***
Стою на старте в нерешительности, постоянно озираюсь по сторонам. Все тонет в гуле и криках собравшегося народа, в котором я никак не могу найти знакомых лиц, даже тренера Чхве не видно. Все перед глазами плывет, сердце грозится выпрыгнуть из груди, и это еще до начала забега! На кого мне ориентироваться? Куда бежать?! Как услышать «марш»? Хватаюсь за щеки и стараюсь убедить себя, что все пройдет хорошо. На меня скептически смотрят какие-то девицы сбоку, видно, профессиональные спортсменки. Мне нет до них никакого дела, не дает покоя другая мысль – там, на втором этапе, стоит Чанёль. Возможно, он посмотрит на меня злым взглядом и просто продолжит бежать, выполняя свою миссию, а если я налажаю, то буду включена в список его врагов под номером 1. Хорошее звание, не так ли? Голова кругом. Чем мне себя мотивировать, когда перед глазами возникает обиженное лицо парня, а в ушах раздается «покинь комнату». Я подхожу к старту, вздыхаю, говорю себе «файтин» и настраиваюсь на хороший результат… - На старт! Внимание! Марш! Звучит долгожданный залп, и тело срывается вперед. На удивление, я несусь с неплохой скоростью, ветер раздувает мои волосы, охлаждает кожу и заодно заглушает крик толпы. Может, именно эта разрядка была нужна, азарт все-таки берет свое, желание доказать свои способности подавляет нервную дрожь. Я бегу вперед и уже вижу Чана, он выделяется среди других спортсменов своим ростом и до ужаса красивыми темными глазами. Но лучше бы мне его не видеть, ноги сразу замедляются, внезапно все существо охватывает страх перед этим человеком. «Он чемпион, а ты никто, но ты уже подвела. Он будет ненавидеть тебя сильнее, если не добежишь», - звучит в голове. Какая-то девушка сбоку ускоряется и передает эстафету своему партнеру, мне приходится поднапрячься, чтобы не угодить в самый хвост. Я протягиваю руку Чану и измученно опускаюсь на покрытие, стараясь выровнять дыхание. - Соен, шнурки! – кричит Чанёль, оборачиваясь на секунду. Я понимаю, что могла упасть где-то на трассе и подвести всю команду. Ну, что за оплошность! Еще больше злюсь на себя, едва не матерюсь при других, когда идем на заключительный этап! Соен, почему ты такая?! Я смотрю за кучкой парней, которые буквально наступают друг другу на пятки, чтобы вырвать десятую долю секунды. Они рождены с волей к победе, в их крови дух лидерства, это чемпионы от мозга до костей. Мне выпала такая честь – бежать с Чанёлем, не просто кумиром тренера Чхве, гордостью универа или талантливым певцом, а парнем с пробивным характером. Я своим необдуманным поступком, причем не одним, умудрилась так обидеть, что он не сказал мне ни единого слова на тренировке. Ни слова перед стартом. И это убивало… Последний этап я бежала с каким-то отчаянием, будто победа была единственным способом загладить вину перед парнем. На очередном повороте, незнакомая девушка умудрилась наступить на мою ногу и незаметно для других зарядить локтем в ребра. На несколько секунд я скривилась, но продолжила бежать. Соен мастер в терпении боли, хотя пальцы в кроссовках неприятно сжимались … На втором повороте она же подставила подножку так, что я едва не упала, но сумела устоять. В эту минуту мне стало так страшно. Что если это видит тренер Чхве?! Как сбавляю темп? Путаюсь в ногах? Неужели я такая слабая, что не смогу добежать эти дурацкие четыреста метров?! Я смотрела вперед и передвигала ногами. Сначала пальцы сковала судорога, потом щиколотка при каждой опоре на ногу начала отдавать такой острой колющей болью, что из глаз невольно выступило пару слезинок. Кажется, я начала немного прихрамывать и отставать от других. «Разочарование. Ты не смогла сделать ничего. Кое-кто в тебя верил очень сильно, а ты, Соен, ничего не делаешь. Не можешь потерпеть. Не можешь догнать. Не можешь набраться храбрости и нормально извиниться. Они отвернутся, приготовься, деточка, выслушать горькую правду про свою никчемность. И это будет правдой» - эти слова говорил внутренний голос, и я ненавидела себя сама. Мне