***
Благодаря мне пятнадцать минут растянулись до тридцати, и Женька начал психовать. Ну не я же его расстраивать полез с самого утра, так что пусть психует себе на здоровье! Кинув мне прямо в лицо шапку, шарф и куртку в придачу, он взял свой рюкзак и, уже одетый, вышел из комнаты, напоследок буркнув «Я покурить». Хорошо хоть ботинками не закидал, спасибо надо будет ему сказать. По пути до станции метро мы, по сложившемуся обычаю, зашли в небольшую кондитерскую, где всегда покупали кофе перед универом. Ну, я только кофе, а Женек еще и булочки. Типичные бедные студентики, да. — Сколько можно жрать, а? — я с легким отвращением уставился на булку, от которой прожорливый друг откусил половину за раз. — Как ты там говорил? Если организм требует, то ему нужно давать, — прожевав, ответил Женька, уже отошедший и больше не психующий. Потом вдруг усмехнулся криво и добавил: — Дохляк. Снова. Это. Ебаное. Слово! Просил же не называть меня так! — Сам ты дохлый! — от злости попытался ударить его, даже прицелился в ребра, но Жека все равно увернулся. Вдобавок засмеялся. Да как у него это все время получается?! — И хватит надо мной ржать! — Извини, но не могу, — он остановился, зажал бумажный пакет с булкой подмышкой и заржал громче. — Ходячая груда безмозглых мышц, — я обиженно фыркнул, засунув руки в карманы куртки. До чего же холодно сегодня, или похмелье до сих пор не сошло? — Ты, наверное, вчера мозги себе отморозил в своем гребаном бассейне. Он тут же перестал смеяться. — Эй-эй, ты бы так не говорил про это священное место. Лучше бы сам туда начал ходить, глядишь, перестал бы быть… — Можешь не продолжать! — уф, успел, иначе он опять бы произнес это слово! Женька лишь хмыкнул и запихнул вторую половину булки в рот. Вот обжора. Вскоре мы оказались у метро, но заходить не спешили. Я допивал остатки кофе, а Женя закурил. Спортсмен, ага. — Вот смотрю на тебя и поражаюсь. — Чему? — он немного удивленно посмотрел на меня, приподняв бровь, и выдохнул дым. — Вроде спортсмен, причем пловец, дыхалка же в порядке должна быть, а ты травишь свои легкие, — сделав глоток, тоже посмотрел на Женьку. — И с чего это ты так забеспокоился обо мне? — он вдруг как-то криво улыбнулся. — Да я просто спросил. Себя не жалко? А легкие не жалко? Дома запасных ведь нет! — я сделал последний глоток кофе и выкинул пластиковый стакан в рядом стоящую урну. — Немного, — Женя снова глубоко затянулся, задумавшись. — А про тебя ведь то же самое сказать можно… — В смысле? — я недоуменно посмотрел на друга. — Неужели не понятно? — еще затяжка. Да сколько можно растягивать эту отраву? — Почти каждые выходные пьешь где попало и с кем попало. Это сейчас на самом деле было сказано с обидой, мне не показалось? — О-ой, поглядите на него, тут нашелся пропагандист здорового образа жизни! — я усмехнулся. — Давай, пыхти быстрее, сам же не хотел опаздывать. — Угу, — Женька посмотрел в сторону и вновь о чем-то задумался. Сделав еще пару быстрых затяжек, он затушил сигарету и кинул ее все в ту же рядом стоящую урну. — Ну наконец-то, а то я замерз уже, — недовольно пробурчав, я первым зашел в метро. Но только увидев образовавшуюся у входа на эскалатор очередь, тихо застонал. — Жень… — М? — Друг… Нет-нет, дорогой мой собрат по борьбе с мелкими ублюдками — общажными тараканами! — Женька уставился на меня, как на больного. Вероятно, психически больного. — Помоги мне прожить этот день! — будто пребывая в приступе безумства, я схватил его за рукав куртки и сильно затряс. — Вот придурок, — Женя дико заржал. Ха, ну еще бы. — Хорошо, только отцепись! — Окей, — с ухмылкой я отпустил его, и мы наконец ступили на движущуюся дорогу в утренний ад.***
