Взгляд с обочины 2. Хисиломэ (Три дома)

Переговоры пошли не так с самого начала. Макалаурэ встретил послов почти у ворот и с ходу принялся разыгрывать любезного хозяина — провожая к шатру (внутренние постройки в крепости пока были не готовы принимать столь высоких гостей), принимая подарки и пытаясь завести вежливую беседу. Как и опасался Куруфинвэ, долго обсуждать погоду и нападения орков синдар не стали и перевели разговор на состояние дел у хозяев. Достаточно ли привезли семян и провизии? Такие мощные укрепления в каждом лагере или в остальных попроще? Кто из лордов поедет весной в Фалас по приглашению Кирдана? Несколько раз к неприятным темам подходили опасно близко, и приходилось вмешиваться и уводить разговор в нужную сторону. Это было бы терпимо, если бы не Макалаурэ, который в порыве вежливости рассказывал больше, чем стоило бы, а на попытки вмешаться смотрел возмущённо и обиженно. Когда Куруфинвэ в очередной раз прервал его полный драматических подробностей рассказ о первых столкновениях с орками ещё до организации регулярных дозоров, Макалаурэ по осанвэ довольно резко напомнил брату о старшинстве и заверил, что способен провести переговоры без чужих подсказок. После чего Куруфинвэ окончательно надоело воевать на два фронта, и он вышел, сославшись на усталость с дороги и оставив старшего разбираться самостоятельно. Снаружи всё ещё капало. Куруфинвэ накинул капюшон и пошёл к жилым шатрам, сперва пытаясь обходить лужи, но быстро осознав бесполезность этого занятия. На дорожках сапоги утопали по щиколотки в мутной коричневатой воде, а стоило с них сойти — увязали в грязи и на возврате громко ей чавкали. Ну, зато не видно никого: по такой погоде строителей отправили отдыхать. Правда, как скоро выяснилось, не всех. Стоило только отойти от шатра Макалаурэ, как рядом пристроился невесть откуда вынырнувший Халион (караулил что ли?) и принялся прямо на ходу жаловаться, что в последней партии известняка почти половина блоков оказалась с трещинами, и непонятно, это на карьере кто-то брак проглядел или в дороге побили. А из того, что было целое, всё забрали на южную стену, так что с восточной башней сильно выбились из графика, а пока её не закончат, нельзя начинать класть прилегающие оружейные. Куруфинвэ, устало вздохнув, спросил, сообщили ли Тьелперинкваро. - Зачем? – искренне удивился Халион. - Он всё равно не смог бы решить проблему. Сперва Куруфинвэ хотел ответить. Объяснить, что для того и существуют мастера и помощники, что один лорд не в состоянии решать все проблемы одновременно. Особенно когда некоторые этому активно мешают. Но потом вдруг понял, что слишком устал за этот бесконечный день. Так что просто махнул рукой: - Уйди. - Что? - опешил Халион. - Я что, неясно выражаюсь? - Куруфинвэ вдруг подумал, что на ещё одного идиота сил может и хватить. - Отстань от меня, разберёмся завтра. Халион моргнул пару раз, смахивая дождь с брови, молча кивнул и свернул в проход между недостроенными коробками домов. Остальные мастера предусмотрительно не высовывались и Куруфинвэ по дороге не попадались, так что можно было, наконец, зайти в сухое и отдохнуть, но пока он добрался до шатра, неожиданно появилась другая идея. Так что в шатёр Куруфинвэ просто заглянул, кивнул поднявшему голову от книги Тьелпэ и предложил: - У нас там где-то был звёздчатый сапфир неогранённый. Идём. Тьелпэ, кажется, удивился, но книгу отложил с готовностью. Натянул сапоги с ещё не успевшими высохнуть пятнами той же глинистой грязи и быстро вышел, привязав за собой полог шатра. Мастерская располагалась всё в той же деревянной сараюшке с затянутыми пузырём окнами. Идти до него было недалеко, но вдоль склона холма, с которого теперь бежали целые ручьи, впадая в разлившееся на месте будущей бани прямоугольное море со множеством островков-столбиков. Через раскатанную телегами дорогу кто-то догадался перебросить доски, но к порогу сарая всё равно пришлось брести по воде. Так что, когда уже внутри вешали плащи на гвозди в стене, лило с них так, будто в мастерской тоже прошёл небольшой, но очень грязный дождь. Всю дорогу Тьелпэ молчал, но сейчас, заново перевязывая намокшие даже под капюшоном волосы, всё-таки спросил: - О чём вы договорились? Куруфинвэ недовольно передёрнул плечами. - Ни о чём пока. - И вытряхнул из мешочка на ладонь сапфиры. - Ты знаешь, почему такие звёзды образуются? Говорить о переговорах и упрямстве Макалаурэ не хотелось. Не нужна ему помощь? Ну и прекрасно. Можно заняться тем, на что никак не находилось времени, и пусть братец сам разбирается. Мысль о том, кому придётся разгребать последствия, Куруфинвэ старательно гнал. Тьелпэ догадливо не стал развивать тему. Кивнул, глядя на сероватые бесформенные камни на столе. - В общих чертах. Включения преломляют свет таким образом, что получается звезда. В некоторых камнях - под прямым светом, в других - только если просвечивать насквозь. - Тронул звёздчатый камень, по форме напоминающий шишку или неровный конус со срезанной верхушкой, и добавил: - Только я не понимаю, как в шестигранной призме может получиться восьмилучевая звезда. Это странно. Куруфинвэ улыбнулся, взял камень, погладил пальцем шершавую поверхность и протянул сыну: - Звезда всегда ориентирована по оптической оси. Найти её сможешь? С ответом Тьелпэ не спешил. Подержал сапфир в руке, покрутил, поискал грани, почти неразличимые в округлом обломке. За это время Куруфинвэ успел достать инструменты с полок и выбрать диски для разрезания и обточки камней. Положил их на верстак возле шлифовального станка, чтобы недалеко таскать. А когда вернулся к столу, Тьелпэ провёл пальцем линию вдоль короткой грани кристалла и сказал: - Где-то здесь. Уточнять осанвэ? - Когда начнём гранить. Пока пусть