Moments We Share

Рождественское время прошло и мы снова вернулись к работе. Сейчас середина января, Тобиас и я вернулись к своим повседневным обязанностям лидеров Бесстрашия. Я читаю отчет, когда кто-то стучится в дверь. — Входите, — говорю я и поднимаю взгляд, что-бы посмотреть кто это. К моему удивлению это Тобиас. Я улыбаюсь ему, но вижу, что он выглядит ужасно. Встаю и одним шагом подхожу к нему. — Я плохо себя чувствую, — произносит он грустным голосом. — Что случилось? — спрашиваю я обеспокоенно. — Я не знаю. Я пытался работать, но у меня заболела голова и когда пытался съесть бутерброд, просто не смог. Я почувствовал себя плохо, — говорит мне. Может быть он отравился. Но не очень на это похоже. Последние дни мы ели дома, и я чувствую себя хорошо. Я усадила его на мой диван и целую его лоб, что-бы проверить температуру. — Дорогой, да у тебя лихорадка. Давай отведу тебя домой, — говорю я. — Но я не заболел, — отвечает он, и могу сказать, что он уже не в себе. Сдерживаю смех и помогаю ему встать. Я быстро беру ключи и вывожу его из своего офиса. Закрывает его, я проверяю дверь. Он закрыл её. Мы идем наверх в нашу квартиру и я как-то умудряюсь подняться по лестнице, поддерживая Тобиаса, который еле держится на ногах. Ещё умудряюсь писать Тори, что он заболел и я отвела его домой. Она отвечает мне, что бы я не волновалась и осталась с ним. Если я ей понадоблюсь, она позвонит или напишет мне. Искренне благодарю её и открываю дверь в дом. Помогаю Тобиасу сесть на диван, иду в кухню взять стакан воды, так как он говорил, что испытывает жажду. Я принесла ему стакан и он моментально выпил его содержимое. Помогла ему снять куртку и ботинки, и сказала прилечь. На секунду задумываюсь, могу ли оставить его одного не надолго, пока схожу за лекарствами, но когда обернулась к нему, увидела, что он уже уснул. Укрыла его тонким темно-серым одеялом, что нашла в кладовке внизу. Взяла телефон и ключи, и побежала купить что-нибудь от температуры. Говорю продавцу, что мне нужно и она даёт множество коробочек и объясняет, как их принимать. Рассчитываюсь и благодарю, что она рассказала мне всё, что я должна знать. Я спустилась вниз и обнаружила, что Тобиас все ещё спит. Оставила таблетки на кофейном столике и иду на кухню, где готовлю куриный суп. Он просыпается через час и жалуется на боль во всем теле. Температура поднялась совсем немного и я предлагаю ему чашку бульона. После того как он немного поел, даю ему что-то от температуры и помогаю переодеться в пижаму. Он ложится на диван и спит несколько часов, пока не просыпается снова где-то в девять вечера. — Трис, — зовет он, его голос хриплый и жалобный. — Да, милый? — спрашиваю, торопясь к нему с кухни. — Я голоден, — говорит, и я улыбаюсь. Это хорошо, что он хочет есть. Это говорит о том что ему лучше. Я разогреваю суп и кормлю его. Он открывает рот, как маленькая птичка в ожидание еды. Я хихикаю, но это нисколько его не смущает. Когда заканчивает, мы поднимаемся по лестнице, разрешаю ему сходить в ванную. Когда он выходит и ложится в кровать, снова даю ему лекарство от температуры. Он просыпается несколько раз за ночь, хотя пить или пойти в ванную. Сначала он пытается быть храбрым и сделать это самому, но температура делает его слабее чем обычно и всё заканчивается тем, что он будит меня каждый раз. — Трис, я хочу пить, — я даю ему стакан воды. — Трис, мне нужно в туалет, — я помогаю ему дойти до ванной и даже держу за талию, после того как он перестал держаться на ногах и я не хочу чтобы он упал. Ещё я уверена, что не смогу его поднять. — Трис, у меня болит голова, — я даю ему обезболивающие. — Трис, слишком жарко, — я меняю одеяло на более тонкое и даю таблетки от лихорадки. — Трис, я не могу уснуть, — сажусь и ложу его голову на грудь, поглаживая его волосы и пою тихую колыбельную. Он почти сразу засыпает и я разрешаю и себе вздремнуть. Я ещё никогда так не волновалась, когда кто-то болел.