Письмо к Джону.

Это был очередной пасмурный день, просто он не мог быть другим. Ни пение птиц, ни солнечный свет, пробирающийся сквозь задвинутые шторы, ни даже миссис Хадсон не могли сделать этот день, впрочем, как и все остальные, лучше. Я остался в нашей с ним квартире, сам не знаю, почему. Мне следовало съехать оттуда как можно скорее, там все напоминает о нем: его кресло, в котором он проводил почти все своё время, чашка с кофе, которую он недопил и так и оставил лежать на столе, даже эти чертовы книги, лежавшие буквально везде, наводили меня на воспоминания. Шерлока нет со мной уже более месяца. Все это время я почти не вставал с кровати, почти ни с кем не разговаривал и не выходил на улицу. Я не могу думать ни о чем больше, кроме него. Ну почему, ну вот, просто, почему он меня покинул?! О Шерлоке скорбят все, знавшие его люди: Майкрофт, миссис Хадсон, инспектор Лестрейд, даже сам Мориарти, мне кажется, скорбит. Все вокруг изменилось, люди стали мрачнее и замкнутее, погода отвратительнее, а знаменитый чай миссис Хадсон стал горше, возможно от слез, которые капают из моих глаз, когда она оставляет меня наедине с моими мыслями. Эта мордочка, нарисованная когда-то им на стене, будто насмехалась надо мной и моим горем. Мир потерял не только великого сыщика, но еще и отличного человека, которому было не чуждо сострадание. Почти все свое время я провожу на диване, всматриваясь в кажущийся с этого места столь высокий потолок. Кажется, теперь я понимаю, почему именно здесь ему приходили в голову разрешения всех тех загадок. Я только теперь понимаю, как мне не хватает всего того, чем мы занимались. Он привносил в мою жизнь что-то новое. Скандалы, интриги, расследования. Эта вечная погоня за чем-то незримым и чувство адреналина, зашкаливающим в крови - вот, что мне нужно.… Но опять же, я упираюсь в то, с чего и начинал — без Шерлока вся жизнь с её красками, запахами и эмоциями превратилась буквально за один день в ничто. Стоит и подзадуматься — кто Я без Шерлока? Ответ так же прост, как и сам вопрос — без него я словно тело без души, словно небо без солнца, я, черт возьми, по нему скучаю! Мне так не хватает его запаха, его голоса, даже то, как он смотрит на меня! Никому не удастся повторить. Я иногда думаю, почему это все приходит мне в голову? Почему я НАСТОЛЬКО сильно задумываюсь над его смыслом в моей жизни? Это ведь просто мой друг, хоть и мертвый, но друг. Чем-то эти страдания напоминают мне только что расставшуюся девчонку, которая все время только и делает, что ревет и переводит салфетки. Если я так страдаю, значит, он был для меня чем-то большим, чем просто другом и сыщиком, не так ли? Ход моих мысли прерывает миссис Хадсон: — Джон, там пришел почтальон, говорит у него для тебя письмо. Ты спустишься или мне забрать? — Да, миссис Хадсон, возьмите его, пожалуйста, я не в том состоянии, что б куда-то идти, — бедная миссис Хадсон, она так переживает за всех. Будь бы её воля, мне кажется, она бы обняла весь мир и заботилась бы о нём до конца своих дней, и даже чуточку больше. Послышалось, как она провожает почтальона и поднимается наверх. Её шаги приближались. Я присел на кровать, ожидая, что же она мне принесет. Вероятно, снова какой-то штраф, или квитанция за неоплаченные услуги. — Джон, — обратилась она ко мне, заходя в комнату, — этого не может быть… это просто невероятно… — Что там миссис Хадсон? — Это… это от него, — она произнесла это, закрыв лицо руками и начав громко плакать. — От кого „от него“? — От Шерлока, от кого же еще?! Зачем он так над нами издевается? Ему все мало? Опять умер для вида, перед публикой, и сейчас решил добить нас этим письмом? — Миссис Хадсон… — Что бы там ни было, я не хочу этого знать. Если на этот раз он умер, то пусть так и остается мертвым! Сколько можно издеваться над нами? Он что, Богом себя возомнил? „Хочу — умираю, хочу — воскресаю! А теперь давайте все дружно обнимемся?“ Нет уж, мертвым место среди мертвых! — я впервые видел её в таком состоянии — заплаканная и взбудораженная одновременно.- Джон, если тебе интересно, можешь прочитать, но я на твоём месте бросила бы его в камин, и забыла как страшный сон. А теперь, когда Шерлоку не нужны никакие концентраты, я смогу спокойно пойти на рынок и купить простых продуктов, без всяких клюкоманов натрия и серных кислот. — Глюкаматов, — поправил я её. Миссис Хадсон никогда ничего не понимала в химии, а просто запоминала всякие заумные названия из речи Шерлока. — Без разницы! Тебе что-то нужно? — Нет, спасибо у меня пока все есть. Я питаюсь солнечными лучами и водой, — я попытался пошутить, но как было заметно по её лицу, неудачно. — Джон, вот совсем ты себя не бережешь, оглянуться не успеешь, как у тебя уже букет болезней из-за неправильного питания! Я куплю все, что нужно и сделаю тебе томатный суп. А пока меня не будет, ты бы прибрался здесь что ли. — Но, миссис Хадсон, кроме вас никто так не сможет сделать уборку и … — Я вам в уборщицы не нанималась! До встречи через час. Чтоб все было чисто к моему приходу! — добавила она, спускаясь с лестницы и оставляя меня один на один с этим жутким письмом. *** Я трепещущими пальцами разорвал конверт, на котором написано крупными буквами „Лично в руки Джону Ватсону!!!