***
Лунный свет постепенно заполнял просторную комнату, сливаясь с кремовым оттенком стен. Лёгкий тёплый ветерок, ознаменовавший приближение лета, скользил по спальне, забираясь в самые потаённые уголки. Побеспокоив небрежно оставленную на лакированном столе тетрадь и перевернув несколько страниц, он порхнул к прикроватной тумбочке, облюбовав причудливый будильник. Чарльз прикрыл глаза и расслабился, ощущая невесомые прикосновения Эрика к своему лицу. — Ты точно можешь остаться? — это было так в характере Ксавьера, даже посреди долгожданной встречи беспокоиться о её последствиях, а не слепо отдаваться моменту. — М-м-м, это действительно то, о чём ты хочешь сейчас поговорить? — прошептал парень, обводя контур губ Чарльза. Ксавьер увильнул от руки, приподнимаясь на локтях, и со всей серьёзностью, которая могла быть у подростка пятнадцати лет, строго посмотрел на человека рядом. Лежащий на боку Эрик разочарованно вздохнул, сделав вид, что очень уж увлечён рассматриванием своих джинсов. Морщинка недовольства пролегла на лбу. Почему-то этот мальчишка был единственным, чей пристальный взгляд Леншерр не выдерживал. Он был готов поклясться, что что-то пошло не так ещё при первой встрече, когда сияющие чистой лазурью глаза искоса посмотрели на него. Эрик поднял голову на нахохлившегося Чарльза. Тот выглядел настолько милым в тёмно-синей клетчатой пижамной рубашке, с растрёпанной вихрой тёмных волос, что на лице расплылась широкая улыбка. — Эрик, это действительно важно, — фыркнул Ксавьер, отодвинув одеяло, и уселся по-турецки. Парень, мягко говоря, не терпел нотаций, которые вызывали лишь желание противоречить всему, что было сказано, да и Чарли тот ещё упрямец. Решив действовать силой (убеждения, конечно же), Леншерр одним быстрым движением подмял подростка под себя, требовательно целуя в приоткрытые губы. — На твоём месте, — начал он с придыханием, чуть потянув нижнюю губу Чарльза, — я бы беспокоился за Логана, седина ему не к лицу. Бережно коснувшись уголка рта, Эрик оставил короткий поцелуй на ямочке подбородка и переключился на шею. Подросток под ним шумно выдохнул, чуть наклонив голову, предоставляя большую площадь под ласки. — Ты же слышал, что дядя был сильно занят, — сдавленно ответил Ксавьер. — Нет, — оторвавшись от молочно-белой кожи, Леншерр поднял на него хитрый взгляд, — я просто влез в так неразумно оставленное открытым окно твоей спальни. Чарльз ничего не ответил, лишь потянул Эрика за порядком измятую серую футболку к своему лицу. Довольный оскал Леншерра вдруг пропал, уступая место выражению недоумения, на секунду Ксавьеру показалось, что он увидел проблеск испуга. — Эрик? — рука мягко прошлась по линии напряжённой спины. — Господи, я же просил тебя убрать это, — сморщился парень, кивнув куда-то в сторону. Чарльз повернул голову в указанном направлении. — Чем тебе не нравится? — Мне совсем не нравится чучело совы, которое оценивает наше времяпровождение, — зелёные камни, вставленные животному вместо настоящих глаз, ярко блеснули, отражая уличный свет. Ксавьер звонко рассмеялся, уткнувшись лбом в плечо Эрика.***
Пепел хлопьями опускался под ноги, лёгкие неприятно саднило, но оно того стоило. Логан затянулся, выпуская никотиновый дым колечками. Большая часть старинного крыльца оставалась в тени второго этажа, в частности, комнаты Чарльза и широкой кленовой листвы. Он чувствовал себя невидимкой на фоне громадного особняка, который величественно смотрел с изумрудной равнины. Негодование в душе постепенно угасало. Скоро он лично уладит все шероховатости, а сейчас пока остаётся лишь ждать, нечего и беспокоиться. Смех, донесшийся откуда-то сверху, заставил мужчину навострить слух. Отлично понимая, что смеяться в этом доме могли только два человека — сам Логан и племянник — Джеймс хмыкнул, затушил сигару и решил подняться к Чарльзу, чтобы ненавязчиво намекнуть ему, что время сна наступило уже слишком давно. Бесшумной тенью он прошёл в дом, на ощупь преодолевая лестничный пролёт. Остановившись у самой двери младшего Ксавьера, Логан занёс руку, чтобы постучать, но в этот момент за массивной преградой раздался второй голос, принадлежавший явно не Чарльзу. Эрик, мать его, Леншерр. Сейчас он зайдёт и выкинет этого паршивца прямо с окна, потому что банальные разговоры и предупреждения, очевидно, были не для него. Впервые имя Леншерра прозвучало в этом доме чуть больше двух месяцев назад, и тогда, как искренне считал мужчина, началось нашествие неизлечимой чумы. Не то чтобы парень не понравился ему с первого взгляда, нет. Со второго. Стоило только оценить «добродушную» улыбку, которой можно было бы пугать самых изощрённых маньяков, что, впрочем, совсем не смущало Чарльза, как и разница