Остров карнавалов

Узкая дорожка петляла между высокими деревьями, захваченная в плен расслабленно скользящими по ней невыносимо голубыми глазами. Блондин поморщился, растирая обожженный колесиком зажигалки палец и вынырнул из своих мыслей. За его спиной шумела, переливами разливаясь, теряясь на большой территории, но не умолкая, музыка. Такая неповторимая, бывающая только в цирке или на карнавалах, без градуса пьянящая, окутывающая, что сладко с придыханием шепчет тебе о тайнах и чудесах. По узким лабиринтам дорожек, между лотками с разноцветными тряпичными крышами сновали люди, настолько же разные и яркие, как и все здесь. Улыбающиеся лица, сладкая вата, смех, рябящие в глазах цветные полотнища, звон колокольчиков, запах еды и огромный купол балагана, подсвеченый изнутри. Миллионы огней, мыслей, жизней… Толпа. Огонек лизнул белеющий во тьме кончик сигареты, дрогнул и погас, длинные тонкие пальцы стряхнули пепел на землю и снова поднесли пропитанный табаком цилиндрик к сомкнувшимся на нем губам. Тряхнув отсвечивающей во мраке тусклым золотом челкой, блондин хмыкнул в ответ на свои мысли, продолжая невидящим взглядом скользить по стволам деревьев. Зябко поведя плечами, он по плотнее запахнул тонкий пиджак и застегнул рубашку под самое горло, привычным движением поправляя галстук. Холодные пальцы легли на шершавую, влажную кору, давая телу дополнительную опору. Странное место, как ни крути. Целый остров во власти фокусников, шутов и клоунов, жонглеров, глотателей огня и сабель, акробатов, лотков с призами за всевозможные свершения. Толпа людей перекатывалась среди всего этого как океан, была настолько же необъятна и вселяла благоговейный трепет перед своей неразумной волей. Черт его знает, где сейчас бродят остальные члены команды, разбившись в начале на несколько групп, они вскоре все затерялись потеряв друг друга из виду. «Как песчинки уносимые волной» — подумал Санджи. Оказавшись в одной группе с канониром, старпомом и археологом, кок долго и слезно прощался с навигатором, пока его, силком, не потащил за собой уставший от ожидания старпом. Освободив свой ворот из рук Ророноа, повар полностью переключил свое внимание на прелестного археолога, но образ Робин из его головы быстро пропал, уступая привычному раздражению. Беспокойный канонир метался от поворота к повороту, выкрикивая имя мечника. Зоро снова ушел не понять куда, повинуясь видимому лишь ему одному зигзагообразному маршруту. — Тупое маримо! Да, сколько можно! — крик боевого кока потонул во всеобщем гвалте. — Не думаю, что стоит беспокоиться, мечник-сан всегда находится. — Рано или поздно, — добавил Усопп, уже не надеясь найти проблемного накама где-то поблизости. Они ещё долго блуждали между лавочек, следуя за видимым то там, то тут миражем знакомо мелькающей спины и макушки, но в один момент потеряли и друг друга. Сомкнувшаяся плотным кольцом толпа подхватила и понесла недоумевающего блондина все дальше и дальше. Мимо него проплывало множество прекрасных мелонрин, не давая и шанса, его стремительно носило по карнавалу, пока Винсмоуку не удалось наконец вырваться и устало привалиться спиной к прохладному дереву. Живот повар обиженно — непонимающе заурчал, уже в третий раз напоминая о том, что блондин с завтрака и крошки в рот не брал. Докуренная сигарета полетела под ноги, снова щелчек зажигалки, пляшущий огонек и затяжка. Серая струя дыма окутала запрокинутое лицо и взвилась вверх. Здесь, в тени деревьев, на краю освещенной поляны было спокойно, можно было услышать стрекотание кузнечиков и увидеть блуждающие огоньки светлячков. Свежий прохладный воздух забивал легкие на пополам с табачными дымом, не смешиваясь с приторным духом аттракционов. Ребята наверняка веселятся сейчас, а Санджи под устал от пестрой толпы. Рано или поздно придется отправится на их поиски, дать толпе поглотить себя, но пока можно просто постоять. С крайнего лотка на повара смотрел копченный кальмар и данго, повинуясь настойчивым призывам желудка, он двинулся в сторону от леса, ероша блеснувшие мгновенно помолодевшим золотом волосы. Массивная фигура сонно приоткрыла пронзительно-серый глаз и впилась им в удаляющуюся стройную фигуру. Ругнувшись о глупых неугомонных завитушках, Ророноа потянулся и, поднявшись с земли, зашагал следом за поваром. — Вечно тебе неймется, чертов кок. Опять же потеряешься и ищи тебя потом. Зашуршали полы зеленого кимоно, его хозяин, облокотив правую руку на перевязь с мечами, размашистым шагом отмерял расстояние до товарища. Обернувшийся на звук знакомых шагов блондин перекосился от злости, без труда узнав знакомую