так. - Куруфинвэ положил на стол стержень с зажимами для камня и мешочек с абразивом, окинул взглядом рабочее место, кивнул довольно и отступил на пару шагов, демонстративно сложив руки на груди. - Гранить будем кабошоном. При этом верхняя точка купола должна совпасть с центром звезды и, значит, с осью симметрии. Кабошоны делать я тебя учил. Тьелпэ кивнул, взял инструменты, воду, абразив и пошёл к станку. Выбрал самый тонкий стальной отрезной диск, укрепил в станке, поправил ремни, поставил ноги на подножки и раскрутил пилу. Пока он обрезал лишнюю породу, Куруфинвэ не вмешивался. Когда Тьелпэ снова осмотрел со всех сторон получившийся неровный кусок и наметил будущее дно кабошона и верх купола, Куруфинвэ проверил, одобрил и отпустил сына назад к станку, а сам взялся за остальные сапфиры. Звёздчатых среди них больше не было, зато нашёлся довольно большой камень красивого сине-зелёного цвета. Правда, рутила в нём было ещё больше, и тут он не образовывал никаких оптических фигур, а просто прорастал сквозь сапфир множеством беспорядочных нитей. Можно было, конечно, попробовать нагреть камень и надеяться, что рутил разрушится, но это почти наверняка убьёт прозрачность. Хотя и сделает цвет более насыщенным, конечно. Куруфинвэ повертел камень в руках, улыбнулся неожиданно пришедшей мысли и принялся потуже переплетать косу. Не нужно нагревать. Есть другая идея. Он уже почти закончил размечать будущие срезы, когда к столу вернулся Тьелпэ со своей заготовкой: плоской с одной стороны и с наметившимся куполом – с другой. Куруфинвэ глянул коротко, прищурился и, наконец, кивнул. - Тут правильно. Но вообще, если есть сомнения, иногда можно сделать проще. Можно сделать шар. Тогда на нём проявятся две звезды с разных сторон. И потом просто разрезать перпендикулярно оси. - А здесь так нельзя? - Тут камень видишь, какой формы? Какого размера получится шар? И какого можно сделать кабошон. Тьелпэ кивнул снова, сосредоточенно глядя на заготовку. Призма была неправильной, сплюснутой, и вместо шара из неё можно было вырезать разве что продолговатое яйцо. - А если двояковыпуклый? - И тут же объяснил: - Я просто подумал, что так может быть интересней, чтобы получилось по звезде с каждой стороны. - Послушай внимательнее примеси. Объяснять подробнее Куруфинвэ не стал, считая, что по-настоящему научиться чему-то можно только самостоятельно. Феанаро тоже всегда придерживался этой точки зрения – может, иногда даже чересчур. Оставив Тьелпэ снова задумчиво морщить лоб, Куруфинвэ вернулся к своему камню, взял измеритель. Вот этот кусок с трещиной придётся убрать, но всё равно камня должно хватить на несколько бусин. - Так она была бы двенадцатилучевая, да? Если бы призма была правильной и включения – равномерными. Куруфинвэ обернулся к улыбающемуся Тьелпэ. Кивнул: - Да. - Поколебался, но положил сапфир на стол рядом с инструментами и вернулся к сыну. Взял его заготовку. - Смотри, чем выше будет купол, тем ярче звезда. Но и тем меньше. Поэтому будем делать примерно так, - он показал пальцами высоту. Тьелпэ посмотрел с сомнением: - Я в Форменосе видел почти плоские кабошоны со звёздами. Яркими. - Тёмные? - Да, почти чёрные. - На таком фоне звезду видно всегда. А светлый или прозрачный камень нужно делать глубже, чтобы цвет был насыщенней. Пока он говорил, Тьелпэ успел глянуть ему за плечо, заметить камень на столе. - А это что будет? - Тебе своей работы мало? - Куруфинвэ недовольно нахмурился. - Или мои объяснения не нужны? Не отвлекайся. Тьелпэ кивнул и собирался уйти обратно к станку, как дверь в мастерскую открылась, пропуская холодный ветер, дождь и Тинтаэле, который так и замер на пороге, оглядывая мастерскую из-под капюшона. Этому-то что надо? Кто-то из мастеров послал? Снова какое-то сверхважное дело, которое никак не ждёт хотя бы до конца ливня? Тинтаэле молчал, и Куруфинвэ уже собрался его окликнуть, но Тьелпэ успел раньше: - Что ты хотел? - Ничего вообще, - Тинтаэле, наконец, сообразил закрыть дверь и вытер мокрое лицо мокрым же рукавом. - Ты же сам сказал прийти после ужина, а в шатре тебя нет, и… А можно посмотреть, как вы камни граните? - Нельзя. К Куруфинвэ обернулись оба. Тинтаэле — удивлённо, а Тьелпэ… Со своим любимым каменным выражением. Ну вот ещё только детских капризов не хватало сегодня. - Я сказал, нельзя, - ещё резче повторил Куруфинвэ. - Значит, выйди отсюда и закрой дверь! Свою работу сделать не могут, зато на чужую надо посмотреть? Последнюю фразу он адресовал уже закрывшейся двери. Обернулся, натолкнувшись на бесстрастную физиономию Тьелпэ и сухо бросил: - Что? Уже закончил? - Нет. Тьелпэ молча вернулся к станку, сменил диск, и какое-то время Куруфинвэ смотрел, как он обтачивает пояс за поясом на будущем куполе кабошона, думая, надо ли что-то сказать. Но сын всё делал правильно, привычными движениями подставляя камень к диску то одним боком, то другим и смачивая водой с абразивом. Придраться было не к чему, так что мастер просто вернулся к своему столу. Покрутил в руках камень. Уже можно было бы резать на бусины в первом приближении, но ножовкой это долго, а станок они собрали всего один, и до сих пор не было повода думать, что этого окажется недостаточно. Так что камень Куруфинвэ отложил и достал из ящичка таблицы, в которые ещё Феанаро заносил готовые данные по углам преломления света в разных минералах и рекомендуемые углы схождения граней. Обычно они сильно упрощали работу мастера, но Куруфинвэ только пролистал их и положил на место. В этот раз он не гнался за блеском и игрой света. Скорее, наоборот, хотел позволить свету проходить насквозь беспрепятственно, насколько это возможно. И проследить, чтобы цвет получился равномерным. Так что вместо таблиц мастер придвинул к себе восковую