Репетитор

Голова раскалывалась, глаза отказывались открываться, а вокруг что-то пищало и шумело. Нам не сразу понял, что происходит, когда с трудом все же смог открыть глаза. Но обеспокоенные глаза матери и его друга, которые сидели около кровати, сразу же сказали, что что-то не так. Ухен не мог вспомнить, что произошло, но отчетливо понимал, что почему-то думает о Гю. Попытка встать не удалась, а боль в ребрах заставила вспомнить о недавней драке. — Ты как? Говорить можешь? — Мама взяла его за руку и склонилась, чтобы он не надрывал голос. — Да… Все нормально. Что случилось? — Нам был удивлен, что его забрали в больницу, ведь побили не настолько сильно, как он думал. — Позвонили из школы, сказали, что ты на крыше подрался с кем-то. Но, оказывается, у тебя еще и бронхит. Ты упал в обморок от упадка сил. Какое-то время придется полежать еще здесь. — Мать сильно расстроилась, но Ухен сжал её руку, чтобы успокоить. Он не хотел, чтобы она плакала и винила себя в чем-то, поэтому быстро отправил её домой. — Не переживай. За мной тут присмотрят. Лучше хорошенько поспи дома. Я хочу еще поговорить с Менсу, а времени на посещение мало дается. Женщина поцеловала его в лоб и вышла за дверь, перехватывая врачей и задавая какие-то вопросы. — Точно в норме? У тебя, кажется, ребро сломано слева, если не считать ушибов. А бронхитом ты, скорее всего, тогда на лавочке еще заболел. Хорошо, что не пневмония. — Спасибо. Как-то справлюсь. — Ухен не мог произносить лишние слова или задавать вопросы, так как не был уверен в том, видел ли его друг Сонгю и что подумал. Но Ким успел задать вопрос первым. — А в каких ты отношениях с тем парнем? Когда я нашел вас на крыше у него был вид, как у тебя. Его тоже забрали в больницу. Я думаю, сначала приложился ты. Но ведь ты не из тех людей, кто первый без причины полезет в драку. Какая-то причина же была? — Он… Тут? — Нама затрясло. Он не понимал от чего: страх, ненависть или просто высокая температура. Он боялся, что Ким зайдет в палату. Теперь, когда Ухен совсем стал беспомощный, он никак не сможет отвязаться от него. — Нет. Почему ты так переживаешь? — Прости… Я не могу пока говорить об этом. — Он не хотел. Мог, но не хотел. Даже просто сказать, что был репетитором Кима. Ухен не хотел вообще говорить о нем. Менсу не стал давить и заставлять отвечать, а пожелал скорейшего выздоровления, спросил, понадобится ли что-нибудь, и так же, как и мать Наму, покинул комнату. Ухен остался в одиночестве. В палате, рассчитанной на троих человек, он был всего лишь один. В другой ситуации парня бы это порадовало, но не в этом случае. Думать ему было просто противопоказано, а в глубокой тишине и покое больше ничего не оставалось. Он вспоминал, что произошло пару часов назад. Как на него набросился Хоя и начал избивать. Стоило ли еще и тех двух ненавидеть — он не знал. По факту они помогали Киму, но… Из-за его друзей теперь Ухен снова пострадал, хотя время страдать принадлежало Сонгю. Нам действительно надеялся, что Ким поймет и не будет больше ни лезть, ни говорить, ни подходить к парню. Особенно теперь, после всех событий. Нам бы с радостью ударил себя по голове еще раз, чтобы уснуть и не думать ни о чем, но рука была способна лишь на то, чтобы немного подняться. Нам громко выдохнул, матернулся про себя и закрыл глаза. Он хотел раз и навсегда стереть воспоминания о том ненормальном. И верил, что за неделю или две, которые он проведет в больнице, это поможет. *** Сонгю пострадал не так сильно. Обработали раны и наложили повязку. Он был свободен уже через полчаса, но из больницы не уходил. Ким сидел под травмпунктом и ждал, пока вывезут Ухена, чтобы узнать, как он. Гю переживал за его самочувствие больше, чем за то, что младший теперь и на миллиметр