прощание

Проститься сейчас? Стоит ли, как считаешь? Белые пальцы пуговицу проталкивают, эти пуговицы вровень застёгнуты, так, что сжимают туго горло. Воздух проскальзывает едва – едва, этого хватает, чтобы существовать вот так.

без тебя

Встречи, улыбки, мимолетные фразы ¬¬— всё, что было и осталось. Он идёт по осенним улицам, листья ковром укрывают дорогу, времена года сменяются четыре раза за год и десятки за жизнь. Он знает, что за кофейней поворот налево, дальше триста двадцать один шаг и полшага до касания ворот. Он точно уверен, что эти шаги, эти долгие шаги — способ не сорваться. Вокруг него все жалуются на расстояние, на Тихий океан и перелёты, на восемьсот километров « между ». Она идёт рядом, неловко цепляется за рукав его пальто, улыбается и что – то невнятно говорит, смех раздается на всю улицу. Ветер обязательно потреплет её по пшеничным волосам, обязательно унесёт её шарфик. Они зайдут в кофейню, где так удивительно пахнет свежей выпечкой, сейчас этот запах преследует его. Он преодолевает эти шаги, открывает эту железную калитку и проходит вперед. — Здравствуй. – Садится рядом с надгробием, пальцем по выгравированному имени « Гвендолин », губы непроизвольно хотят произнести её имя вслух, чтобы позвать, чтобы вновь ощутить прикосновение счастья. Всех произведений Ремарка будет мало, чтобы описать пронзающую боль по всему телу, боль не прекращающуюся никогда. Просыпаешься — отчаянье в голосе, что говорит «доброе утро», за обедом — отчаянье, а вечером, вечером самое страшное — засыпать с мыслью о том, что собственноручно убил. —Знаешь,я скучаю, Гвенни. Она исчезла так неожиданно. Если бы он знал, что не сумеет спасти, что тело тряпичной куклой вниз с часовой башни, пронзая каждую клеточку металлом. Он лишь может смотреть на её спокойное в смерти лицо. Если бы он знал, что её хотят убить, он умер бы вместе с ней, он бы сказал, как сильно любит её. — Знаешь, Питер, я тоже. - Ветер его тихо по плечу, невесомой ладонью убирает слезу с его щеки, когда он смотрит на близкое имя. любовь смерть не победит. ждать будет всегда. вечность — не предел.