нельзя снова сломаться, нельзя подвести Чана и Чхве, ни за что себе не прощу. Не знаю, возможно, я закричала, когда начала ускоряться, позволяя телу опираться на больную ногу и отталкиваться ею. Было нестерпимо больно, будто в меня втыкали иглу, а потом вынимали. И так каждый шаг, чем быстрее, тем чаще. Физическая боль постепенно отходила на второй план, организм мог несколько минут и потерпеть, зато мою душу захватил такой порыв! Он позволил сделать решающий рывок перед самым финишем, около которого толпились парни и кричали имена своих партнеров… Среди толпы я увидела Чана, его сомкнутые губы, пронзительный взгляд, охваченный азартом. Наверное, он думает, что Соен безнадежна, запорола забег окончательно… Но я так хочу вырваться хотя бы немного вперед, показать, что тоже обладаю волей к победе, что они не зря меня тренировали. Только вот рядом бегут акулы спорта, нежелающие уступать места, финишная лента рвется и оседает на землю. Вокруг раздается визг, все дополняется шумом трибун и звуком сирены, оповещающей о конце забега. К спортсменкам спешат тренеры, партнеры, близкие друзья одной безликой толпой, которая сметает чужих на своем пути… Я не могу ничего различить, мои глаза, наверно, полны слез. Чувствую ли я боль? Наверное, уже нет, тело свыклось, а вот обида от поражения больно бьет в самую душу. И это нестерпимо. Я слышу странный хлопающийся звук, будто что-то тяжелое роняют с высоты в метр шестьдесят. Кажется, моя голова все-таки встретилась с землей. Наверное, никто ко мне и не подошел, это ведь не сцена в дораме, а обычная жизнь. Единственные слова, что срываются с моих губ перед тем, как становится темно: - Прости, Чанёль…***
Светлый потолок, яркий свет, но не рай, уж слишком источники свечения похожи на лампочки за несколько тысяч вон из магазинчика дедушки Сина, да и окна, как в обычном мире, пластиковые. И ни одного оппы. Будь честна с собой, Соен, какой тебе рай? Что ты для этого сделала? - Проснулась? – слышу заботливый голос и через секунду вижу обеспокоенный взгляд Бека. – Ты ненормальная! Идиотка! Кто так поступает?! Учти, тебе придется долго замаливать прощения за свой поступок! - Беки… Я знаю… - начинаю оправдываться, но голос звучит так хрипло. - Нихренашеньки ты не знаешь! Правда, сплошная безнадега! – сжимает кулачки Бекхен, а я смотрю ему в глаза, готовясь выслушать страшную правду про себя. – Твое счастье, что очнулась так быстро! Ух! Так и хочется что-то сломать… - Беки… я старалась…правда… - Ты хоть понимаешь, что натворила?! – Бён срывается на крик. У меня нет сил плакать, видно, еще до конца не осознала всю ситуацию. Наверное, действует капельница или снотворное, которыми меня накачали в этой больнице. Так и хотелось выдернуть из рук иголки, встать и спокойно уйти, пока никто еще не пришел проведать неудачницу Ли. - Как же можно так… - тихонько говорит Бён, опускаясь на рядом стоящий стул. - Можно, - шепчу я и только сейчас замечаю, что у парня мешки под глазами цвета васильков. – Ли Соен способна и не на такое. Бён недоверчиво на меня посмотрел и спросил: - Ты хоть поняла, что произошло? - В больницу попала, - ответила я, вздыхая. – Никто больше не знает, что я здесь? Ты все время был рядом? Где Канми? Бекхен на миг выпал и как-то странно посмотрел на меня. Он хватал ртом воздух, но слова так и не произнес. Наверное, все настолько плохо, что парень не знает, как помягче мне это высказать. - Процедуры, - произнесла медсестра, входя в палату. – Здравствуйте, вы уже проснулись? Прекрасно, значит, все будет в норме. - Бекхен, можешь идти, - прошептала я, выговаривая слова далеко не с первого раза. – Спасибо, что пришел, мой друг. Парень кивнул и, начиная что-то бубнить себе под нос, вышел из палаты. Миловидная девушка сделал мне уколы, померила температуру, после чего уселась напротив. Я несколько минут лежала, таращась в потолок, размышляя на тему «что же мне теперь делать, если тот свет откладывается?» В эту минуту хотелось обнять Сеха, утонуть в тепле, исходящего от его