не подойдет в его сторону. Ким не знал, что он будет делать, не знал, что сказать Хое и Дону, и стоит ли с ними вообще разговаривать. Гю не мог и домой в таком виде вернуться, иначе ему бы еще досталось и от отца. Как бы он ни старался уговорить врача положить его на денек в больницу, все было бесполезно. Ким просидел у травмпункта около часа. Когда дверь открылась, он спрятался за углом. Младшего вывозили на каталке, без сознания, с перевязанными ребрами и капельницей. То, что было у него с лицом… Гю даже не хотел запомнить такой его вид. Старший так винил себя, что не мог спокойно устоять на ногах. Он слышал разговор врачей про его состояние. Все было не настолько плохо, как Гю напридумывал, и его радовала новость, что состояние больше ухудшилось из-за слабости, по причине болезни. Но, понимая — тем он заболел из-за Кима, он чувствовал, что на душе стало очень тоскливо. Ким просидел на лавочке в больнице еще около двух часов, пытаясь придумать какой-то план, чтобы Ухен понял, что Гю все же нормальный, такой, как и раньше, но в голову ничего не лезло. Ему нужно было просто увидеть Нама, увидеть своими глазами, что тот пришел в норму. Сонгю направился искать его, а когда нашел, лишь через окошко попытался увидеть Ухена. Видеть парня с открытыми глазами и в наушниках было счастьем. Гю немного успокоился и вышел, наконец, на улицу. Он даже не обращал внимание на холод, медленно шел вдоль дороги и думал, куда податься. Как на зло, начался дождь, Киму пришлось ускориться и быстро выбрать маршрут. Как бы ему ни хотелось, но пришлось вернуться в место, где все началось. Один из клубов. Пока доехал, уже насквозь был мокрый, замерзший, но вошел, не обращая ни на кого внимания. Хотя его и знали в этих местах, не обделяли вниманием, но Ким всегда был пофигистичен ко всему. Не стоило говорить бармену, что он будет пить, тот знал и так. А так как по виду у Кима совершенно не было настроения, то налил ему сразу побольше. После первой рюмки парень согрелся, после второй — начал немного обдумывать все. После третей — уже вслух направо и налево говорить о своих проблемах. Гю быстро напивался и никогда не мог вовремя остановиться. Когда потянулся к следующей, её перехватили ловкие женские руки и сразу же опустошили. У Кима не было даже сил нагрубить и разозлиться. Узнав Соул, он лишь молча посадил её рядом и предложил еще по одной. Среди окружения незнакомцев она казалась хоть какой-то моральной поддержкой. — И чего ты в таком виде тут, богатенький сынок? — Она осмотрела его с ног до головы и была немного встревожена. — Что-то случилось? — Я… Ты не тот человек с которым можно обсуждать личное… — Гю говорил медленно, пытаясь собрать обрывки слов в нормальное предложение. — Ты только что кричал всем вокруг, что ты все испортил и больше не вернешь… кого-то. Так чем я хуже? Ты спал со мной. — Ким, в ответ на последнее предложение, поморщил лицо. — И с ним я спал. Но ты же меня не ненавидишь, а он — ненавидит. — Гю не отдавал отчета тому, что говорит. Сучжон еще в прошлый раз догадалась, что у Кима был за порыв, поэтому не удивилась. Она лишь хотела, чтобы парень не помнил этот разговор, иначе ему будет очень стыдно. — Почему… Гю хватался за голову, пытался бить руками по стене, выпил подряд еще три рюмки, но сказать не мог ничего. Девушка лишь следила за тем, чтобы он не упал. В каком-то смысле она чувствовала ответственность за него. Раз их родители затеяли всю ту непонятную хрень, значит, она должна её выполнять. Соул завидовала пофигизму Сонгю, но все же думала, что тот не станет рушить свою жизнь, и образумится. — Теперь он из-за меня в больнице… Точнее не из-за меня… Но если бы не то… тогда… он бы был в порядке. А еще Хоя… Что мне делать? Я боюсь за него… Не