WLAN

Шепард готов поспорить на свое месячное жалованье (и выиграть), что Джокер врос в свое кресло. Пустил корни. Или по старинке: законнектился через USB. Не человек, не синтет, а нечто новое, представитель неизведанной жизни, сидит и не отсвечивает. Шепард всего пару раз видел Джокера вне кресла. Первый — несколько секунд перед своей смертью, но право слово, кто поручится за точность памяти в такой ситуации? Может быть, из Джокера и торчали провода с USB-разъемами. Второй раз — перед новой "Нормандией", Джокер был одет в форму "Цербера", а та много чего скрывает, выставляя напоказ другое, отвлекая внимание, туманя взор. Вот, пожалуй, и все, даже одной руки не понадобится, чтобы подсчитать. Шепард лежит в своей роскошной капитанской каюте (пентхауз-вариант, только для любимцев Призрака, все включено, геройская смерть в том числе) и пытается вспомнить, что же у Джокера ниже шеи. Получается — ничего. Зеленые глаза — есть. Подвижные брови — есть. Тонкие губы — есть. Рыжая бородка — есть. Шея — есть. Ниже шеи — белое пятно с ручками кресла. «Настоящая кожа!» — так же сказал Джокер? Настоящая. Кожа. Легче врасти! Шепард лежит в своей роскошной капитанской каюте и спит. Во сне разглядывает Джокера: выше шеи — зеленые, подвижные, тонкие, рыжая; ниже шеи — белое с ручками. И рядом — мерцающий шар СУЗИ. Может, Джокер тоже умер, но "Цербер" сэкономил на его реанимации и просто воссоздал интерфейс? Джокер-во-сне раздувается, зеленое и рыжее растекается по голубому мерцанию, говорит «Настоящая кожа, бу!», отчего Шепард просыпается — в ушах колотится пульс, кожу покрывают бисерины пота, а перед глазами плавают цветные пятна, надо меньше бухать. Шепард ставит эксперименты, все равно перелеты длятся целую вечность, делать нечего, только скучать затейливо. Он сам, лично, варит кофе и таскает его Джокеру, стоит над душой, болтает ни о чем, слушает жалобы на СУЗИ и следит, чтобы кружка пустела и наполнялась, наполнялась и пустела. Мочевой пузырь рано или поздно выдернет любого из кресла, каким бы удобным оно ни было. Джокер глушит кофе литрами, трещит тысячами слов, машет руками и меряется реакцией с СУЗИ, но не меняется в лице и не стремится к уборной. Бездонный человек или у него слив прямо в кресло, по USB или — вот интересный вариант — WLAN? Шепард чувствует, как ширятся шрамы на лице, видит, как мир подергивается красным — раздражение подпитывает злость, злость сказывается на характере, характер портится, все раздражает. Вечный двигатель, Perpetuum Mobile, замкнутая система, которая кормится собой. Отстреливать врагов так просто: «Клык» в руки, цель в прицел и очередями — ба-ба-бах, ба-ба-бах! Разгадать Джокера так сложно: на танцы не позовешь, одежду не снимешь, с ног до головы не ощупаешь. — Успокойтесь, — говорит доктор Чаквас. — Хотите, выпьем? Вырубитесь, злость как рукой снимет. — «Серрайс Айс»? — Конечно. Шепард кивает и думает, что будет, если напоить Джокера. Тому точно придется встать и побежать к туалету, когда бренди назад полезет. Глаза вспыхивают красным, губы кривятся в ухмылке, в ушах шумит предвкушение, но доктор Чаквас берет Шепарда под руку и затягивает в глубины «Серрайс Айс». Шепард страдает от похмелья (по расписанию, полторы минуты), принимает холодный душ и придумывает новый план. Откровение наваливается на него под эякуляцию: учения. Обязательные для всех учения. Э-ва-ку-а-ци-я. Э-я-ку-ля-ци-я. Э-ва-ку-а-ци-я. «Нормандию» уже один раз разнесли на запчасти, и это только начало. Судя по образу