Капкан - ты самый опасный для меня (с)

Вечер после концерта, да и последовавший за ним день прошли тихо и спокойно. Воспользовавшись передышкой перед благотворительным концертом, Полина потащила ребят гулять по городу, мотивировала всех тем, что обычно города они видят из окон машин. После недолгого сопротивления бандиты сдались и не пожалели. Прогулки по всем набережным Нижнего Новгорода того стоили, невероятные виды на Волгу просто завораживали, Киса не успевал выкладывать в соцсети все удачные фотографии, а Поля, прихватившая у Макса фотик, делала кадры стороннего взгляда на прогулку ребят. Общение с, то и дело, подходящими поклонницами стало основной темой ее «фоторепортажа». Очень забавно было наблюдать, как девочки почти прыгают на шею Никитке, а тот пытается подавить желание увернуться от каждой третьей летящей на него девчонки. К Толику и Тёме подходили спокойнее, но любопытные кадры тоже случались. Одна из фанаток так разогналась, когда бежала к парням, что, с размаху врезавшись в Пиндюру, практически впечатала его в парапет набережной. Романова веселилась и хохотала в голос. Порой подходили детки с мамочками, все, кому было меньше десяти лет, самозабвенно исполняли песни группы, особенно позабавила ребят четырехлетняя малышка, которая с чувством и экспрессией спела «Дай мне»:  — Сонечка, а ты о чем пела эту песенку? — подавляя смех, спросил Толик.  — О мороженом! Я всегда маму прошу, а она мне его не дает! — искренне возмутилась девчушка, состроив забавную мордашку. Ближе к вечеру, когда фотографии Полинки стали больше отражать закаты над Волгой, чем прогулку группы, парни, выбрав наиболее ответственную из поклонниц, вручили той отобранный у менеджера фотик, и устроили совместную фотосессию на природе, с катаниями верхом на корейских скакунах, смертельными номерами по засовыванию пальца в рот Кисе, и встречами с киевскими гопниками на Волге. Домой вернулись ближе к полуночи, нагулявшиеся, сытно поужинав в ресторанчике на Верхневолжской набережной, и довольные как никогда.  — Казалось бы не выходной толком, мы же на выезде, да? А так хорошо! — Артём довольно растянулся на их с Киоссе кровати, не закрыв дверь в общий холл.  — Ага… — протянул малой, разваливаясь на диванчике у телика с кока-колой из мини-бара.  — А кому сказать спасибо надо? — прокричал Василич из ванной.  — Полине! — хором грянули все трое. Девушка, засмеявшись, махнула на них рукой и убежала краснеть во вторую ванную комнату. Если Толик и Никита и раньше не скупились на проявление благодарности, комплименты, да и просто теплое отношение, то от Тёмки слышать что-то подобное было внове. Эту перемену в его поведении она заметила еще вчера, но списала все на эйфорию от удачного концерта и их внезапного дуэта. ***  — Алан, я говорила, что ненавижу платья на мероприятия? — подошла Поля к режиссеру за пару минут до начала благотворительного концерта.  — Каждый раз! — улыбнулся Бадоев.  — Забудь! Это — просто божественно! Не смотря на то, что оно не такое нарядное, а хотя может именно по этому! — девушка покрутилась, демонстрируя другу, как сел на нее его очередной подарок. Алан обожал дарить Романовой платья так же сильно, как она не любила их носить. Это противостояние началось давно и, похоже, наконец, прекратилось. На девушке было надето синее замшевое платье в стиле шестидесятых, свободного покроя, выше колена, с рукавом «три четверти», в комплект к нему шли черные вязаные чулочки-париджины и ботильоны на небольшом каблучке.  — Я знал, что когда-нибудь я найду ТО платье! — рассмеялся мужчина, обнимая подругу — Но когда ты подчеркиваешь талию, мне нравится больше!  — Когда-нибудь я найду ТО платье с подчеркнутой талией! — улыбнулась блондинка — В этом просто невероятно удобно! Я не боюсь, что оно задерется, или где-то меня перетянет, или подчеркнет что-то не то… Не очень хочется становиться героиней желтой статейки о дурновкусии.  — Расслабься, мелочь! Делай вид, что так и надо и всё! — Барских, подходя, обнял подругу за плечи — Пойдем! Там твои парни тебя ждут, скоро их выход! Они открывают — он потянул девушку за собой. Не смотря на то, что ребята не впервые выступали на подобных мероприятиях, открывать им приходилось впервые, и они немного волновались.  — Скажешь, что делаем благое дело, что обязательно нужно помогать детишкам, и вы считаете своей обязанностью участие в таких концертах — давала наставления Романова, поправляя куртку на Толике – Тём, иди сюда! У тебя рубашка сзади завернулась — она махнула Пиндюре, подзывая его. Артём как-то подозрительно, на взгляд девушки, улыбался, когда она одергивала его рубашку и поправляла ее воротник.  — Спасибо! — его интонации были подозрительно ласковыми, когда он поймал ее пальцы.  — Н-не за что… — пробормотала Поля, выдергивая руку из крепкого мужского хвата — Идите, петь! *** Утро для Полины началось позже обычного, вечером после благотворительного концерта они решили отметить благое дело, и, прихватив с собой «гостей из Украины», отправились в бар, а потом в той же компании продолжили отмечание в их люксе. Солнце настойчиво светило в глаза девушке, намекая, что пора бы проснуться. Романова недовольно фыркнула, сладко потянулась и… замерла. «Так… это что у нас такое тяжелое, лежит на моей талии?» — испуганно забилось в мозгу: «Будем мыслить логически… Возможно, вчера мы заснули с Максом, Макс любит обниматься во сне… Но! Я заснула на диване, это точно. Может Макс меня перенес и уснул? Но рука слишком тяжелая! Толя? Он иногда раскидывает конечности, как показала практика, но… всегда их убирает, стоит мне пошевелиться, и не держит так, как будто обнимает…». Блондинка попыталась выскользнуть из-под тяжелой руки, но, неизвестный ей пока, парень не отпустил, а лишь сильнее прижал к себе, не давая двигаться. Поля открыла глаза и увидела массивное запястье и огромную кисть руки, обвивающие ее живот. В горле мгновенно встал ком, руки и ноги сковала судорога, а пульс застучал в висках: - Нет! Отпусти! Отвали! Пусти! Уйди! — она попыталась закричать, но из горла вырывались хриплые, каркающие звуки — Уйди! Помогите! *** Артём проснулся слишком рано для утра после гулянки, под рукой тихо посапывала Полина, которую он сам вчера отнес до кровати, когда она вырубилась на диване. Парень хотел уйти в свою комнату спать, но Толян и Барских едва не пинками загнали его обратно, объявив, что в их с Кисой комнате уже завалились Алан, Киса и Маркус, ему места не хватит, а сами парни улягутся на диване в холле. Пиндюра был не в том состоянии, чтобы спорить, да и, если честно, не хотел. Парень понежился под одеялом, наслаждаясь ощущением мягкой теплой кожи Романовой под своими пальцами и уже начал задремывать, когда девушка вдруг дернулась в его объятьях. Отпускать ее брюнет не хотел и теснее прижал к своей груди. Вот тут-то и началось невообразимое. Блондинка пыталась брыкаться, что-то хрипела и вырывалась из рук, как бешеная кошка.  — Полин, ты чего? — качок привстал на локте, размыкая объятья, и уставился на соседку по кровати. Воспользовавшись свободой, девушка тут же выскочила из кровати и забилась в угол комнаты, сжавшись в комочек и закрываясь от него руками:  — Уйди! Не трогай меня! Помогите! — ее голос, наконец, прорезался, но дрожал и срывался, прерываясь истеричными всхлипами. «Мать твою! Напугал идиот несчастный! Паническая атака!» — сообразил Тёмыч и отправился исправлять содеянное.  — Полечка, малыш, тихо. Успокойся! Все хорошо. Это я, твой проклятый Пиндюра. Я не он! Все в порядке, слышишь? — он говорил как можно более ласковым тоном, присев возле Романовой на колени и поглаживая ее по рукам. Мышцы девушки были зажаты, она вся была, будто деревянная, и это невозможно пугало парня, он проклинал Макса и Толика за идиотскую мысль лечь рядом с ней, себя за то, что решил обнять и не хотел отпускать, ее бывшего, за то, что он с ней делал. Да, его, пожалуй, больше всех.  — Маленькая моя, все хорошо, успокойся. Я не он, слышишь? Я тебя не обижу. Пальцем не трону. Я не он! — повторял качок как заклинание, не переставая гладить девушку по плечам и голове. Полина немного расслабилась, смысл слов, так нежно произносимых, наконец, дошел до ее затуманенного паникой мозга, и блондинка разрешила Тёме перетащить ее себе на коленки. Она нуждалась в утешении и защите.  — Что значит, я не он? — все еще всхлипывая, спросила она, пряча от парня зареванное лицо — Откуда ты знаешь, про Игоря?  — Макс рассказал. И правильно сделал. Ты сама должна была нам рассказать — тихо ответил Артём над ее ухом.  — Я этому крану строительному башню откручу! Не должна была я ничего рассказывать. И ему не стоило! — плечи Поли все еще вздрагивали, а мышцы были задеревеневшими. - Ну, конечно! И я бы сейчас с ума сошел, видя тебя такой! И не знал бы, что с тобой делать. Глупенькая — брюнет, продолжал перебирать ее волосы, едва держась, чтобы не обнять сильнее и снова не напугать ее — Это не стыдно, бояться. Стыдно быть таким мудаком, как он!  — Я не боюсь! Все в порядке! — Романова тряхнула головой — Можешь меня отпустить. Я справлюсь!  — Я знаю, ты сильная. Но отпустить не могу. Я не справлюсь, я все еще хочу его разорвать к черту! — Артём, не держал девушку физически, но словно привязал к своим коленям ментально — Дай мне успокоиться, хорошо? Полька не успела ответить, дверь в комнату распахнулась, со всей силой грохнув о стенку, в метре от них: - Эй, сони! Смотрите, что я нашел! — голос Киоссе как всегда звенел – Так! Не понял… Вы чего тут? — и без того большие глаза паренька стали совсем плошками — Что случилось? - его мозг анализировал увиденную картину: Тёмыч на полу, у него на коленках Полина, сжавшаяся до невозможности, заплаканная, и с перепуганными глазами, в купе с полученной недавно от Барса информацией о прошлом подруги, все становилось понятно - Паническая атака? Малыш, ну-ка иди, сюда! Сегодня не ты мамочка, а я папочка! Иди сюда, говорю, тебе срочно нужны Кисины обнимашки! — шатен практически сдернул менеджера с колен друга, усаживая рядом с собой на кровать и крепко ее обнимая — Кисы лечат! Я буду тебя лечить!  — Вы что, и ему рассказали? — недобро сверкнули глаза Романовой, все еще не просохшие от слез — Ну нахрена?  — Что значит нахрена? — удивился Никита — Я что, не имею права знать? Или не могу тоже хотеть порвать его на тысячу маленьких мудаков?  — Вот-вот! Во-первых, это, а во-вторых, чтоб Киоссе наш таким мудаком сам не вырос! — пошутил Артём, поднимаясь с пола.  — Ребят, что за собрание и без меня? — в комнату влетел Толик — Я Мужиков проводил, смотрю, а все тут? Что за шум, а драки нет?  — Драка будет! — очень утвердительно кивнул младший — Когда встретим этого … Игоря, мягко говоря!  — Ой-ой! — Василич в момент оказался рядом с Полинкой — Тебя Тёмыч напугал? Хочешь, я его побью? Полина расхохоталась в голос, и хотя смех вышел немного истеричным, из-за недавних слез, вся троица расслабленно выдохнула. Рассказы Барских их порядком напугали, и едва парни поняли, что случилось, начали пытаться развеселить девушку всеми способами, только бы выдернуть из оцепенения.  — Не надо никого бить! — улыбнулась Полька — Все в порядке, правда. Вы делаете меня сильнее. И я очень чувствую вашу защиту. Даже твою… — последняя фраза была сказана Артёму и намного тише, чем все остальное, но он услышал, и досадливо поморщился — А еще я чувствую голод! Может, позавтракаем? *** За завтраком Никита, наконец, показал ребятам то, с новостью о чем ворвался в спальню утром — видео с концерта, где Полина и Артём пели песню МОТа.  — Кто-то заснял! Правда, круто? — паренёк подпрыгивал на стуле в ожидании реакции друзей.  — Угум! — Поля не могла оторвать глаз от экрана: и потому, что картинка ее действительно завораживала, там, где не вытянули вокально, они каким-то образом доиграли актерски; и потому, что боялась поднять взгляд и столкнуться с глазами Тёмы, которые так же, как тогда на сцене, казалось, прожигали ее насквозь, заставляя волноваться и желать, чтоб этот взгляд был вечен.  — Надо вам еще что-нибудь сотворить, как-нибудь! — Толик радостно потирал ладони, он-то, пожалуй, больше всех видел, что происходит между его другом и их менеджером, но и больше всех молчал.