Английский был третьей парой, а Женя притащил меня к самой первой. Ну вот нафига? Я же мог еще парочку часов поспать! В наказание за это отобрал у него сигареты и сказал, что теперь Женька будет целый день развлекать меня. К моему удивлению, просить вернуть сигареты назад он не стал и даже согласился быть персональным шутом на день. Вот это да. Вау. Но я зря обрадовался раньше времени, потому что «дорогой друг» не то, что не развлекал меня на скучных парах, так вообще со мной не разговаривал! Еще и отсел от меня. Ну, круто, что сказать-то. На большом перерыве Женька пошел… Правильно, в нашу убогую студенческую столовую. А мне только и осталось, что притащиться за ним. Купив себе комплексный обед — вы что, на меньшее и рассчитывать не стоит! — он сел за стол возле окна. Я плюхнулся напротив и уставился на соседа-обжору. А тот, сделав вид, что никого рядом нет, начал есть. Ну что за херня?! — Жень, ты чего со мной не разговариваешь даже? — я предпринял очередную попытку заговорить, но он даже ухом не повел и посмотрел в окно, будто там прямо сейчас проходил очередной чемпионат мира по плаванию. — Из-за сигарет обиделся, что ли?! — буквально взвыл я. — Ага, — вдруг с набитым ртом пробубнил Женя. — Вот же гад, а! Из-за такой дряни ломал комедию! — я тут же потянулся к заднему карману джинсов и вытащил оттуда злосчастную упаковку. — Да подавись! — швырнул ее на стол и скрестил руки на груди. Теперь пришло мое время обижаться! — Не грозит, — Женька только усмехнулся, взял пачку и убрал в рюкзак. Затем, как будто ничего не произошло, продолжил есть. Все, я точно обижен! Через минут десять Женя оповестил о том, что поел и, слава всем богам и в особенности — богу еды, наелся. — Давай на улицу выйдем, я покурю. — Сам иди и жопу морозь там, мне тут хорошо. Ну, если не считать, что я в универе. — Ну ладно, как хочешь, — он только пожал плечами, взял рюкзак и ушел. Встав, в самых оскорбленных чувствах я пошел к кабинету, в котором Варвар должен был подвергнуть нашу группу моральной экзекуции. Медленно идя в заданном направлении, я и не заметил, как Женька вскоре оказался рядом. — Дим, да не кисни ты. Обойдется, — он, как и утром, положил свою большую теплую ладонь на мое костлявое плечо. И все же прав Женька, надо начать заниматься собой. — Уж постараюсь, — я тяжело вздохнул. — У тебя бутылки с водицей целебной не найдется случаем? — С целебной — нет, а вот с простой — вполне может быть, — он остановился, скинул с широкого плеча рюкзак и, пошарив в нем, выудил оттуда полулитровую бутылку со спасительной влагой, затем протянул ее мне. — И не вздыхай, как старпер какой-то, — хмыкнул он. — Да пошел ты! — взяв бутылку, я со злостью открутил крышку и жадно припал к горлышку. Вот и Жене бы сейчас также голову открутил! Но я добрый.***
Я очнулся только в коридоре, и то Женьке пришлось хорошенько меня встряхнуть. — Дим, очнись уже! — А? Да, сейчас… — кое-как сфокусировав взгляд на Жене, я глупо заулыбался. — Я получил зачет, представляешь! — Нет, не представляю, — отрешенно произнес друг. — Я сдал, я сда-а-ал! С первого раза! Фортуна все же снизошла ко мне! — моей радости не было предела, и я пустился в пляс вокруг Женьки. В черном туннеле моего дня включился свет. Только вот никто моей радости не разделял. — Жень? — я остановился и с улыбкой уставился на него. — Ты-то чего киснешь? — я чуть сбавил