табличку, несколькими штрихами набросал будущую форму бусин и принялся подсчитывать углы, подумав мельком, что, может, и зря прогнал Тинтаэле. Но не звать же теперь обратно. Какое-то время работали молча. Как всегда, работа вытеснила из головы лишние мысли, а вместе с ними и раздражение. У Тьелпэ, видимо, тоже – обижаться он передумал, если и собирался. В очередной раз поменял диск на новый, мягче, а когда надоело размеренно водить по нему камнем, спросил: - Это всё для правителей синдар будет? - Для Эльвэ. - Куруфинвэ поднял голову от таблички, погрыз палочку для письма. - Когда-нибудь к нему нужно будет ехать. - А почему до сих пор не поехали? - Потому что пока рано. Там слишком много неизвестных, а ошибиться мы не имеем права. - Вздохнул, дописал ещё пару цифр. - Но и тянуть слишком долго не следует… Про себя он додумал, что иначе эта же светлая мысль может прийти в голову другим, но Тьелпэ, видимо, думал о том же самом. - Разве нам не нужно успеть к нему раньше, чем Нолофинвэ? - Успеем. - Куруфинвэ отложил табличку с готовыми уже расчётами и обернулся. - Кстати, они подарили карту. Побольше той, что оставил Эндир. - Подробную? - Тьелпэ тоже поднял голову от круга. - Есть что-то неожиданное? - Да. Нет. - Улыбнулся. - То есть, я ещё не рассматривал подробно. И ещё несколько книг, так что теперь можно серьёзно заняться их языком. Хотя кое-что я уже и так понял. Можно проследить определённые закономерности, они почти всегда соблюдаются. И зная, как меняются слоги, можно предположить, как будет звучать слово на их языке. Некоторые, самые очевидные соответствия Тьелпэ тоже успел заметить, оказывается, – вроде того, что местные моментально переиначили "Хисиломэ" в "Хитлум", - но с ходу он закономерностей не видел. Однако шлифовка хотя и требует внимания, но голову обычно оставляет свободной: нижний пояс оставить вертикально, остальное срезать под 45 градусов, следующий пояс – опять срезать вдвое, и так пока не выйдешь на плоскость на макушке. Потом сменить стальной круг на оловянный, сточить грани между поясами и начать зашлифовывать в купол, ничего не пропуская и нигде не задерживаясь, чтобы на кабошоне не получилось бугров или плоских участков. При должном навыке это занятие особо не занимало мысли, и через несколько минут Тьелпэ опрометчиво спросил, почему "лаурэ", золото, на синдарине внезапно "глаур" – и Куруфинвэ охотно принялся объяснять, что в старом квенья, ещё у Куйвиэнен, это "г" в начале было, просто в современном квенья оно утратилось, а в телерине и синдарине, оказывается, – нет. Так что "Макалаурэ", например, на синдарин должно переводиться как "маг" (от "мака") + "глор" (от "лаурэ"), но авари, похоже, тоже не любят удвоенных заднеязычных и выбрасывают одну для благозвучия. И это ещё не самое интересное, некоторые слова меняются и вовсе до неузнаваемости... Участвовать в обсуждении Тьелпэ, разумеется, не стал. Кивнул только, дослушав, и Куруфинвэ с лёгким разочарованием подумал, что действительно, лучше уж с Макалаурэ о языках поговорить. Посетовал только вслух, что материала пока недостаточно, сложно определять закономерности. - Можно послов расспросить, - неожиданно ожил Тьелпэ. - О чём? Ты думаешь, мне повезло, и кто-то из них интересовался чередованием гласных? - Выразительно хмыкнул, показывая всю свою веру в подобные совпадения. - Лучше я книги их почитаю. Тьелпэ не стал спорить. - Они у нас надолго? Куруфинвэ пожал плечами. - Надеюсь, нет. Как я понял, скоро шторма начнутся на море, и они хотят успеть уплыть. - После того, как съездят к Нолофинвэ? Вопрос разом напомнил о приятном. Куруфинвэ положил табличку с проверенными уже три раза расчётами, отвернулся к окну, слушая, как дождь барабанит по пузырю. Качнул головой. - Нет, к Нолофинвэ они не поедут. Я надеюсь, у Макалаурэ хватит ума хотя бы в этом их убедить! - А они туда собирались? – осторожно спросил Тьелпэ, приостанавливая работу. Пока непонятно было, насколько это безопасная тема для разговора, а портить отцу настроение он как-то не собирался. - Пока нет, - Куруфинвэ нахмурился, разом представив, сколько всего мог успеть наговорить старший, пока они тут с камнями забавлялись. Может, стоило сдержаться и потерпеть Макалаурэ ещё пару часов? Он быстро глянул на ждущего ответа сына и продолжил: - Про Нолофинвэ они спрашивали, но вроде бы удалось дать им понять, что он просто контролирует другой лагерь, а не отгораживается там от нас. Но потом я ушёл, и что там говорили дальше, не знаю. Тьелпэ кивнул, но Куруфинвэ на него уже не смотрел, рассеянно поглаживая камень. Пока станок не освободился, делать всё равно было больше нечего, да и мысли уже снова вернулись к Кирдану с его послами. И как теперь выяснить, чем всё закончилось? Не у них самих же. А Макалаурэ вопрос услышит, а смысла его не поймёт, толку его спрашивать? - Я могу узнать, - вдруг снова подал голос Тьелпэ. Куруфинвэ сперва взглянул удивлённо, но потом понял и покачал головой. - Если что-то пошло не так, мы и так узнаем. И очень быстро. Тебе надоело заниматься сапфиром? Тогда уйди от инструмента. Шлифовальный круг тут же завертелся снова. Впрочем, как быстро выяснилось, вопросы у Тьелпэ не кончились. Правда, в этот раз он работу не прерывал, только голову повернул. - Мне просто интересно, с чем приехало это посольство. И что ты собираешься делать дальше. - Что я собираюсь делать? При чем тут я? У нас Макалаурэ старший, он сам все проблемы решит. - Куруфинвэ, вздохнул, встал, положил камень на стол и достал с полки мешочек с незаконченными застёжками. Если не получается делать то, что хочется, можно заняться хотя бы тем, что нужно. Возвращаясь к стеллажу за инструментами, Куруфинвэ поймал скептический взгляд Тьелпэ. Что, неужели сын не поверил в способность