Улей

Отпустили нас только к концу смены, по моим ощущениям времени почти к команде «подъем». Вниз нас никто не проводил, просто затолкали в лифт и нажали на кнопку этажа. А я все прокручивал в голове подслушанный диалог и медленно закипал от наглости рядовых. Цзы’дарийцы такого демонстративного неуважения к командованию себе никогда не позволяли. - Нашли дохляков, - недовольно буркнул Дин. - Пусть приходят на тренировку. Проверим, кто дохляк. Он как масла в огонь подлил. - Трусы. Только языками чесать. В нашем У…, - я запнулся, чуть было не сказав Училище, - Улье за такие слова про офицеров… - В нашем тоже, - перебил Дин, - господ преторианцев уважают. Милостью Королевы назначены. Лучшие из лучших. Одноглазый Ян узнает – накажет. Жестоко накажет. Он уже знает. Господа преторианцы все видят и слышат. Ты в своем Улье еще не подумал – они уже знают. Говорил васпа тихо, но твердо и с такой убежденностью, что в неотвратимость наказания верилось без сомнений. После явления офицеров на утреннем разводе даже самые жуткие истории о них я буду готов принять за истину. Засохшую грязь с лица я кое-как отскреб, а форма смрадом от лохмотьев особо-то и не успела пропитаться. Раздетые нами шудры нашлись там же, где их оставили. Вернув лохмотья и развязав уродцев, мы с Дином спешно покинули катакомбы. Вовремя, потому что в казарме все еще горело дежурное освещение. Выдохнув и кивнув на прощанье Дину, тут же исчезнувшему где-то в боковом ответвлении коридора, я заскользил вдоль стены. Надо срочно убрать тряпичный манекен и притворится спящим. Только бы дежурный не заметил. От страха противно ныл живот, а сердце билось в припадке тахикардии. Я почти на месте, еще немного. Из темноты справа на меня напала тень, зажав рот и рванув на себя. - Тихо, - шепнула тень голосом Тезона, - пятками по полу колотишь, как манекен на плацу избиваешь. Я вырвался и возмущенно засопел, уставившись в полумраке на разведчика. - Времени нет, мне надо обманку из койки убрать. - У дежурных пересменка, - с нажимом сказал разведчик, - окно в пятнадцать-двадцать минут тишины. - Они тебе свое расписание показали? – ядовито прошипел я. - Копию прислали в трех экземплярах, - разведчик завелся и зачастил. – Вторую ночь за дежурными хвостом таскаюсь, пока ты в допросной спишь или шляешься неизвестно где. Чем занимался все это время? Ох, не Тезону меня метелить, как молокососа ссаными тряпками по лицу. Даже номинальное лидерство в нашем микро-отряде не дает ему таких прав. Мы оба лейтенанты. - В ангаре писал сообщение на днище вертолета, - зло ответил я, - извини, раньше тупого и уродливого шудру, в чьих грязных лохмотьях я там ошивался, из наряда не отпустили. Пришлось всю смену работать. Гневную тираду я выдавал шепотом, то и дело косясь по сторонам. Заныкались мы с разведчиком в пустующей ячейке где-то далеко от основной массы спящих васпов. И пока наши голоса были единственными звуками в тишине. Говорят предрассветный сон самый крепкий. Очень на это надеюсь. - Я уже собирался идти тебя разыскивать, - никак не мог успокоиться Тезон. – Какого холостого выстрела ты ничего не сказал? Собрались с васпой и ушли, я только тени и успел засечь. Взяли вас или не взяли? Может уже пора идти за трупом и подарочек папе в черный полиэтилен упаковывать? - А ты за моего папу не переживай! За своего беспокойся! – я чуть было не сорвался, повысив голос. Ярость поднималась жаркой волной и туманила разум. Как же мне надоело это бесконечное напоминание. Нилот. Папенькин сынок. Генеральский приплод. Руки чесались придушить разведчика. Тезон заглянул мне в глаза и как-то сразу сник. Отступил на шаг назад в темноту и замолчал. - Мой отец не жил с нами, - вдруг запинающимся голосом произнес разведчик, - приедет иногда на денек-другой, сунет матери подарки, а меня к тетке на всю ночь. Я так… погано себя чувствовал. Думал, как хорошо нилотам. Отец – великий