Может, когда-нибудь

      Он шёл по тёмной заснеженной улице, подгоняемый в спину колючим северным ветром. Снег безрадостно хрустел под ногами, настырные снежинки то и дело залетали за шиворот... Но волнения погоды никак не трогали его. Человеку было совсем не до этого... Полностью погруженный в свои мысли, он тяжело и медленно шёл дальше, погребая под грубой подошвой ботинок очередной ворох снежинок.       Маленькая, однокомнатная квартирка в древнем пятиэтажном доме, разделённая на две части тонкой фанерной перегородкой, встретила его холодом и полумраком. Не включив свет, парень снял старую чёрную куртку, безумно надоевший вязаный шарф и тяжёлые темно-серые, не раз сдаваемые в ремонт, ботинки. Все так же без света он прошёл на кухню, по дороге не задев ни одного угла, ни одной вещи, помня их расположение настолько точно, что спокойно повторил бы этот короткий путь и с закрытыми глазами. Да и практически нечего было сбивать.       В полном, и так очень редко нарушаемом молчании, был поставлен кипятиться маленький электрический чайник. Опустившись за деревянный, покрытый обшарпанной клеёнкой, стол, он продолжил думать.       Не новыми были проблемы, что съедали мозг парня в этот миг. Поиск ответа на вопрос где достать деньги на оплату долгов, квартиры и покупку еды. Крошечная стипендия кончилась неделю назад, в долг ему уже не давали, и у небогатых родителей просить совесть не позволяла, с работы выгнали ещё на прошлой неделе и найти новую не удавалось... Крайне тяжёлым было положение, но как бы там ни было, он выбирался из этой чёрной дыры и раньше, не давая петле на шее затянуться, значит, выберется и в этот раз. Осталось убедить в этом себя самого.       Глухой свист чайника вывел из раздумий. Грея руки об жестяную кружку с уже налитым в неё кипятком, парень смотрел на улицу сквозь мутное стекло, кое-где заклеенное клейкой лентой. Затягивающая темнота давным-давно опустилась на этот маленький грязный городишко. Значит, нужно готовиться ко сну.       Привычно запереть все немногочисленные ножи, вилки и другие острые предметы в единственный старый ящик со сломанным замком, запереть так же дверь и окно... Лечь на продавленный диван и укрыться тонким, прожжённым в некоторых местах, не самым чистым одеялом. Постараться уснуть быстро, почти безнадёжно надеясь, что сегодня этого не случиться... Кажется, надежда здесь все же умерла, причём очень давно.       Сон приходит быстро, затягивая подобно темноте, не даёт вырваться из цепких объятий, да и не желает этого сам парень.       Определённо нужен отдых, нужна передышка…

***

      Чуть больше двух часов ночи. Он резко проснулся, обнаружив себя стоящим у раскрытого окна. Холодный ветер почти обжигал разгорячённую со сна кожу. «Значит, стою тут недолго», — приходит в голову вывод. Торопливо закрыть скрипящие створки, спасая то немногое тепло, что ещё оставалось в комнате. Рубашка липнет к спине — свидетельство беспокойного сна. А он уже и не помнит, когда спал спокойно и без неуправляемых ночных похождений.       Многие ходят во сне. Многие говорят во сне. Многие оказываются по этой причине в странных ситуациях. Но его случай отличался от других своей более чем пугающей необычностью и загадочностью: во сне он пытался убить себя. Пока жил с родителями, они спасали сына. После того, как уехал учиться, когда-то оставались ночевать друзья, знающие о проблеме. В остальных же случаях спасало шестое чувство, заставляющее проснуться в нужный момент: убрать лезвие от вен, снять верёвку с шеи, отойти от края крыши... Он боялся. Он до безумия боялся того, что однажды не проснётся вовремя.       Но не это было самым худшим.

***

      «Холодно… опять так холодно… », — терялась мысль в голове. Сознание пронзило ощущение опасности. «Открыть глаза!» — была дана команда мозгу. Веки настолько резко дёрнулись вверх, что сразу невозможно было сконцентрироваться на картине, открывшейся взору. Когда это удалось сделать, стала понятна причина мысли о холоде: парень стоял на краю крыши.       «Опять», — он даже не удивился и не испугался. Запирай дверь, не запирай, но на крыше он просыпался частенько.       Босые ноги и бетон под ними практически одной температуры. Зубы бьют чечётку Однозначно пора вернуться в комнату, пока он совсем тут не заледенел. Но... Не хочется. Не хочется никуда возвращаться. Не хочется ничего больше делать, думать о чем-либо. Эта бездна под ним так притягательна, так... уютна в первых лучах утреннего солнца. Кажется, что только она одна готова принять его, готова заботливо укутать его ото всех невзгод и угроз этого жуткого бессердечного мира... Так зачем уходить отсюда? Один шаг — и ты навсегда свободен...       Зажмуриться. Отогнать эти цепкие, поганые... но такие манящие мысли. Он знал, что поддаваться им — это значит перейти черту, отделяющую сон от яви.Поддаться искушению, оставить все самое плохое в этом мире, а самому уйти в лучший. Эти мысли, не дающие ему в прямом смысле спать спокойно — худшее в его ситуации. Вначале он не придавал им значения. Потом — перестал игнорировать, но считал, что в любой момент сможет изгнать их, справиться с ними. А позже стал задумываться на их счёт, искать плюсы в этой навязчивой идее. Он стоял на краю пропасти и выбирал между жизнью, полной бед и несчастий, и успокаивающей смертью. В смерти он находил гораздо больше плюсов. Он безнадёжно хотел, чтобы все его мучения прекратились, и потому был готов сделать этот короткий, но важный шаг...       Оторвать правую ногу от земли и стоять на левой, сохраняя хрупкое равновесие. Наклониться вперёд, поднять голову, кинуть взгляд на золотой ободок солнца, появившегося над горизонтом. Ветер треплет волосы, ласкает холодную кожу. Так спокойно здесь... Здесь он найдёт долгожданный покой... Закрыть глаза. Вздохнуть. И сделать шаг.       Назад.

***

      Спускаясь по грязной лестнице вниз, он так и не смог понять, почему в очередной раз отказался от предложенного чьей-то рукой такого желанного покоя. Может, когда-нибудь...