тела, почувствовать прикосновение мягких губ, слегка горьковатых на вкус, и забыть обо всем плохом. Но прежде мне предстоит посмотреть в глаза тренеру и, что самое страшное, Чанёлю… - Девушка, - зову медсестру я. – Простите, не знаете, где мой телефон? - Получите, когда вас выпишут. Пока не положено, - улыбается она. - Почему? Я уже пришла в себя и могу уйти отсюда. Девушка не удерживается от улыбки, подходит ко мне и, глядя в глаза, медленно объясняет: - У вас сотрясение мозга и серьезные повреждения ноги. Думаю, гипс снимут через несколько дней, заменят повязкой. Конечно, от бега придется некоторое время воздержаться, - видно, она вошла во вкус, видя мой дергающийся глаз, и продолжила рассказывать. – Вам очень повезло с друзьями, такой гвалт подняли, вся больница на ногах стояла. Такой заботы давно не видела. Сидели и днем, и ночью, никуда не уходили даже на обед. - Простите? Здесь был не только Бекхен с Канми? - Канми? Кто это? – удивилась медсестра. – За вами ухаживали два молодых человека в течение двух дней. Они очень устали, но отказывались уходить из больницы, столько раз спорили с главврачом, поэтому для них сделали некоторые исключения из общих правил. - Два дня? – мне прямо резко поплохело. – Такого еще не было в моей жизни… Я куда-то врезалась? Может, в грузовик? Или кирпич на голову неудачно приземлился, а потом соскользнул на ногу? Страховка не предусмотрена? Девушка засмеялась, легонько похлопала меня по плечу. Знала бы она, что я вполне серьезно говорила. - Вы упали на соревнованиях от боли. Удивительно, что вообще сумели так долго продержаться на ногах. В следующий раз лучше не рискуйте, очень бездумный поступок бежать с такими травмами. Нужно было сообщить медикам немедленно, но вы, кажется, слишком настырная и самоуверенная, - девушка недовольно сморщилась. - Еще и упали неудачно. Повезло, что молодой человек быстро среагировал и привез вас в больницу. Если бы видели его лицо, то никогда бы в жизни больше не стали так рисковать. - Молодой человек? Это случайно был не тренер Чхве? - Охохо, он в соседней палате был, с давлением проблемы. Заставили и его поволноваться! Сказал, что больше не выдержит и уйдет на пенсию, - медсестра вовремя схватилась и продолжала уже более сдержанно. – Так вот, молодой человек устроил тут такие разборки. Простите, но это было потрясающе! Кстати, он все оплатил, можете не беспокоиться. Я прикинула стоимость палаты, медицинский услуг, в глазах замелькали нолики. Нервно сглотнула. Может, Сехун все-таки приехал, когда узнал? Может, он был среди зрителей на одной из трибун? - Простите, я могу позвонить? Всего пять минут, - попросила я. – Мне нужно поговорить с этим человеком. - Так он здесь, - говорит девушка. – Все время сидит или спит в коридоре. Мне кажется, он чувствует себя виноватым перед вами, поэтому лишний раз не заходит. Будьте помягче, ладно, а то у нас персонал его пугается. Лицо такое строгое, будто каменное, и взгляд прожигающий. Сердце предательски сжалось. Он все-таки приехал, чтобы спасти свою непутевую Соен. Доктор О, мы никогда не закончим эти ролевые игры. Внутри что-то отпустило, будто плотина, сдерживающая все чувства, резко грохнулась. И вот тут меня накрыло… «Пусть меня заберет отсюда мой Сексунка», - только это и звучало в голове. Я дождалась, пока медсестра устанет болтать и уйдет по вызову. Понимаю, что идея не самая лучшая, но другого выхода не вижу. Единственным лекарством станет любовь к Сехуну, иначе чувство вины сожрет меня полностью. Я сползаю с кровати и понимаю, что голова кружится. Приходится держаться за стенку, чтобы коряво переступать с ноги на ногу. Травма дает о себе знать, теперь я очень хорошо чувствую щемящую боль и не понимаю, почему раньше она не казалась такой невыносимой. Открываю дверь и вижу на лавочке свернувшийся комочек под клетчатым больничным пледом. Он не спит, а только сжимает ткань пальцами и с ожиданием смотрит в сторону двери, не моргая, не двигаясь. Я стою, как вкопанная, не в силах пошевелиться, из