Макалаурэ решать проблемы? Мастер хмыкнул, разложил по столу застёжки и всё-таки пояснил: - Я думаю, Кирдан их прислал просто посмотреть на нас. Без конкретных целей. Собрать информацию, ну и... По ситуации. И если Макалаурэ ничего не напортачит, - Куруфинвэ поймал себя на том, что снова начинает заводиться, глубоко вдохнул, потёр бровь тыльной стороной ладони. - В общем, ситуация с двумя лагерями не должна им показаться настолько странной, чтобы ехать туда, рискуя не успеть до штормов. А когда они уплывут, нам останется передать зерно Нолофинвэ. Вместе с сердечными приветствиями и искренними сожалениями, что непогода не позволила им увидеться лично. Тьелпэ помолчал, видимо, прикидывая варианты, и кивнул. - Весной, конечно, всё повторится. – Куруфинвэ выбрал пластинку с уже намеченным узором, выбрал резец, примерился и начал осторожно постукивать по нему молотком. - Но к тому времени надо будет уже что-то решить. Легко сказать, конечно. Пока что у него ни одного здравого плана на этот счёт не было, и Тьелпэ, видимо, это понял, потому что спросил немного о другом: - А Эльвэ не удивится, что первое посольство мы отправили не к нему? Если он здесь верховный король. Куруфинвэ пожал плечами: - К нему теперь ещё так просто и не попадёшь. - Интересно, почему они раньше эту завесу не поставили, - задумчиво сказал Тьелпэ. Успел, значит, откуда-то узнать основные новости. - Вряд ли до нашего прихода тут было безопасней. - Хороший вопрос. - Мастер хмыкнул, не поднимая головы. Чеканка – это совсем не так интересно, как камни, но не абразив же толочь. Это хоть и полезней сейчас, но знаний и опыта совсем уж не требует. - Надеюсь, потому, что мы большую войну затеваем, а не отсиживаемся по лесам и окраинам. - Получается, к Эльвэ мы тоже не раньше весны отправим посольство? Или пока неизвестно, когда? - Зимой точно не отправим. И это всё-таки придётся согласовывать с дядей. *** Во второй лагерь послы всё же не поехали, но Куруфинвэ не спешил ставить это в заслугу Макалаурэ. Может быть, действительно шторма уже совсем скоро. Старший изъявил желание проводить гостей до корабля, младшие спорить не стали и занялись делёжкой подарков Кирдана. Вопреки опасениям Айраутэ, младшим домам тоже выделили часть. Правда, не пропорционально численности домов, а ровно половину: для Карнистиро Куруфинвэ объяснил это тем, что сколько можно всё им отдавать, как будто лошадей и лагеря мало было, а для Макалаурэ - обещанием решить этот вопрос с Карнистиро. Отвозить зерно в северный лагерь Куруфинвэ тоже отправился сам, веря в подозрительность дяди и не доверяя другим её усыплять. Официальная версия звучала просто: Кирдан узнал о появлении в Митриме нолдор и об их затруднениях и прислал посольство с предложением дружбы, подкреплённым подарком. Посольство передало предложение и подарок, но задержаться из-за штормов не смогло. Официальная версия Нолофинвэ не удовлетворила. Выслушав и покивав, он, конечно, первым же вопросом оправдал ожидания Куруфинвэ, поинтересовавшись, точно ли Кирдан сам решил завязать отношения или же первый дом уже с ним общался. Куруфинвэ искренне удивился: первый дом здесь уже давно, конечно же, им уже случалось встречаться с синдар. Они и в Митриме живут, совсем близко. А о сгоревших кораблях Кирдан и вовсе узнал почти сразу. Вряд ли Нолофинвэ до конца ему поверил, но опасных вопросов больше не задавал, хотя и щурился скептически, и Куруфинвэ поспешил откланяться, не смея больше отнимать время любезного дядюшки. Остаток осени и почти вся зима прошли спокойно. Строительство с наступлением холодов замедлилось, но не остановилось, и на этот раз в чудесной способности нового раствора скреплять камень даже в мороз никто уже не сомневался и не сердил лорда лишний раз, замешивая слишком много раствора и давая ему остыть. Рабочие, может, не все, но мастера правила работы усвоили. Макалаурэ, вооружившись картами и докладами близнецов и Тьелкормо, съездил ещё несколько раз к дяде и договорился с ним в общих чертах, какие участки будут объезжать дозоры первого дома, а какие - младших. Серкенаро продолжал обучать новичков, как правильно махать мечами и колоть копьями, а его лордам уже через пару занятий надоело дразнить неумех, и дело пошло на лад быстрей. Тинтаэле, правда, немного огорчался тому, что на пятнадцатом занятии у него не всё получается с такой же лёгкостью, как на первом, но не терял надежды в ближайшее время стать великим воином и насовершать подвигов, начиная со штурма Ангамандо и освобождения всех тамошних пленников, отца в первую очередь. Помогать Тьелперинкваро с документами, изучать механику и свойства разных материалов и высчитывать допустимую нагрузку на свод было на этом фоне не то чтобы совсем скучно, но как-то мелко. А ничем интересным лорд заниматься, похоже, и не собирался, вовсе не выезжая из лагеря. Он и в лагере-то никуда особенно от бумаг не отходил, только по работе или в мастерскую, да изредка (и без всякого азарта) на уроки к Серкенаро, хотя Тинто честно пробовал его вытащить то к озеру, то покататься, то просто в гости – особенно зимой, когда у Хисайлин вдруг снова оказалось много свободного времени, позволяющего собирать бестолковую молодёжь в гости и откармливать сладостями впрок. Тьелперинкваро на такие сборища ходил – в тех редких случаях, если вдруг не оказывалось срочной работы, и обычно сидел где-нибудь в углу, наблюдая за остальными вроде бы с интересом, но молча. Один на один он общался живей – и даже не только с Тинто, но и с Хисайлин, Ондо и Калайнис понемногу. К середине зимы, когда дни перестали убывать и начали снова расти, подтверждая, что прошлой зимой это была не случайная ошибка нового светила, а обычный теперь цикл, последние отряды младших домов окончательно