жизни ее команды, фрегату в ближайшее время опять предстоит умереть, но команда просто обязана выжить. Как иначе формировать экипаж «Нормандии SR-3»? Опять новичков набирать? Увольте. Шепард трет подбородок электробритвой и насвистывает «Имперский марш». Э-ва-ку-а-ци-я. — Джокер, твою мать! — рычит Шепард. — Каждый обязан пройти в свой челнок! — Это учения, командер! Я знаю, как проковылять в мой челнок! А еще я могу спасти «Нормандию», только дайте мне шанс! — Твою мать, Джокер! — Ай, рука! СУЗИ старается на славу. Кажется, что «Нормандия» вот-вот развалится на куски. Горло схватывает внезапной паникой, в глазах темнеет, правая нога цепляется за левую, Шепард вылетает в открытый космос, драгоценный воздух расширяет дырки в скафандре и замирает кристаллами льда. Шепард мотает головой, стучит себя по уху и до крови кусает себя за щеку. СУЗИ старается на славу, Джокер ругается и требует убрать руки, Шепард ощупывает его от шеи и до ягодиц и от ягодиц до шеи, но не находит ни одного разъема. Как-то даже скучно. — Командер, это получается, по штатному расписанию вы меня каждый раз на себе в челнок таскать будете? — блестит глазами Джокер и хмурится. Кажется, он хочет с размаху двинуть в челюсть, но переживает за пальцы. Правильно делает, Шепард — весь тугой, литой, как камень, гранит, и расслабляться не умеет, только если панацелина пережрет и щедро зальет его бренди. — Получается так, — кивает Шепард и тут же подмигивает Джокеру. Рыжее полыхает красным, жар заполняет челнок под завязку, плотнее и плотнее, спрессовывает до сбитого дыхания. СУЗИ докладывает: эвакуация прошла успешно, потерь личного состава не зафиксировано. Все-таки, хорошая идея. Э-ва-ку-а-ци-я. Надо повторить. Шепард повторяет учения: через три дня, еще через семь и еще через один. Результаты с каждым разом все лучше, команда не просыпаясь занимает места в челноке (СУЗИ докладывает, что некоторые переехали жить в челноки, просто так, на всякий случай), Джокер ругается («Ай, рука!»), но как-то без огонька. Э-ва-ку-а-ци-я расслабляет мышцы и прочищает мозг. СУЗИ посылает диаграммы, отмечая пиковые показатели состояния Шепарда. Мордин посылает занимательные брошюры. Джокер посылает нафиг. Шепард кормит рыбок. СУЗИ повторяет учения — еще через десять дней. («У вас занятная реакция, Шепард») Джокер вызывает Шепарда по интеркому. («Что случилось? Вы где? Как же айрука? Это что, настоящая тревога?») Шепард э-ва-ку-и-ру-ет. («Чертовы рефлексы!») Мордин забивает общий канал. («Любопытно. Повышение температуры. Прилив крови. Возбуждение? Нет, слишком просто. Мало данных. Нужны эксперимент и сравнительный образец») — Командер, у вас все в порядке? Джокер стоит в дверях роскошной капитанской каюты, его лицо полыхает всеми оттенками красного, губы вытянуты в тонкую злую линию, зеленые глаза блестят. Ниже шеи у него тело. Обычное тело. Без USB-разъемов, а подключение по WLAN пальцами не нащупать, глазами не увидеть. — Да. Шепард прикрывает глаза и медленно выдыхает. Он проспорил свое месячное жалованье, но от идеи фикс не избавился. Нащупает. Обязательно нащупает. — Не, ну я вас на себе не понесу, кишка тонка. Подъем и побежали до челнока. Ну или поковыляли, в моем случае. Жар медленно приближается, давит на кожу, под кожей, стягивается в тугой комок глубоко внутри. Шепард цепляет руки за спиной в замок и отворачивается: у него ньютоны даже во взгляде, а у Джокера кости хрупкие, только по WLAN и коннектиться. Не самый дурной способ. Потом. Сейчас — поковыляли.