тени иронии или сарказма.       Салаи нежно провел рукой по покрасневшей щеке учителя. - Больно? — спросил он. - Пустяки, — ответил Леонардо и, помолчав, добавил. — Но немного обидно. - Женщины, — Салаи пожал плечами. — Что с них взять?       Они вместе глубокомысленно помолчали, осмысливая тонкости женского разума. Молчание прервал ученик: - Так ты узнал, что хотел? - К сожалению, нет. Как только что-то начало проясняться, твоя сестра ударила меня и сбежала. - А, ну да, — усмехнулся Салаи. — А за то, что поиздевался над ней, тебе отдельное спасибо. - Почему ты так не любишь сестру? Она замечательная девушка. - Это она при тебе такая. Дома она превращается в настоящую бестию. - А ты при мне настоящая бестия. Значит, дома ты превращаешься в ангела? — Леонардо рассмеялся.       Салаи предпочел проигнорировать вопрос учителя. - И что ты теперь собираешься делать? — спросил он. - Понятия не имею. Исследования надо продолжать, мне нужен новый испытуемый. Только где его взять? - Уверен, ты что-нибудь придумаешь, — сказал Салаи и приобнял Леонардо за плечи.