в три года, как и то, что Эрик мог часами выбивать дух из боксёрской груши, и репутация разгульного заводилы. Логана всё это коренным образом не устраивало. От одной мысли о том, до чего они могут дойти без публики, на которой демонстрировались лишь самые невинные жесты, ему становилось дурно. Младший Ксавьер и слушать ничего не хотел и особенно презрительно отозвался на совет найти себе кого-нибудь другого, когда дядя предложил миловидную одноклассницу. Тогда мужчина пошёл от простого, вежливо попросив Эрика оставить племянника в покое, на что парень меланхолично посмотрел на заботливого опекуна, коротко отрицательно мотнув головой. Посадить Чарльза практически под неусыпную стражу тоже не дало результатов. Изобретательности этой парочки оставалось только позавидовать. Но сегодняшняя ночь ознаменовалась явным перебором. Шаткое спокойствие Логана начало закипать с утроенной силой, однако, он не сделал ни единого движения. Виновник гнева мужчины лежал на спине и смеющимся взглядом наблюдал, как Ксавьер, сидя на его бёдрах, сквозь тонкий хлопок очерчивает контур рельефного пресса. — Слушай, — узкое колено проехалось по боку, чуть подрагивающие холодные пальцы призывно вцепились в пряжку ремня, — может мы... — Эрик ласково убрал руку Чарльза от ширинки, целуя хрупкую кисть, горячим языком касаясь выступающей косточки на запястье. — Не думаю, — Ксавьер обиженно надул пухлые губы, мгновенно меняясь в лице в то время, как Джеймс за дверью был готов отплясывать канкан. — Чарли? Тот отодвинулся к кованному изголовью кровати, прислонившись спиной к витиеватому узору. Обхватив колени руками, он угрюмо поглядывал на растерянного Леншерра посреди шёлковой ткани одеяла. — Чарльз, — неуверенно обратился Эрик, сев в кровати и облокотившись на одну руку, — я ведь не за этим сюда пришёл, — он опустил голову, заглядывая в юное лицо, обрамлённое тёмными завитками, — можем подумать об этом, скажем, через полгода, — Ксавьер недоверчиво усмехнулся, — правда, нам незачем торопиться, — миролюбиво добавил Леншерр, придвигаясь ближе, шутливо щелкнув буку по носу. В кульминацию разговора, так заинтересовавшего Логана, его телефон начал подавать признаки жизни, причём весьма громко, что заставило его буквально слететь вниз, в своей кабинет. Чарльз вздрогнул, тревожно посмотрев на Эрика.***
Первые искры всходящего солнца брызнули на горизонт. В спальне чуть колыхался серебристый тюль, отбрасывая бесформенные блики на кровать в центре комнаты. Чарльз что-то неразборчиво пробурчал, и его макушка исчезла в складках одеяла. В комнате похолодало, но закрывать окно, разумеется, никто не собирался. Эрик задумчиво смотрел на постеры из различных комиксов, занимавшие почти всю противоположную стену. Как так получилось, что он, во вполне сознательном состоянии, просто лежал рядом с мирно посапывающим Ксавьером? Это было, как минимум, странно, необычно, несвойственно его натуре. С самого детства он стремился найти что-то невероятное, что не будет так скучно, как математика, английская литература, хэллоуин и визиты к бабушке. В шестом классе он в первый раз вляпался в нечто, выходящее за рамки, а именно — рисование граффити на стене общественного учреждения. Поймали их компанию по чистой случайности, но с тех пор нездоровая жажда приключений на пятую точку шла за ним по пятам. Учёба наскучила довольно быстро: большинство предметов давались легко, а дополнительные занятия не вызывали интереса. Курение травки, уличные потасовки, походящие на борьбу без правил, езда на мотоцикле, одноразовый секс — ничего из этого не прошло мимо, но и надолго не задержалось. Внутренняя сущность, будто капризный ребёнок, требовала ещё и ещё. Эрик привык брать, желательно без отдачи. Желательно так, чтобы кровь стыла в венах, эмоции скользили по краю обрыва, а нервные клетки превращались в обугленные головешки. В нём жила потребность, разъедающая жизнь, вот только потребность к чему? Самокопание не было сильной стороной Леншерра. Родители вскоре тоже бросили безуспешные попытки внушить своему чаду здравые мысли, решив, что это придёт с возрастом. Границы «хорошего и плохого» стали так шатки, что стремительно рушились, погибая под собственными обломками. Наверное, если бы его попросили описать себя, он бы выбрал торнадо, сметающее всё на своем пути. А потом вдруг появился Чарльз. Мальчишка, который забавно морщился от солнца, грыз кончик карандаша, когда решал особенно трудную задачу по физике, умел играть в шахматы, развлечь увлекательной беседой, и... попытался сегодня затащить Эрика в постель, в переносном смысле, потому как в прямом ему приглашение не требовалось. Признаться честно, Леншерра умиляла данная ситуация. Да, он был не