воин. Огромный дом, толпа помощников, поваров, охранников, секретарей. Генерал, конечно, часто занят, но он хотя бы рядом. Я закрыл лицо руками и дважды глубоко вздохнул. Извечный холод Улья пробирался под гимнастерку, замораживая тело и метя в самую душу. И как не стать зверем среди зверей? - У меня было такое же детство, как у всех, - медленно заговорил я, - на восьмом цикле забрали от матери и я жил то в одном, то в другом Училище. Домик наш на горном материке в диких землях, на горе Светлой над самой западной пропастью. Далеко. Слишком далеко. Жили мы бедно, и мать не могла навещать меня. А генерал – всегда генерал. Ты отца хотя бы изредка видел, а меня воспитывала фотография на стене в казарме. Если бы не моя хулиганская выходка на девятнадцатом цикле, когда я всю ночь просидел в закрытом клубе, чтобы утром встретить отца до его выступления, так бы и не знал, как Наилий Орхитус Лар вживую выглядит. Тезон вздохнул и, болезненно морщась, потер лоб. - Дарион, - уронил он первое слово, - извини за генеральского сынка. Не знал я. - Забыли, - кивнул я в ответ. – В следующий раз никуда не уйду не предупредив. - Получилось хоть? – все еще тихо и подавлено спросил Тезон. - Да, Дин рисовал. Красиво и точно, будто всю жизнь по-цзы’дарийски пишет. - Вопросов не задавал о надписи? Что, зачем? – разведчик включился в работу. - Нет, - мотнул я головой, - Дин толковый. - Мне он тоже показался адекватным, но осторожнее с ним, - напомнил Тезон, - не при нашей здесь миссии верить кому-то без оглядки. Рассказывай, что видел. Я старался говорить быстро, коротко и по существу. Лишь подслушанный диалог рядовых пересказал максимально подробно. Тезон тоже удивился столь вольному отношению к руководству, но сказал, что так бывает. - Расспроси Дина о преторианцах, - поручил мне лейтенант, - я думаю это личная гвардия Королевы. В других Ульях их просто нет, поэтому можешь не стесняясь выспрашивать подробности. Интересует распорядок дня, привычки, мелкие слабости. Думаю, рядовые утрировали про пьянки и гулянки, но общее впечатление некоторой неадекватности преторианцев нельзя выпускать из виду. Это могут быть наркотики. А любой наркоман – легкая добыча. - Сомневаюсь, что наркотики, - скептически покривился я, - не станут офицеры на службе употреблять. Не вяжется с образом. Понимаешь? - А что вяжется с образом? – спросил разведчик. Хвала Удаче вокруг по-прежнему было тихо, но мы все равно между фразами тщательно прислушивались. С дисциплиной у васпов все в порядке, дежурный должен выйти на обход четко по графику. - Не знаю пока. Я ж не мозговед и душегляд, - сказал и стало стыдно. Должен знать. Наверное. - Шудры, коконы, неофиты, Королева, преторианцы, - размышлял вслух Тезон, ероша волосы, - не складывается общая картина, какой-то очень важной детали не хватает. Я могу допустить, что шудры – генетические мутанты, но тогда и Королева со всеми кладками и коконами тоже может быть мутантом. А при чем здесь вполне нормальные человеческие дети? Одно дикое предположение за другим, а истины не чувствуется. - Как думаешь, мы успеем? – спросил я. - Да, еще минут пять есть, - машинально ответил Тезон. - Я про Королеву. Успеем мы увидеть её до экзамена? Разведчик нахмурился, будто я оторвал его от размышлений о судьбах мира какой-то незначительной глупостью. - Если не успеем, то будем сдавать экзамен, - твердо сказал лейтенант. - А сдадим? - Придется сдать, - наклонил голову Тезон, искоса смотря на меня, - теоретических занятий со сверхсложным техническим материалом у неофитов нет, а общая физическая подготовка, нормативы и даже парные и групповые поединки не должны стать проблемой. - Хотелось бы и мне так думать, - нехотя улыбнулся я. - Тебе пора, - кивнул мне за спину Тезон, - имитацию свою не ищи. Я убрал. Какая забота, нет, ну какая забота. Подумал, а язык прикусил. Только отсалютовал шутливо и выскользнул из ячейки в коридор.