Добро пожаловать в Лондон

Громадная, не внушающая особого доверия машина стояла неподвижно, изредка вздрагивая и пыхтя, намекая на скорое отправление. Вся эта железная и немного ржавая композиция заставляла Грэма бояться еще больше. Это будет его первый год без Деймона. Друг молча стоял рядом, поглядывал то на него, то на поезд; иногда отвлекался на прибывающих пассажиров. Когда их взгляды случайно встретились, Грэм дернулся и поднял к носу запястье. – Еще где-то тринадцать минут. Деймон кивнул. Немного покачался из стороны в сторону, немного посвистел. Затем запустил пальцы в беспорядочные пшеничные волосы. – Так и будем молчать? Грэм пожал плечами и улыбнулся. Потом подумал, что получилось как-то неестественно, и улыбнулся шире, обнажая белоснежные ровные зубы: всего неделю назад он избавился от надоевших скобок. Друг в ответ лишь усмехнулся. Вокзал сильно отличался от остального Колчестера. То был спокойный старинный городок со своими никуда не спешащими жителями, скромными домиками, цветущими полями и неглубокими речками. А это суматошное место могло бы, наверное, сравниться с Лондоном. Хотя… скорее всего, Лондон во много раз безумнее любого вокзала. По крайней мере, так думалось Грэму. – А помнишь, как мы на двоих выпили бутылку «Гиннесса», а потом пошли к ручью запускать бумажные кораблики? – Деймон мечтательно улыбнулся. – Конечно, помню… – ответил Коксон. – Как минимум потому, что это было вчера. – Просто пытаюсь начать разговор! Оба товарища негромко засмеялись, на секунду привлекая внимание курящего рядом пожилого мужчины. Внезапно лицо Грэма снова стало задумчивым. – Мне тоже сложно представить, как я буду здесь без тебя, – проговорил Деймон и опустил взгляд на бетонный пол. Они словно оказались в вакууме: не было слышно ни стука каблуков, ни ноющих детей, ни объявлений о рейсах. Лишь они вдвоем и всепоглощающая тишина. Грэм знал, что молчать нельзя. Знал, что у них остались считанные минуты. Знал, что Деймон ждет, пока он заговорит. «Мне страшно». «Я хочу остаться». «Я буду скучать». Последняя фраза резко стегнула по сердцу и заставила горло сжаться чуть сильнее. Губы подрагивали, глаза смотрели куда угодно, только не на него. Еще немного и, казалось, Грэм расплачется как девчонка. – Уши болят, – неожиданно даже для себя произнес он. Деймон в недоумении поднял бровь. – Что? – Уши, говорю, болят. Из-за очков. Албарн шумно выдохнул и поднял голову кверху. – Сам придумал их носить, вот теперь и не жалуйся. «Как всегда логичен», – подумал про себя Коксон и отметил, что желание навзрыд плакать на плече у друга отчасти отошло на второй план. – Сколько там? – Албарн щелкнул друга по носу и ободряюще улыбнулся. – Пять минут. – Пора? – Наверное. Все еще улыбаясь, Деймон выхватил из руки Грэма потертый кожаный саквояж и поставил его на землю. Чуть погодя, Коксон был заключен в крепкие объятья, даже в какой-то мере слишком крепкие: его друг не особенно умел рассчитывать силу. Правой рукой Грэм легко приобнял его в ответ; он немного стеснялся проявления чувств подобного рода в таком людном месте. На секунду ему показалось, что на его шее размазалось что-то влажное. Оторвавшись от друга, Албарн быстро провел ладонями по лицу, стирая мокрые соленые улики, и взлохматил чужие жесткие волосы. – Пусть уши не болят, – грустно усмехнулся он и кивнул в сторону саквояжа. Грэм кивнул сам себе. – Я напишу. – Угу, – немного потоптавшись на месте, Деймон схватил Грэма за плечи и быстро поцеловал его в щеку. Лицо тут же залилось розовой краской. – Ну, до встречи. – До встречи, Деймс… Дорога предстояла совсем недолгая. В руках Коксон держал специально выбранную для путешествия книгу, но его взгляд все равно был устремлен на чередующиеся за окном деревья и поля. Он не стал ждать отправления поезда. Найдя свое место, Грэм снаружи увидел только пробирающуюся через толпу спину. Деймон всегда боялся показаться слишком сентиментальным. Еще через полчаса за окном замелькали первые признаки урбанизации. Контрастно-яркие автомобили и серые высотки. Мчащиеся куда-то люди. Пожалуй, этот город был пропитан сумасшествием. Игнорируя взгляд обеспокоенной женщины, сидящей напротив, Грэм утер покрасневшие глаза, убрал книгу с мокрыми страницами в саквояж и отправился на выход. Добро пожаловать в Лондон.