глаз невольно начинают катиться слезинки. Этот парень, Чанёль, похож на призрака, с неестественно бледной кожей, помятыми волосами и в той же одежде, как в день соревнования. Я впервые вижу его таким испуганным, измучившимся… Бог мой, он, правда не спал и не ел, надеясь, что неудачливая Соен придет в себя. - Прости меня, Чанёль… - несколько раз слетает с губ, будто мантра. Чан резко встает и оказывается рядом со мной. Несколько раз он нерешительно протягивает руки вперед и опускает, боясь прикоснуться. Неужто я кажусь такой хрупкой или тоже похожа на призрака в блеклой больничной одежде с повязками? А, может, парень слишком зол… - Прости… - продолжаю я, хлюпая носом, а ноги уже подкашиваются. Чанёль, испуганно смотрит и сразу прижимает меня к себе сильными руками. Какое знакомое тепло, учащенное сердцебиение и терпкий запах, от которого кружится голова. - Хватит, Соен, я не могу больше это слушать, - шепчет он, мимолетно целуя меня в макушку и нежно прижимая к себе. – Ты повторяешь это с момента своего падения, ты ни на что не реагировала, а только твердила эти гребаные слова… Хватит, я думал, что сойду с ума! Не подбодрил тебя перед стартом, не заметил, как ты начала хромать, и даже подхватить вовремя не смог… Почему ты снова и снова просишь прощения?! Я умираю от этих слов по несколько раз на дню! - Чанёль, - хлюпнула я, понимая, что совсем запуталась в своих ярких чувствах, в словах и непредсказуемой жизни. Однако мои руки вцепились в парня, как в спасательный круг, почувствовав надежду на спасение. – Я ведь подвела тебя. - Что ты несешь? – и этот вопрос звучал уже по-чанёльски, немного зло, но заботливо. – Хотя ты действительно меня подвела своими выходками, прямо к кабинету психиатра. Соен, разве можно так? О чем ты думала? Почему не сошла с дистанции, хотела, чтобы я с ума сошел окончательно? Я глубоко вздохнула и выпалила: - Не хотела, чтобы ты меня ненавидел! Чемпион Пак Чанёль, тренер Чхве, вы столько сил вложили, я бы не вынесла вашего разочарования! Я думала, что ты не захочешь больше никогда меня видеть! – даже страшно представлять такую ситуацию. – Я старалась, правда, поверь мне! Прости, что подвела… Прости, что ты из-за меня не стал чемпионом… Чанёль немного отстранился, чтобы заглянуть в мои глаза и, взяв мое лицо в свои теплые ладони, сказал: - Ты, правда, странная. Думаешь, какая-то победа стоит таких жертв? Посмотри на меня, Соен, посмотри, - он буквально прожег меня своим карим взглядом, в котором было столько любви. – Думаешь, мне есть какое-то дело до грамот и медалек, когда ты терпишь такую сильную боль? - Чани, - тихонько произнесла я, чувствуя небывалую нежность к этому парню, - я дурочка? - Еще какая! – кивнул он, снова прижимая меня к себе. Это объятие было немного откровеннее, чем прежние, я чувствовала, как по коже бегают мурашки, а сердце выбивает особый ритм. Чан был осторожным, но не удерживал себя от нежности. – Прости, Соен, что позволяю себе лишнее. Я просто очень испугался, мне нужно знать, что с тобой все в порядке… - Да, - согласилась я, понимая чувства Чана. – За тот случай… на стадионе… - Я слетел с катушек от осознания, что ты не моя, а Сехуна, - перебивает меня Чанёль. – Такой у меня характер, взрывной… - О, жаркие объятия, - слышу знакомый голос и уже вижу пухленькое лицо с лисьими глазами. – Вы что, встречаетесь? Все расскажу Чонину! - Прекрати паясничать! – шипит Чанёль. – Это дружеские объятия, дурень. - Ага, - кивает Минсок и впихивает в руки Чана апельсины. – Иди сюда, красотка, обнимемся по-дружески! Мы хотя бы с одного потока! Когда снова заглянешь к нам в комнату, ПО-ДРУЖЕСКИ, естественно? А что, собственно, еще можно делать ПО-ДРУЖЕСКИ? Надеюсь, список большой? Я рассмеялась. Странно, раньше он меня раздражал, а теперь веселил и вызывал улыбку. В эту минуту мне было необычайно хорошо, даже боль в ноге утихла. Пожалуй, если бы меня попросили повторить тот забег, ради этой минуты счастья, я бы согласилась… - Хватит, Сюмин, не переигрывай, - сказал