прочь воспользоваться таким положением дел, но это не было его целью. Парень был жутким собственником до того, что имело ценность в его глазах. Ксавьер же определённо имел ценность, поэтому Эрик прежде всего стремился привязать его к себе. Спать можно с кем угодно, не испытывая каких-либо чувств, даже не будучи знакомыми — от физиологии не отмахнуться. Совсем другое — идти на поводу чего-то отличного от гормонов, слепой похоти, красивой внешности и балласта общественного мнения. Сейчас парень чувствовал, что ясно понимает, чего ему хотелось. Пожалуй, это стало главным фактором его поведения. Глаза начали закрываться сами собой, организм отчаянно просил дозы отдыха. Осторожно, стараясь не потревожить сон Чарльза, Эрик ступил на разноцветный ковёр, напоминавший неаккуратно растёкшуюся кляксу из психоделии. Где-то здесь он сбросил свои кроссовки. Завязав шнурки, парень оглянулся в поисках куртки. Её рукав обнаружился торчащим из-под подушки, на которой уютно расположился симбиоз человека и одеяла. Впрочем, может, на улице не так и холодно? Наклонившись к спящему Чарльзу, Эрик заботливо подоткнул край фиолетовой ткани, отчего-то улыбнувшись.***
С видом грозного надзирателя Логан следил за частью двора, на которую выходила комната племянника. Мужчина уладил рабочие дела, чему был несказанно рад, поэтому предстояло разрешить проблемы насущные. Он справедливо полагал, что наглости Леншерру не занимать, но, в самом деле, не будет же этот негодяй ходить по дому, куда его не приглашали. Скорее всего мальчишка предпочтёт покинуть особняк тем же путём, каким и вошёл, значит, караулить стоит именно здесь. Подавив начальные нездоровые порывы агрессии и желание вытрясти из Леншерра дух, Джеймс пришёл к выводу, что нежданно появившийся бойфреңд Чарльза был не так уж и плох. Ну, самую малость неплох. По крайней мере, образ совратителя можно было смело забыть на ближайшие полгода. Через замочную скважину видно, конечно, было отвратительно, но силуэты были различимы. Кажется, Эрик действительно не посягал на добродетель младшего Ксавьера. Может, с ним выйдет конструктивный диалог? При таком раскладе встречи (в дневное время) перестали бы числиться в списке «Нет, Чарльз!» Сигарета, затаившаяся в металлическом футляре, поддёрнула Логана достать её. Надо бросать. Мужчина был абсолютно солидарен с данной мыслью, но не торопился выполнять. «Вся жизнь впереди», — отозвалось пламя газовой зажигалки. Над головой послышался шорох. Что же, терпение — сильная сторона Хоулетта. Мысленно добавив в характеристику бойфренда плюс за смелость, точнее, за отсутствие инстинкта самосохранения перед желаемым, Джеймс погасил сигарету о белоснежные перила. Эрик перекинул ногу через подоконник и, бросив прощальный взгляд, выбрался из комнаты целиком. Нащупав нужный выступ, он сошёл на навес крыльца. Спуститься отсюда было раз плюнуть. Минуту спустя, парень уже вытирал песочную пыль с ладоней о штаны, стоя спиной к уважаемому дядюшке. Логан коротко ухмыльнулся и предупредительно кашлянул, обращая на себя внимание. Надо отдать парню должное — развернулся он с непроницаемым выражением лица, разве что оно было бледнее обычного, и на впалых щеках обозначились следы плотно сжатых челюстей. — Свежо сегодня, — непринуждённо произнёс Джеймс, пристально смотря на нарушителя порядка, отмечая, что на парне нет верхней одежды. Леншерр молчал. Несколько прядок коричного цвета упали на глаза, но парень не шелохнулся. В голове лихорадочно работал моторчик, который так и не смог оценить, что было бы лучшим вариантом в сложившейся ситуации. Придумывать оправдания было слишком нелепо, как и спасаться бегством. Продолжение обсуждения погоды также не подходило, и почему он, пойманный на месте преступления, всё ещё цел и невредим? Превосходство целиком и полностью сосредоточилось в персоне опекуна. Логан перевёл взгляд куда-то в сторону. Долго беседовать показалось чем-то излишним, даже неуместным в такой обстановке. — Я позволю тебе видеться с Чарльзом, — серые глаза округлились от неожиданного продолжения, — при некоторых условиях. — Вы услышали недостаточно? — реплика сорвалась с языка раньше, чем Эрик успел обдумать безрассудный выпад. Однако, Хоулетт лишь прищурился. — Мне хочется лично взять с тебя обещание, что ты не тронешь Чарльза против его воли, особенно, — с нажимом выделил мужчина, — в ближайшие полгода. — Ответ «да, я не буду» подойдёт или нужна клятва на крови? — окончательно осмелел Леншерр. — Подойдёт, умник. А теперь вали отсюда, — добавил Логан, глядя на довольную физиономию. Парень засунул руки в карманы и развернулся, чтобы окончательно уйти, когда вслед ему бросили: — И, Эрик, мы никогда не закрываем дверь с чёрного входа.