устроились на северном берегу Митрима и начали понемногу выезжать оттуда всё дальше, то ли не доверяя чужим картам, то ли полагая, что лучше один раз увидеть собственными глазами. Отряды из разных домов время от времени сталкивались, но ограничивались обменом парой фраз. Разведку и охоту по-прежнему делили между собой верные и подчинённые Амбаруссар и Тьелкормо, но сами они, что бы ни полагали скучающие в лагере математики, своё занятие интересным не считали. Вначале изучать новые земли было увлекательно, но в последнее время ничего неожиданного больше не попадалось, а во второй половине зимы и вовсе стало уныло. Синдар в это время сюда не заглядывали, зверьё привыкло к квенди и на рожон не лезло, орки тоже усвоили, куда лучше не соваться, и рыжие с нетерпением ждали весны, надеясь хоть на какое-то оживление. Но весна задерживалась. Вроде бы, в прошлом году в это время всё уже стаяло, и выезжая в очередную разведку Амбаруссар вовсю обсуждали, что возвращаться придётся вплавь. Но к пятому дню в предгорьях стало ясно, что оттепель обманула. Снег, валивший без перерыва почти сутки, укрыл всё пуховым одеялом, лёгким и пышным, не успевшим ещё осесть и слежаться, и следы в нём были видны отлично – но непонятно, чьи. Какие бы лесные жители ни пересекали тропу, за ними оставались только разной ширины канавы с осыпистыми краями. Одна такая как раз протянулась справа от тропы, по которой ехали Амбаруссар. Питьо первым заметил след и не поленился пролезть по сугробам ближе, оставив коня на тропе. Отряд за ним остановился, оглядываясь и не понимая пока, что его заинтересовало. След тянулся от одних кустов к другим через прогалину, проложенный каким-то небольшим животным, и терялся обоими концами в зарослях. - Кто-то тут недавно прошёл, - объявил Питьо, обернувшись и заметив недоумённые взгляды. - Кто-то? – неуверенно переспросил Хельянвэ. – Я подумал, заяц. Кусты низкие, не на корточках же под них идти. - Да нет, на зверя непохоже, - откликнулся Тэльво, спрыгивая с коня следом за братом, который уже присел на корточки, заглядывая в получившуюся нору под ветками. Шагов через пять нора заворачивала влево и терялась в сугробах. Пролезть туда действительно можно было только на четвереньках, но лезть близнецы пока и не собирались, слушая вместо этого музыку. В музыке след оставался отчётливей, и отчётливо указывал на квенди. На ребёнка. Который успел уже куда-то деться, но был здесь ещё недавно. Да и без музыки ясно было, что нора свежая – раз не успела осыпаться. Тэльво нагнулся заглянуть ему через плечо и спросил с сомнением, налюбовавшись и выпрямляясь: - Полезешь? По-моему, нора тебе не по размеру. Оба коня тоже подошли тем временем и остановились позади него, любопытно вытягивая шеи: что там нашли такое интересное? - А незачем. Хозяина дома нет. – Питьо встал, оглядываясь. Всего в десятке шагов заросли стекали в обрыв, где нора наверняка обрывалась. - Это синдар так сурово детей воспитывают? – фыркнул Тэльво. – Или ребёнок одичал и сам тут живёт? На охоту отсюда ходит... Покосился ещё в сторону обрыва и направился обходить кусты слева. Судя по видневшемуся в просветах между деревьями небу, там к обрыву подойти было проще. Атья двинулся следом, высоко поднимая ноги по сугробам. Питьо отпихнул морду Миньи, загородившую дорогу, и направился наоборот обходить справа. Верные с шутками и прибаутками тоже поделились примерно пополам, но потом притихли, а через несколько минут слева опять послышались голоса: дорога с той стороны оказалась неудобная. С этой зато оказалось немного дальше обходить, так что к относительно крутому обрыву обе группы вышли с двух сторон кустов почти одновременно. И снега в сапоги набрали примерно поровну. Почти на самом краю, в зарослях над глубоко врезавшейся в склон промоиной Питьо остановился, разглядывая кусты по левую руку и второй выход из той же, видимо, норы. С этой стороны гораздо менее аккуратный, чем со входа. Мелкие веточки по краям обломаны, снег с них обсыпался, и нора плавно переходила в канаву – пошире и поглубже. Как будто там кто-то то ли съехал, то ли скатился кубарем в извилистый овраг, по дну которого под сугробами угадывался ручеёк. Питьо удивлённо посмотрел на брата, тоже пешего, остановившегося примерно на таком же расстоянии от выхода, но с другой стороны, и Тэльво движением головы указал ему дальше, за поворот оврага: след глубокой канавой уходил куда-то вдоль ручья. Питьо кивнул и начал спускаться, оставив коня и верных наверху. Ступать он старался ровно и медленно, но из-за снега, с хрустом ползущего под ногами, получалось не очень. С краями ручья он тоже не угадал, с разбегу пробив неожиданно тонкий лёд и влетев сапогом в воду. Выругался от счастья и сделал ещё пару шагов, теперь уже на звук: за поворотом слышно стало, как впереди плачут. Тэльво скатился вниз ещё раньше: решив не нащупывать землю под снегом, а сесть поудобней и съехать до самого низа. Но ему было дальше идти до источника звука, который обнаружился почти сразу за поворотом. След там обрывался тупиком, и в тупике горько рыдала девочка в ярком синем плаще, расшитом серебряной нитью. Спущенную близнецами лавину она заметила, но только ненадолго отвлеклась от своего важного занятия. Судя по следам, она несколько раз пробовала подняться по склону в разных местах, но всё неудачно, пока не устала пробираться сквозь сугробы по грудь и не села отдохнуть и поплакать. Питьо дрыгнул ногой, стряхивая воду, и присел напротив девочки, стараясь выглядеть дружелюбно. - Алар. Она безутешно всхлипнула ещё разок и выглянула из-за варежки, оценивая: надо ли ещё пореветь или слушатель уже всё понял. А потом удивлённо уставилась мимо него. Питьо обернулся на всякий случай, но ничего неожиданного