пыл. — Не сдал, — прямо сказал унылый Женька. Вот это да. Унылый, причем Женя. Кажется, мы местами поменялись. Совсем не круто. — Эй… — я даже растерялся. Ну и как его теперь вернуть в нормальное состояние? — Ну это, Жень, все нормально будет, сдашь ты со второго раза! В ответ он лишь невесело хмыкнул и со своим «Я покурить» пошел к лестнице. Ну, молодец я. Подбодрил друга. — Тебе, кстати, лучше пойти на следующую пару. Препод по тебе сильно соскучился, он сам сказал, — вдруг обернувшись, посоветовал мне Женька. Тут в черном туннеле моего дня нервно заморгали все лампочки. И чего это вдруг Петру Васильевичу от меня понадобилось? Никогда же не жаловался на то, что я не хожу на его лекции. — Ты только не бросай меня одного, слышишь?! — с надеждой в голосе я крикнул Женьке вслед. — Ага, — послышалось угрюмое в ответ.***
— Же-е-ень. Женька, — сидя перед другом, я пытался достучаться до него, но тот что-то писал в тетради, совсем не обращая на меня внимания. Лекцию пишет, что ли? — Женя, хватит меня игнорировать уже, ну! До сих пор из-за сигарет обижаешься? — Нет, — он ответил коротко и предельно ясно. Зашибись. — Ты вообще-то обещал развлекать меня, или забыл, м? — повернувшись на сто восемьдесят градусов, я обиженно посмотрел на Женьку. — И вообще, ничего Петру Васильевичу от меня не надо было! Зря притащился только. — Не забыл, — он вдруг начал толкать меня в плечо, заставляя повернуться обратно. Вот это наглость! Вторая часть моих возмущений так вообще осталась без внимания! — Тогда развлекай давай! — негодуя, я начал сопротивляться. Но куда мне там… — Дим, потом. Не зли меня, ладно? — очень так выразительно зыркнув на меня, процедил товарищ сквозь зубы. — Больно надо злить тебя, — я картинно надул губы, но Женьке, кажется, было все равно. Все же повернувшись на сто восемьдесят обратно, я начал думать, чем себя развлечь. В таком состоянии Женю реально лучше не трогать, об этом я знал. Ну конечно! Специально для таких, как я, скучающих людей изобрели смартфоны и Интернет. Быстро запустив руку в карман, я выудил оттуда свой исцарапанный вдоль и поперек мобильный и тут же сгрустнул: он оказался разряженным. Что за полоса неудач? Спрятав телефон обратно, я подпер голову одной рукой и обвел взглядом аудиторию. Препод говорил медленно и вполголоса, до жути нудно, короче. Аж спать захотелось, но нельзя. Вдруг мой взгляд зацепился за целующихся одногруппников, Машку и Мишку. Им что, мало вечно, скоты эдакие? Где не увижу — всегда целуются. Вон, на паре даже. И тут в мою гениальную голову пришла еще более гениальная мысль. Надеюсь, Женька меня не ударит и из комнаты не выкинет. — Женька… — откинув голову назад, я посмотрел на него. Вновь не обратив на меня внимания, он продолжать писать эту чертову лекцию. Ну, такими темпами он и шутки не поймет. Обойдется авось. — Жень, поцелуй меня. Я увидел, как дернулось его плечо, но не сразу заметил, что Женя перестал писать. — Да ну тебя! — все внутри напряглось, стоило осознать, что я только что ляпнул дичь какую-то, и резко отвернулся. Сердце громко начало стучать, кажется, прямо в ушах. Я не выдержал, и уже через несколько минут снова повернулся, сев вполоборота. Совесть и здравый смысл решили прервать свою спячку и покинули берлоги. Вовремя, я думаю. — Жень, — осторожно начал я, — сколько времени осталось до конца пары? Вот, телефон разрядился, видишь? — на всякий случай достал мобильник из кармана и показал Жене. Вдруг что. — А то я уже отсидел себе все. Но он в который раз за день мне не ответил