Безумная фантазия

— Мистер Дурсль, Миссис Дурсль, — вежливо поздоровался доктор, входя в дом. — Как мальчик? — О доктор, — срывающимся тихим голосом сказала Петунья, — Гарри опять заперся в кладовке. Он не хочет…не хочет выходить, пока… — Пока паровоз не доедет до школы, — мрачно закончил Вернон Дурсль. Мистер Дурсль за этот год сильно изменился. Он постарел, под глазами появились темные круги. Мужчина очень переживал за своего приемного сына. Доктор Альберт во время первого сеанса предложил перевести Гарри в стационар, но мистер Дурсль ответил категорическим отказом, надеясь, что семейная обстановка вернет мальчика. Больше всего Вернона беспокоила ненависть ребенка к нему, жене и Дадли. Петунья часто моргала, пытаясь скрыть слезы, пока доктор Альберт, представляясь то неким Роном, то Хагридом, упрашивал Гарри открыть дверь в чулан. Наконец, он вывел мальчика в гостиную. — Хагрид, что это за черное озеро, по нему мы попадем в Хогвартс, да? — Да, Гарри, подожди минуту. Доктор Альберт обратился к мистеру и миссис Дурсль, доставая из чемоданчика какие-то таблетки: — Болезнь прогрессирует. К сожалению, я должен, вынужден признать, ребенок не сможет выйти из-под влияния своих фантазий. Можно только чуть-чуть притормозить процесс. -Неужели ничего нельзя сделать? — Утирая глаза платочком, почти без надежды прошептала Петунья. Ее шея дрожала от едва сдерживаемых рыданий. Мистер Дурсль смотрел куда-то в сторону. Он давно потерял надежду.

***

Гарри Поттер, пациент номер двести восемь, подолгу сидел на кровати и совершенно бездумно смотрел на белую мягкую стену. Правда, вместо нее он видел волшебный мир, в котором обладал неимоверным могуществом. Дверь открылась, в комнату вошла медсестра и дюжий санитар. — Джинни, Рон, я так ждал вас, — радостно сообщил пациент мисс Уикон и Джобу. — Гарри, — с ласковой улыбкой сказала медсестра, — пора пить лекарство. Пациент номер двести восемь, безумно кривя рот, выпил таблетки. Мисс Уикон и санитар удалились, плотно заперев дверь. — Знаешь, Эмма, когда он начинает призывать какого-то лорда, мне становится не по себе. — Я думаю, что он живет в прекрасном мире. Пусть странном, но прекрасном. Безумные фантазии иногда лучше реальности