там не оказалось, только Тэльво, отставший всего на пару шагов. Девочка удивлённо переводила глаза с одного на другого. - Это мой брат, - сообщил Питьо, мотнув в его сторону головой. И добавил, убирая рыжую прядь в капюшон. – Нас зовут Амбаруссар. А тебя как? - Итарилле. - Шмыгнула носом об варежку: - А я и так знаю, вы из первого дома, папа говорит, это из-за вас мы через льды шли. Шли-шли-шли, а тут всё равно то и дело зима, только тёплая. Но персики всё равно не растут. - О, так ты нолдиэ. А мы уж подумали... - Я принцесса, - гордо объявила Рилле, задирая нос. - Так что вы должны мне помочь отсюда вылезти, и тогда мой папа не будет вас сильно ругать. Питьо фыркнул и с галантным поклоном протянул даме руку: - Ну раз так, позволь предложить тебе помощь. Дама величественно её приняла, но ноги предательски поехали при попытке встать, и она скатилась бы опять до самого ручья, если бы Питьо не успел подхватить её на руки. Встал, оглядывая склон в поисках удобного выхода. В нескольких местах уже виднелись следы борьбы с гравитацией. Тэльво тем временем прошёлся вдоль ручья и махнул брату подходить. - А тебе папа не говорил, что первый дом чужих принцесс ворует и ест? – спросил Питьо, направляясь туда же. Подъём там действительно выглядел если не пологим, то хотя бы удобней, с уступами из корней, угадывавшимися даже под снегом. Рилле фыркнула презрительно: - Принцесс никто не ест. Моринготто, может быть. – Она почесала нос варежкой и обеспокоенно добавила: - А ты точно сможешь вылезти? Я сюда тоже быстро свалилась, а обратно не получается. - Не знаю, посмотрим. А то придётся нам тут остаться жить до весны. - А весна скоро? – Рилле поёрзала, умащиваясь и мешая держать равновесие на скользких камнях. - Лорд, с ней всё в порядке? – послышался сверху озабоченный голос Серкенаро, когда Питьо подошёл к брату и собрался уже подниматься. Хороший вопрос. Оба рыжих разом обернулись к девочке, и Питьо спросил: - Ты в порядке? Не болит ничего? Рилле помотала головой и скомандовала, цепляясь за его шею: - Давай лезть уже. А то меня искать будут. Амбаруссар одновременно зафыркали, но подчинились. Питьо начал потихоньку подниматься, боком к склону, чтобы удобней ставить ноги и не скатиться обратно. Ушибиться в таких сугробах сложно, но не хватало ещё перед этой малявкой свалиться на ровном месте. Ну, не совсем ровном, но всё равно. - А ты давно тут гуляешь? - Тэльво поднимался рядом, борясь с искушением уронить обоих и скатиться ещё пару раз. - Не знаю. Кушать хочется уже. Корни и правда сильно облегчали подъём, а через несколько шагов им уже верные помогли выбраться на ровное, наперебой протягивая руки. - А как ты тут оказалась вообще? – спросил Тэльво, отходя от края и отряхивая снег со штанины. - Упала, - снисходительно пояснила дураку Рилле. И показала на следы сквозь кусты: - Вон там. Вокруг полукругом столпились эльдар, верхом и пешие, и Минья тут же полез проверять, что там такое хозяин держит в руках. Питьо повернулся ребёнком к нему, показывая: - Это принцесса второго дома, между прочим. Минья обнюхал принцессу, принцесса хихикнула и радостно вцепилась в гриву, когда её подсадили коню на спину. Конь косился, но стоял смирно, головой не крутил и не переступал даже. Не иначе, проникся уважением. Серкенаро тоже кивнул серьёзно: - Как ты оказалась так далеко от вашего лагеря? - Я не далеко, я даже не заблудилась! – гордо сообщила девочка. - Мы вон там живём. – Она помахала рукой куда-то на юг и повернулась к Питьо: - А можно я сама на лошадке поеду? Я не ездила на такой большой ни разу. Вместо него недоверчиво отозвался Тэльво: - Да ну, ваш лагерь у озера, это вообще в другую сторону! В указанной стороне видно не было ничего, кроме заснеженного леса и предгорий за ним. - А мы тут крепость строим. - Крепость? – заинтересовался Питьо. - Надо же. Рыжие переглянулись, думая, что Курво будет интересно, но Рилле опять потребовала внимания: - Ага. Ну поехали. – Наклонилась вперёд, поближе к уху Миньи: - Вон туда нужно! Она подрыгала ногами и снова показала рукой, но Минья по-прежнему стоял смирно, только шевелил ушами, как будто стряхивал с них что-то. Атья подошёл сбоку, покосился на незнакомый довесок и потянулся понюхать. Рилле счастливо рассмеялась ему в нос. Повернулась к рыжим: - А как его зовут? Он незнакомых возить не хочет, да? - Минья, Атья, – показал Тэльво, забираясь на коня. - Они тоже братья. - А твой отец знает, что ты тут? – поинтересовался Питьо, с другой стороны, пеший. Он хлопнул Минью по крупу, и конь неторопливо пошёл вперёд рядом с ним. - Только держись крепче. - Не-а. – Девочка радостно вертела головой, держась за гриву и наверняка её дёргая, но Минья терпеливо фыркал и ступал очень аккуратно. - Он занят, а я гулять пошла. - И тебя пускают одну гулять? – недоверчиво спросил пристроившийся рядом Тэльво. Их в таком возрасте и в Амане не очень-то отпускали одних. - Не-а. Меня с дядей Артаресто оставили, но он не знает, что я ушла, или теперь уже, может, знает, наверно. - То есть, ты сбежала, - кивнул Тэльво с некоторым даже одобрением. - Я пошла исследовать территорию, - важно поправила его Рилле, болтая ногами. Питьо рассмеялся: - Ну, с поиском посторонних ты справилась лучше ваших дозорных. Или у вас их нет? - Есть наверно, если надо. - И теперь они все ищут тебя? - Не знаю. – Рилле беспечно пожала плечами и затараторила на одном дыхании: - А лошадка очень тёплая такая, аж прямо горячая, даже через одежду, а мне вот совсем не жарко уже стало, особенно носу, так что я думала папу позвать, когда упала и не смогла вылезти, но папа говорит, что если осанвэ пользоваться, то Моринготто может в голову залезть и сделать там чего-нибудь, а нам этого не нужно, ещё чего, а вы в гости к нам