Чанёль игриво, отрывая своими пальцами его руки от меня. – Дружеские объятия так долго не длятся… Я снова посмеялась, прислоняясь к стенке. Кажется, запас сил, приготовленный для побега из медучреждения сошел на нет. Это сразу заметил Чанёль, поэтому он быстренько спровадил Кима и подхватил меня на руки. - Я не рассыплюсь, поставь на место, - бубню, хотя тело уютно устраивается, а голова склоняется на плечо. – Скажи Канми, чтобы она принесла мои вещи, не хочу ходить в дурацкой одежде… - Хорошо, Беки все принесет… - Канми! – настаиваю я. Дружки-извращенцы, так и хочется покопаться в женском белье. - Она отказывается ходить в больницу, потому что боится врачей и крови, - сообщает Чан, укладывая меня на кровать. – Не жалуйся, за тобой присматривают два симпатичных парня. Моя бровь поползла вверх: - Ага, мечта просто, - а потом мне в голову пришла мысль, что с такой «заботы» двух парней все групповушки и начинаются. В который раз кажется, что фанфики и дорамы вовсе не выдуманные истории. – Слушай, Чан, где все вещи? Нижнее белье? Кто меня переодевал?! Чанёль на мгновение замер и внезапно решил понаблюдать за падающим листиком за окном, будто это событие мирового значения. Я начала ерзать на постели и думала, что прожгу в парне дырку своим взглядом: - ЧАН! - Скажу сразу, не медсестра. - МАТЬ ТВОЮ! – вырывается у меня. – Это был ты?!***
Чанёль все-таки ушел в гостиницу, потому что я все время ругалась матом и высказывала ему все, что думаю о шаловливых ручонках и эротических фантазиях парней. Ему на смену пришел Бекхен, который продолжил материться, но уже на другую тему – моего безответственного поведения. Поэтому, когда на ночь вернулся на свой пост Чан, я была очень рада видеть его… Мы даже толком не говорили, потому что туда-сюда ходил врач, а в женской палате по правилам больницы находиться мужчинам запрещено. Но я заметила, что от Чана все шарахались, даже когда он мирно сидел на скамейке в коридоре. Даже интересно, какой скандал здесь произошел… - Спишь, Соен? – осторожно входит парень в палату. Конечно, я сплю. Ночь на дворе! И, между прочим, фантазия, под воздействием странных капельниц и снотворного, нарисовала мне очень пикантные картинки на тему дружбы между Минсоком и Чаном… Хихи! Возможно, что Чани во время коридорных объятий ревновал вовсе не меня… А потом я резко переключилась на свои воспоминания о горячей ночи с Сехом. Ух! Как же приятно думать о таком…Черт! Сехун! - Соен, я все никак не могу сказать одну важную вещь…- начал говорить Чанёль. - Позвони Сеху, - поднялась я с подушки, как зомби, и испугала парня своим маниакальным взглядом. – Немедленно, он должен все знать, мне нужно с ним поговорить. Я снова упала на постель, успокаиваясь и проваливаясь в сон. Очень странные препараты, а, может, это слишком странная любовь, которая заставляет просыпаться меня среди ночи и требовать своего оппу. Наверное, Сех с ума сходит без звонков, странно, что еще сам не приехал… Храни Боже, акции и сертификаты, которые спасают меня от допроса с пристрастием! - Соен, мне надо сказать тебе, - начал Чанёль снова. - Спи, Чани, мне все равно на Минсока... можете продолжать… - бубню я, возвращаясь в страну грез. – Позвони… кому?.. Красивому блондину, похожему на кирпич… Кажется, парень усмехнулся и накрыл меня пледом. Не знаю точно, но по ощущениям, он пялился на меня еще несколько минут. Пусть смотрит, ищет недостатки, может, поймет, что Минсок намного лучше и харизматичнее… - Прости, Соен, но я не буду звонить, - тихонько шепчет парень. – Я сам о тебе позабочусь. - Ам, - почмокала я во сне, морща нос. Если это и вправду сказал Чанёль, то нам всем будет плохо, ибо Сехун каким-то неимоверным образом всегда был в курсе всех событий. Может, это еще одна его роль, шпион О? Мысль казалась такой забавной, что я решила ее развить в очередном сне эротического характера. Надеюсь, никто не видел моей до ужаса довольной улыбки, расцветающей на лице. Зато следующим утром эта мысль такой забавной не казалась…