“ Я где-то уже видел это письмо. Складывается ощущение, будто оно мне знакомо, будто я уже держал его в руках. Белый лист бумаги, как мне казалось, не предвещал ничего хорошего. «Ну что, Джон, успокоил уже миссис Хадсон? В этом месте полагается банальное — „Если ты читаешь это письмо, значит, я уже мертв…“, что ж поделать это так и есть, на этот раз я действительно мертв, мертвее всех мертвых…», – нет! Моё сознание до конца отказывалось верить в это. Не может быть! Он не смеет умирать и бросать меня одного, просто не смеет! Глаза от удивления расширились, руки предательски задрожали. Я трясся от напряжения, но всё равно продолжил читать письмо. — „…Прости, мне вовсе не хотелось тебя так травмировать, я догадываюсь, как ты страдаешь, по крайней мере, надеюсь на это. Я не хочу вдаваться в подробности моей смерти, но я всегда знал, как умру, более того, идя в бой в этот раз, я написал это письмо заранее. Помнишь, именно его я просил отнести на почту? Джон, я должен рассказать о том, с какой целью оно было написано. Прости. Я должен тысячу и тысячу раз извиниться за него, вернее, за его причину. Даже здесь, на бумаге, я не могу решиться сказать об этом, но раз я мертв, пожалуй, это самое лучшее время, чтобы признаться в чувствах. Прости, прости меня за то, что каждый раз, когда ты стоишь рядом, каждый чертов раз, когда ты смотришь на меня своими глазами, видевшие столько боли и смерти, я влюбляюсь в тебя вновь и вновь. Прости за то, что не замечал твоего отсутствия, возможно потому, что не хотел оставаться один, но это ты так думаешь. На самом деле, каждый чертов раз, когда тебя нет, я будто опустошаюсь. Странно, не так ли? Помнишь, как нас в ресторане приняли за геев?! Тогда, в тот самый первый раз, я так не считал. Я вообще никогда в жизни не позволил бы себе подумать, что смогу влюбиться не то что в женщину, а в мужчину, такого сильного и смелого как ты. Но по прошествии времени, я понял, что это ведь не так уж и страшно видеть в ком-то нечто большее, чем просто друга и товарища. Я всегда тебе завидовал. Ты много, где был, и много чего знаешь о войне, о людях, о реальной цене жизни и смерти. А я всего лишь анализирую то, что мне преподносит ситуация. С твоим блистательным умом, ты бы мог стать кем угодно, но ты выбрал роль моего спутника и, как позже оказалось, не только в работе, но и в жизни. Поверь, я очень тебе благодарен. Кто знает, раскрыл ли бы я все те дела без твоих неуловимых для тебя самого манипуляций. Ты всегда присутствовал в моей жизни, даже если тебя не было рядом. Я почему-то вечно вспоминаю твои усы, они такие смешные и забавные (я хотел их сбрить, они тебе совсем не шли!), и твои губы, … Боже мой, твои губы! Они сводят меня с ума до сих пор! Ты и понятия не имеешь, как мне хотелось их коснуться, пусть рукой или даже своими губами! Почему именно ты, почему именно Джон Хэмиш Ватсон? Я задавался этим вопросом все свободное от дел время. Лежа на диване, сидя на полу и даже в ду́ше. Ты не выходил у меня из головы даже там! Словно коррозия, мало по малу разъедающая мои железные сердце и разум. Ты впился в меня, и поверь мне, НИКОГДА ни ты, ни я не смогли бы оставить друг друга в покое, никогда и ни за что! Ты был нужен мне, а я тебе. Может, если бы тебя у меня и не было, я бы создал тебя. Не знаю, как и зачем, но все же. Я хочу, что бы знал, что я тебя люблю, … любил, во всяком случае. (Просто у меня нет никакого другого логического объяснения) И только сейчас, когда уже пора заканчивать, я понимаю, что мои чувства могут оказаться вовсе не взаимными, как мне хотелось бы. Но, знаешь, мне совсем не интересно, как ты отреагируешь — сожжешь ли это письмо или будешь хранить, я просто хочу, чтоб ты знал о том, что я чувствую, о том, что является частью меня. Прости меня за все то, что тебе пришлось пережить рядом со мной. Просто я в тебя бесконечно влюблён…“ Горячие слезы потекли по моим щекам. Только теперь я понял, что потерял дорогого мне человека. Чувства, в коих я сомневался, оказались такими же чистыми и искренними, как и его любовь. Если до сих пор я сам себе боялся признаться в этом, то теперь я просто уверен, что это на самом-то деле и была моя судьба, моё предназначение. Быть рядом с ним, с Шерлоком. Что мне теперь делать с этими знаниями, что мне делать с этой любовью?! Как я за несколько минут мог осознать всю глубину моей души и чувств и в это же время оказаться настолько опустошенным? Почему любовь вечно приносит одни страдания, почему во имя этой „великой“ любви, мы должны жертвовать самым дорогим, что у нас есть? За что?! За что мы платим своими страданиями? Ведь, если есть плата, она должна быть за что-то, не так ли?! Как мне теперь жить? Я не знаю ни то, что мне делать завтра, ни то, что мне делать прямо сейчас… Мне хочется кричать и рвать волосы на голове за то, что я упустил его и не смог рассказать ему о своих чувствах прямо в лицо. Мне так плохо без него, как не было ни на войне ни нигде более. Возможно, в скором времени отправлюсь за ним. Я уверен, что Мориарти не откажет мне в этой маленькой услуге…