и, похоже, даже не посмотрел на обшарпанный кусок металла и пластика. В моей самой умной на свете голове прошлась мысль, что это нехорошо. — Женьк, ну я же просто… — я вмиг осекся. Да что там осекся — потерял любезно выданный мне эволюцией дар речи! Ибо взгляд друга — а может, уже и не друга — был настолько пронзительным, что я было подумал, у меня где-нибудь на лбу дыра образовалась. Я нервно сглотнул. Только я хотел извиниться, как из коридора послышался звонок с пары. Тут Женя быстро встал, кинул тетрадь с ручкой в рюкзак и быстро вышел из аудитории. Ну вот кто меня за язык тянул, а?! Я вскочил на ноги и поспешил за… пока-еще-другом. — Жень! Да остановись ты, ну! — но он, видимо, и не планировал останавливаться. — Женя, чтоб тебя! После долгой минуты преследования я мысленно воздал хвалу небесам: этот спортсмен переделанный зашел в туалет. Через несколько секунд и я оказался там. Согнувшись пополам, решил сначала отдышаться, а потом и извиниться. Ну не ударит же он так сразу, да? Немного переведя дыхание, я посмотрел на ноги Женьки, который стоял у окна и, судя по запаху, уже успел закурить. Ну не решился посмотреть я в глаза, не решился. — Жень… Извини, я это… — я замолчал. В голову полезли мысли, как Женька подходит, берет меня за шкирку, кидает на пол и начинает пинать. Наверное, это один из самых лучших вариантов. А то я вспомнил, что он рассказывал, как на борьбу какую-то ходил… Зажмурившись, помотал головой в попытке отогнать суровые видения. Открыв глаза, увидел, что Женя стоит прямо передо мной. Как он так тихо подошел? Свысока смотрит мне прямо в глаза, не мигая, чересчур пронзительно, припечатывая к полу. Ловлю себя на мысли, что боюсь, и пошевелиться не могу. Тихо вздохнув, выпрямился, зажмурился покрепче и начал гадать, в какую скулу прилетит сначала: в правую или в левую? А может под дых? Я ведь хилый, мне много не надо. Но удара не последовало. А происходящее после совсем выбило из колеи. Женька чуть грубовато схватил меня за плечо и толкнул в ближнюю кабинку. Ну, подумал я, сейчас заставит с унитазом целоваться. Но не тут-то было. Он втиснулся в кабинку за мной, прижал к стене и со странным выражением лица посмотрел на меня. Неужели он собирается… Не успел я подумать, как Женя сделал. Крепко сжав мои запястья, он приблизился и легко коснулся моих губ своими, пробуя. Затем, чуть отстранившись, снова посмотрел мне прямо в глаза, видимо, ища в них какой-то ответ. Но какой тут ответ? Конечно однозначный! Но Женя не угадал или же просто начал делать по-своему. Как нравится. Как хочет он, а не я. Он вновь поцеловал меня, в этот раз требовательно, сминая и чуть покусывая мои губы. Отпустившие запястья широкие ладони Жени прошлись по моим рукам до плеч. После этого правая, огладив плечо и шею, легла на мой затылок, а левая устроилась на моем боку. Потерзав мои губы с минуту и не получив ничего в ответ, он наконец-то отстранился и снова посмотрел на меня, ища все тот же тупой ответ. Еще через какое-то время убрал от меня руки и чуть отстранился. Вот и появилась у меня возможность ответить ему. Звон пощечины, наверное, был слышен в коридоре. Ну и похуй. С губы Жени на пол упала капля крови. О, заебись ударил. Надо бы гордиться собой. Отпихнув его от себя к другой стенке кабинки, я вышел из туалета. Заныла рука, начал сжимать и разжимать кулак. Хорошо врезал, тут уж не поспоришь. Я же, блять, просто пошутил, не понял он, что ли?! Лампочки в черном туннеле моего дня погасли, и, кажется, света в конце я сегодня не увижу.