фигуру, как ни в чем не бывало уверенно сокращающую расстояние между ними. Послышалась череда ругани и следующий за ней обмен любезностями, Зоро вызывающе скалился и лишь иногда хмурился, принимая особенно неприятный, но давно привычный эпитет в описание своей личности, кидал что-нибудь, такое же привычное в ответ и с удовольствие следил как лицо кока, скрежетащее зубами, меняло оттенки. Казалось, что это и вовсе отсвет лампочек был повинен в иллюминирующем злостью Санджи, но это было совсем не так. Бросив особенно меткую колкость, он тцыкнул и выбросил скуренный до фильтра окурок, мечник хмыкнул, раздумывая над новым представлением старого ругательства и, не замечая блондина, двинулся к лотку с едой. — Не знаю как ты, я — голоден. — бросил он. Повар вздохнул, втягивая в себя кубометр приторного, пропитанного сахаром воздуха и едва заметно наморщил нос. — Что, наш терминатор не на спиртовом приводе? — Не говори ерунды, поварешка. Сам небось не только вредностью сыт. Накама бок о бок встали у маленького лотка, пробегаясь глазами по разложенным закускам, живот повара предвкушающе заурчал, выдавая того с потрохами. Наткнувшись на усмешку Ророноа, Санджи отвернулся, продолжая слушать лавочника. От запаха у обоих парней рот уже давно наполнился слюной, но они стояли и ждали, пока кто-нибудь из них сделает выбор. Винсмоук не выдержал первым, пробурчав что-то про нерешительных зеленоволосых потеряшек, он стал уверенно перечислять заказ, охватив, в том числе, и потребность своего друга. Зоро одобряюще хмыкнул, разглядывая всю провизию раздобытую проворным коком, взяв у него часть свертков. Приятели расположились на большом поваленном бревне и молча уплетали содержимое ароматных упаковок, поглядывая на не достигающий их шум вечного праздника. — И не скучно им так? — озвучил свою мысль кок, ни к кому толком не обращаясь. — А? — не понял мечник и не донес до рта лепешку. — Да, так, — отмахнулся Санджи, но все же добавил, после небольшой паузы, — Говорю, что скучно наверное жить, когда вокруг тебя вечный праздник. Так он перестаёт быть чем-то особенным. Зоро недоуменно покосился на задумавшегося блондина и откинулся на их импровизированном сидении. — Чего это тебя вдруг на размышления потянуло? — По твоему я не в состоянии думать о чем-либо, кроме провианта и женщин? — оскорбился кок. Старпом закатил глаза: — Идиот, я лишь спросил, почему ты подумал об этом сейчас. Винсмоук недоверчиво покосился на сумевшего, даже на бревне, вольготно развалиться Зоро. — О чем вообще можно ещё думать глядя на это? — хмыкнул он. — Обычно, в такой ситуации, нормальные люди думают о веселье и не забивают себе голову. Окинув невозмутимо жующего мечника взглядом, кок промолчал, устало прикрыв глаза и лениво вслушиваясь в шепот шестеренок далеких каруселей, задорные крики завывал, тонущие в звуках шарманки и расстоянии, постепенно все глубже погружаясь в свои блуждающие мысли. — Знаешь, я думаю, им неимоверно скучно, — низкий голос мечника вернул Санджи к действительности и он приоткрыл глаз. — для них праздник становится повседневностью, привычкой и теряет весь тот смысл, который он имеет для нас. И самое плохое то, что у нас для отдыха есть веселые праздники, а им не остается ничего, кроме скучной и тихой повседневности. Винсмоук изучающе всмотрелся в профиль друга, не ожидавший такого развернутого ответа от молчаливого мечника на брошенный в воздух вопрос. — И не поспоришь, — тяжёлый вздох. Зоро усмехнулся дернувшимся вверх уголком рта. Их снова окутало приятное уху молчание, не ждущее, чтобы его нарушили, а приятное и обволакивающее, когда говорить что-либо и не требуется. Играла музыка, разливаясь над необъятной поляной неповторимыми мотивами, без градуса пьянящая, сладко с придыханием шепчущая о тайнах и чудесах, по узким лабиринтам дорожек, между лотками с разноцветными тряпичными крышами сновали люди. Улыбающиеся лица, сладкая вата, смех, рябящие в глазах цветные полотнища, звон колокольчиков, приятный запах еды и огромный купол балагана. Миллионы огней, мыслей и жизней. Подожженная сигарета отлетела прочь, ловко вырванная из тонких длинных пальцев загорелой ладонью. Беззлобная усмешка встретилась с легким раздражением, вызванным неожиданным самоуправством. Санджи обречено вздохнул и отвернулся, чтобы не видеть довольной сыто жмурящейся физиономии. Откинувшись на прохладное бревно, он повел плечами, сбрасывая прилипающую к спине прохладу. — Не хотел бы я жить здесь. — протянул кок и, встретившись с недоуменным серым глазом, добавил, разве что только со всеми вами и недолго. Мечник понимающе хмыкнул, соглашаясь.