Скучная жизнь в Аду

Кухонный хам в спальне. Распорядитель гарема еще с утра сообщил мне радостную новость: новичок изволил озвучить желание провести эту ночь со мной. Иллюзией того, что решение парня было добровольным, я себя не тешил: угрозы они подейственнее будут, чем уговоры. А умирать под моими слугами Денис не хотел. Но любопытно мне было – что придумает парень, чтобы поскорее вырваться из моих рук? Все же факт того, что я отпустил Этьена до срока, не мог оставить парня равнодушным. Денис произвел на меня впечатление умного и расчетливого. Так что явления наложника перед моими глазами я ждал с нетерпением. Брюнет пришел поздним вечером, вежливо постучал в двери и, зайдя, замер на пороге, опустив голову, словно приговоренный к смертной казни. Всем своим видом он старательно изображал послушного, неинтересного наложника. Я глотнул вина, рассматривая Дениса. Минут через десять на моем полу не осталось ничего интересного и человечек помялся с ноги на ногу. Э нет, мой хороший, помогать тебе я не буду! Налив себе еще вина, я принялся неспешно пить, любуясь пламенем камина. – Я пришел, – сообщил мне Денис через еще минут двадцать, явно устав ждать от меня каких-либо действий и приказов. – Я заметил, – резонно ответил я, даже не повернувшись в его сторону. Брюнет обиженно запыхтел, но я так же старательно игнорировал его присутствие, как и до этого. Выдержал Денис еще минут тридцать, а потом с вызовом спросил, пряча под бравадой свой страх: – Так ты меня трахать будешь? – Только если ты настаиваешь, – подошел я к нему с полным бокалом вина. Мой наложник от такой наглости зашипел, словно уж, брошенный в раскаленное масло. – Это ты эти тупые правила придумал! Ты! Я просто вынужден, – зло сообщил мне он правду. – Предлагать себя тебе. Так что не издевайся. У меня где-то в глубине души даже совесть шевельнулась, но я её быстро заткнул, представив возможную будущую жену. Дениса было немного жалко, но себя все же я любил, при том сильно, а его просто считал интересным, так что решил вначале заботиться о себе любимом. – Раздевайся и ложись в кровать, – приказал я, протянув ему бокал, поясняя. – Для храбрости. Он залпом выпил хорошее вино двадцатилетней выдержки и даже не почувствовал вкуса, варвар. Наложник быстро разделся и лег в постель, лицом в подушку, выставив свой зад. Вид, конечно, был чудесным, но пользоваться данной возможностью я не собирался – перед алтарем он должен сказать «да», а после такого Денис ничего мне не сказал бы. – Перевернись, – максимально безразлично приказал я. – Не надо… Я не хочу твое лицо видеть в процессе, – сообщил подушке он. – Не увидишь, – пообещал я и принялся рыться в шкафу. Длинные шелковые ленты в моих руках ему не понравились, он даже губу от страха прикусил, следя настороженно за мной. Вот только Денис прекрасно понимал, что противопоставить ему нечего и молчал, не унижая себя просьбами. Вначале я решил связать его руки, наложник мешал, сопротивляясь, впрочем, не настолько активно, чтобы я послал его назад в гарем. Когда руки были привязаны к изголовью Денис немного присмирел, постепенно принимая свою беззащитность и зависимость. Я завязал ему глаза, заткнул рот, чтобы он даже словами не мог отказать. Ноги раздвигать парень ни в какую не хотел, брыкался, что-то мычал. Но вскоре его ноги были уже разведены и зафиксированы, полностью лишая его возможности хоть как-то повлиять на происходящее, снимая с него этим ответственность. Мой наложник был напряжен, явно внутренне готовясь к жестокости и боли, но я лишь успокаивающе провел по его боку, шепотом обещая его плечу: – Все будет хорошо, милый мой, я тебя не обижу. Он что-то замычал в ответ, явно споря, но я не стал дальше мучить его неизвестностью и беспомощностью. В другой ситуации я бы начал более плавно и стандартно, но мне хотелось, чтобы Денис быстрее осознал, что я собираюсь с ним делать, успокоился, понимая, что остановить меня не может, и расслабился, наконец. Устроившись между широко разведенных ног, я провел языком по абсолютно не возбужденному члену, взял в рот головку, немного её приласкал, гладя по напряженному бедру. Денис рвано выдохнул, явно от неожиданности. Неспешно, настойчиво я ласкал его член, добиваясь вначале эрекции, потом уже довольных стонов и нетерпеливых толчков в мой рот. – Сегодня будет только это, не бойся, – отвлекся я от процесса на мгновение, он что-то замычал в ответ. Наложник замычал, протестующе и громко, когда почувствовал мои руки но ягодицах, но расслабился, поняв, что я не собираюсь ничего в него совать, а просто придерживаю, чтобы мне было удобнее его ласкать. Денис вновь застонал, расслабляясь в моих руках. Этот странный минет начал возбуждать и меня самого. Все же тот факт, что гордый, настроенный перетерпеть происходящее молодой и сильный мужчина потерял над собой контроль моими усилиями – согревал. Я запустил руку в свои штаны, двигая пальцами в такт ласкам, которые я дарил Денису. Тот млел, окончательно забывая, с кем он, даже протестовал, когда я почти выпускал его член из рта, не позволяя кончить раньше, чем кончу сам. Никогда раньше не замечал за собой склонности к насилию, но такое насилие заводило – моему мальчику было хорошо, что бы тот себе ни думал, как бы себя ни оправдывал. Лишь получив свою разрядку, я позволил ему излиться, собирая всю сперму, глотая без раздумий. Уже когда он кончил я первым делом развязал ноги, позволяя ему свести их, получить иллюзию безопасности, а потом уже руки. – Я свободен? – хмуро и зло спросил брюнет, делая старательно вид, что ему не понравилось. – Конечно, – лениво отозвался я, забираясь в постель, еще теплую после него. – Придешь завтра. Тот лишь хмуро кивнул, поспешно одеваясь. Я хмыкнул, откровенно рассматривая его, чем вынуждая торопится. Упрямый. Люблю упрямых. Лежа в свой постели и любуясь потолком я мысленно прокручивал в голове произошедшее, размышляя – смог бы я простить такое? Наверное, да. Что с Денисом я буду делать завтра я еще не решил, но понимал уже – связывание хорошо на один раз, но потом… Нужно чтобы он сам принял решение спать со мной, сам участвовал и не мог мысленно списать происходящее на мою злую волю и свою беспомощность. Вообще стоит начать выводить своих наложников в свет, показать им свой мир, найти для них занятие. Им нужны причины, чтобы остаться со мной, в моем мире. Нет, Пашка вполне счастлив в своих книгах, этот останется. Язвительный и немного даже саркастичный он мне сам прямым текстом уже давно сообщил о том, что никуда из моего гарема не пойдет. Здоровяк… Рыжий любит меня трахать и играть. Его можно познакомить с нашими музыкальными инструментами, нанять учителя, самого лучшего, чтобы дать повод, последний толчок для верного решения. А вот Денис… О нем я знал слишком мало, катастрофически мало. Сейчас он наверняка лежит в своей постели и успокаивает себя тем, что все произошедшее было насилием и он тут не при чем. Хотя… Я закрыл глаза, стараясь больше не думать о брюнете и собственном ограниченном времени.