хочу, чтобы он ненавидел меня… Все было так хорошо тогда… За городом… А сейчас… — После следующих трех рюмок он расплакался. Соул поняла, что задавать лишние вопросы бесполезно, поэтому вызвала такси и отвезла его к себе домой. Всю дорогу Ким молчал, практически засыпая. Он думал только об Ухене. Как бы ворвался в палату и поцеловал его так, чтобы тот понял о серьезных намерениях Кима. Тем не менее потом вспоминал, что так нельзя. Тогда он бы просто попросил прощения, но ему было слишком страшно. Когда они смогли зайти в комнату, Сонгю упал на первую же кровать. Сучжон хотелось сфотографировать его, чтобы утром посмеяться. Но знала, что Гю не будет весело, какая бы фотография ни была. Она раздела его, завернула в одеяло и оставила одного. С утра Киму было вставать очень трудно. Одна мысль о Наму — и он вскочил. Однако это было бесполезно. Голова закружилась, и Гю снова упал. — Полежи пока, я принесу суп. — Девушка уже давно не спала. — Где я? Что ты со мной сделала? — Он пытался осмотреться, но место видел впервые. — У меня дома. Ты вчера чуть не уснул за барной стойкой. Не могла же я тебя там оставить. Да и адреса твоего не знаю. И не переживай, ничего не делала. С пьяным ослабленным телом не интересно. — Но почему я полуголый? — Попытался откинуть одеяло, но, когда осознал, что он в одной футболке и трусах, закрылся обратно. — Да чего ты стесняешься, чего я там не видела. Твоя одежда была насквозь мокрая. Я её высушила. — Зачем ты это делала? — Гю чувствовал смущение. Он никогда не напивался настолько сильно, а чтобы его в чувства еще и девушка приводила, так вообще позор. — Потому что мы в одной лодке, так сказать. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы. — Она поставила рядом с кроватью поднос с горячей едой. — Кушай. Тебе нужно набраться сил. — Спасибо… — Ким удивился тому, насколько сомневался в Сучжон, но все же это ничего не меняло. Он до сих пор ужасно много думал о Наму. — Как его зовут? Ты вчера что-то говорил о своем друге и больнице. — Теперь, когда Гю протрезвел, она надеялась, что сможет понять проблему и, может быть, помочь. — Ухен… — Гю замер. Снова картина, каким он был, когда только вывезли с травмпункта. — Из-за меня его избил мой друг, к тому же еще и до этого он простудился. Раз за разом я порчу всю его жизнь и не знаю, как теперь извиняться. Он меня видеть не захочет, не то, что слушать. Сонгю чувствовал, что все бесполезно. Теперь он был готов опустить руки и оставить Нама лишь в своих мыслях, но ему повезло, что рядом была Соул. Он и не ожидал, что она начнет вычитывать ему лекции про друзей и что с ними всегда нужно быть рядом и поддерживать. У Кима вновь появились силы. Он, правда, до сих пор не понимал, что стоит делать, но, пытаясь улыбнуться и настроиться на положительный лад, он решил пойти в больницу с самого утра. Благодаря его знакомой выглядел довольно сносно. Как раз, чтобы расположить человека к себе хотя бы для общения. — Я твой должник. — Гю перед уходом еще раз обернулся и посмотрел на девушку. — Все же иногда мы можем и общаться. — А я тебе говорила еще давно. Иди уже к своему Ухену. — Ей стало интересно, смутится ли он. — Он не мой… — Естественно, смутился и быстро вылетел из квартиры. По дороге в больницу он улыбался, понимая, что все-таки и правда не против называть Наму «своим». Кажется, что сил стало много и страха практически нет. Он легкой походкой шагал в больницу с надеждой, что все действительно образумится, но, когда он зашел на порог больницы, коленки ужасно затряслись, а идти назад просто нельзя было. Стоя у палаты Ухена, он еще тысячу раз продумал, что скажет, но через секунду все сразу же забывалось. Глубоко вдохнув и набравшись решимости, он все же смог открыть дверь и зайти. — Ухен…