шли? - Нет, мы ехали орков гонять. Ты орков видела когда-нибудь? Девочка решительно помотала головой. - А чего вы их тут ищете? Папа говорит, что они далеко живут, на востоке, а к нам сюда не ходят, потому что боятся, и что вы тут четыре года ничего не делали. Даже не знаете, где орки живут? - Пффф. Твой папа сам ничего не знает! - Неправда! – возмутилась Рилле. - Он всё знает! Рыжие рассмеялись, она обиделась и продолжила тараторить, не умолкая, про зиму, лошадей, крепость и всё, что попадалось на глаза. Сначала Питьо шёл, держа руку на холке Миньи, чтобы тот не дурил – а то вдруг ребёнок не удержится, - но конь шагал мягко и осторожно, понимая, что везёт хрупкий груз, крепко держаться не способный. Хрупкий груз тем временем освоился окончательно, с важным видом объяснил дорогу до крепости, заскучал и принялся вертеться, то вытягивая ногу вперёд, почти дотягиваясь до гривы, то ложась назад, но равновесие в целом держал отлично, вопреки всем опасениям. Тэльво на всякий случай держался поближе. - Ты ещё встань, - хмыкнул Питьо, обернувшись и с интересом глядя на копошение. А через пару шагов и вовсе повернулся спиной вперёд, чтобы удобней смотреть было. - А можно? – оживилась Рилле. Амбаруссар переглянулись, и Тэльво пожал плечами. - Тогда держись давай, - сказал Питьо девочке. – Тэльво тебе руку даст. Рилле охотно вцепилась в протянутую ладонь, закопошилась, подбирая ноги, под неодобрительным взглядом Серкенаро и одобрительными – остальных. Питьо приобнял коня за морду, и тот шёл по-прежнему ровно, медленно и не оборачиваясь на происходящее на спине. Девочка приподнялась на коленках, ловя равновесие, потом осторожно переставила одну ногу, вторую, замерла – и медленно выпрямилась, убеждаясь, что равновесие держать по-прежнему получается, и с восторгом оглядываясь. - Ух! Высоко! – она рассмеялась, тут же ойкнула, потеряв равновесие и только что не повиснув на руке Тэльво, и рассмеялась снова. Рыжие тоже рассмеялись, и Тэльво собирался предложить ещё одно развлечение: погулять на ходу с одного коня на другого, раз так хорошо получается, - когда из-за поворота тропы, совсем уже явной и хоженой, показался другой отряд, с Турукано в первых рядах. Которого вид болтающейся в воздухе девочки почему-то обрадовал гораздо меньше. - Рилле! – он мигом вырвался вперёд. Остальные чуть приотстали, удивлённо разглядывая близнецов и Итарилле. Её как-то не ожидали увидеть во главе соседской делегации. - А мне лошадку подарили! – радостно похвасталась Рилле, усаженная уже обратно. - Чего-о? – опешил Тэльво. - Никаких подарили! Мы вам и так кучу лошадей отдали, выбирай из них! - Ваша пропажа? – спросил Питьо у Турукано, почти бегом кинувшегося к ним с таким видом, как будто не определился ещё, с чего начать: хватать ребёнка или бить кого-нибудь в глаз. Питьо решил эту дилемму за него, сняв Рилле с лошади и протянув кузену. Ишь чего. Минью она захотела. Турукано выхватил девочку у него из рук и мрачно нахмурился на похитителей: - Что вы тут делаете?! Уже детей воруете? - Спасибо б сказал! - огрызнулся Тэльво, оправившись от первого возмущения. - Да это ж второй дом, - сощурился Питьо. - Им вечно кто-то виноват. - Угу, - буркнул Тэльво. - За ребенком уследить не могут, а туда же. Турукано смерил их брезгливым взглядом и повернулся к дочке: - Где ты их нашла? - Там! – Рилле помахала рукой куда-то за деревья. - Возле ручья, я там упала. Турукано опять зыркнул на них мрачно. - Что вы тут делаете? - Дочку твою спасаем, разве не видно? - Специально за этим сюда приехали? - А твоё какое дело вообще? – огрызнулся Питьо. - С каких пор мы должны тебе отчитываться? - С тех пор, как приехали к нам что-то вынюхивать! - Выню... что?! - А вы подерётесь? – с любопытством перебила задохнувшегося Тэльво Рилле. – Дедушка говорит... - Не подерёмся. – Турукано опустил её на землю и легонько подтолкнул в сторону своего отряда. - Иди теперь там на лошадке посиди. Девочка с сомнением посмотрела на Минью, помахала ему рукой и пошла к своим. - Вынюхивать?! - Повторил Тэльво, едва Турукано обернулся. - Откуда вы узнали, что мы тут? – Неприязненно спросил тот. - Да эту вашу стройку наши разъезды уже давно видели! – взвился Питьо. - Или ты думал, мы горы не патрулируем, а орки сюда просто так не заходят? - добавил Тэльво. - Я думал, вы патрулируете юго-восток, как договорились. А не шпионите, где у нас какие стройки! За его спиной капризничала Рилле, требуя, чтобы дали покататься, папа разрешил, а Амбаруссар вообще пустили одну ехать, и даже никто Минью не держал. Почти. Её уже посадили на другую лошадь и, во избежание неприятных сюрпризов, окружили, дожидаясь, чем кончится родственное общение. Судя по выражению оружия, в серьёзную драку никто особо не верил. Хотя смотрели хмуро. - Вот и думай дальше! – посоветовал Тэльво. - Тебя спросить забыли, где нам ездить! – Развернулся к брату: - Поехали отсюда. Питьо кивнул: - А остальных детей пусть сами ищут. - Езжайте, - великодушно разрешил Турукано и предупредил, прежде чем направиться к дочери: – И в другой раз смотрите осторожней. Как бы наши патрули вас с орками не спутали. - Ты нам угрожаешь? – Тэльво прищурился, положил руку на меч. Верные Амбаруссар зашевелились. - Нет, желаю вам счастливого пути, - через плечо бросил Турукано. На близнецов он уже не смотрел. Вскочил на лошадь, усаживая перед собой дочь, и махнул своим уходить. Отряды разъехались, и Амбаруссар ещё долго кипели и только что не дымились на обратной дороге. Надо же, сволочи какие. Нет бы спасибо сказать. Просто так уезжать было обидно, но в гости их не звали, а незамеченными теперь-то точно посмотреть не получится. Да и что там смотреть? И вообще, это Курво надо, пусть сам и смотрит. *** Тинто сидел на неструганых досках ящика и копался в содержимом большого, окованного по краям металлом сундука. Рядом, на ещё одном ящике на списке этого самого содержимого лежал огрызок грифеля и стояла масляная лампа. Без её света он и вовсе ничего не разглядел бы в тесной комнате без окон, почти до потолка заставленной ящиками и сундуками. А разглядывать было надо: сразу после переезда разобрали только самые необходимые вещи вроде инструментов, оружия и запасов еды, а всё остальное стащили в только что достроенные подвалы и оставили до лучших времён. А теперь эти самые времена наступили. Разгребать залежи они начинали ещё вместе с Тьелперинкваро, но того пару часов назад позвали на очередное совещание мастеров, где Тинто делать было решительно нечего. Так что он остался в подвале, и результатами его труда уже стал ворох разномастной одежды, небольшой тюк выделанных кож, дюжина книг, россыпь пряжек и пуговиц, и вот теперь к списку присоединились явно уже не новые детские игрушки. Тинто крутанул колёсико деревянной трещалки, полюбовался, как разноцветные палочки то сливаются от скорости в один белый круг, то снова распадаются на разные цвета, и положил игрушку к остальным. Странно, откуда это всё здесь? На кораблях было не так уж много маленьких детей, а если и были, то зачем везти игрушки с собой, а потом убирать в сундук и не прикасаться к ним несколько месяцев? Следующим из сундука Тинто достал завёрнутый в тряпочку небольшой цветок. И стебель, и лепестки были вырезаны из цельного куска светлого малахита и тонкостью работы не отличались. Слишком крупные, без деталей, - на украшение цветок не тянул, а никакого другого предназначения у него тоже не угадывалось. Тинто повертел его в руках и закрыл глаза, прислушиваясь к музыке цветка и пытаясь понять, кто и зачем его сделал. Такие опыты до сих пор давались ему с трудом, хоть Тьелперинкваро и утверждал, что со временем должно стать проще. Правда, Тинто то забывал, то просто ленился тренироваться, так что не исключено, что лорд не так уж и не ошибался. В этот раз тоже получилось не сразу, Тинто долго сидел, зажмурившись и поглаживая пальцами отполированный камень. В музыке слышалось что-то знакомое, дразнилось и никак не давалось в руки – как будто пытаешься вспомнить песню, слышанную когда-то давно, но с тех пор слышал много похожих, и все они перепутались в голове и наскакивают друг на друга, и никак не получается вычленить из обрывков нужные. Тинто уже почти собрался бросить, как вдруг в голове сложилась картинка, да так ясно, что он широко распахнул глаза, покачнувшись и чуть не выронив цветок. Музыка действительно оказалась знакомой. Цветок делал Куруфинвэ. Только тогда мастеру было никак не больше двух лет, и он то и дело шмыгал носом и вытирал кулаком заплаканные глаза. Тинто ошарашено заозирался, как будто надеялся увидеть этого ребёнка наяву, потом перевёл удивлённый взгляд на цветок. Его музыка не была совсем такой уж печальной, как должно бы быть, если… Тинто прислушался ещё раз, заулыбался, соскочил с ящика и опрометью кинулся по лестнице вверх. Тьелперинкваро нашёлся в комнате для совещаний, и Тинто сперва влетел туда, и потом уже сообразил, что прерывать совещание даже ради такой новости - не слишком разумный поступок. К счастью, мастера уже успели разойтись – включая самого Куруфинвэ, - и Тьелперинкваро теперь переносил пометки с больших рабочих чертежей в свой планшет. Обернулся на звук шагов. - Тьелперинкваро, смотри, что я нашёл! – Тинто тут же сунул цветок ему под нос и по удивлённому взгляду понял, что что-то забыл. Тут же вспомнил и стушевался: - То есть… Лорд Тьелперинкваро, извини. - Ничего, - рассеянно отозвался тот, сосредоточившись уже на цветке. - Можно без титула. Не успел Тинто подумать что-то об этой новости, как Тьелперинкваро тоже заулыбался и снова поднял взгляд. - Это ты где нашёл? - В том сундуке, до которого мы с тобой не дошли. Я сперва подумал, мне показалось. - Ну да, не очень на него похоже. Он совсем маленький ещё был, наверное. - Что значит, наверно? – удивился Тинто. - Ты не видишь, что ли? - Чего не вижу? Я вижу, что музыка отличается. - Да при чём тут музыка? – Тинто даже разозлился немного. Ткнул пальцем в цветок. - Куруфинвэ видишь? Маленький, заплаканный, смешной такой. Тьелперинкваро поднял на него недоумённый взгляд. Посмотрел снова на цветок, прикрыл глаза. Тинто стоял рядом, затаив дыхания и ждал, когда лорд снова начнёт улыбаться. Он как-то не сомневался в том, что Тьелперинкваро легко всё увидит. Раз уж ему удалось… Но улыбка всё не появлялась. А потом Тьелперинкваро открыл глаза, качнул головой разочарованно. - У меня так не получается. – И спросил с интересом: - А что ты там увидел? Тинто несколько удивился, но уточнять, как так может быть, не стал. Потом как-нибудь. - Ну... Куруфинвэ... Ну то есть, лорда Куруфинвэ, - Тинто улыбнулся, вспомнив картинку. - Правда, ему там года два, не больше. Он пытается делать цветочек, а лорд Майтимо ему помогает. Тьелперинкваро кивнул. - Это я услышал, что там ещё Майтимо. Но совсем немного. - Ну да, по-моему, он подсказывает, в основном, куда резец направлять. И, - не выдержав, снова расплылся в улыбке, - утешает. Только я не понял, что там случилось... - Может, просто не получилось что-то? – Тьелперинкваро как будто не удивился. И добавил с любопытством, протянув цветок обратно: - А ты можешь посмотреть, что было перед этим? Тинто потёр лоб с сомнением. Раньше он никогда не пробовал смотреть что-то специально, только отдельные моменты, и их он тоже не выбирал. Что музыка показывала, то и видел. Но тут уж очень интересно было попробовать. Так что он снова закрыл глаза и прислушался. Тьелперинкваро отошёл на шаг и снова взялся за чертежи. Через минуту Тинто шумно выдохнул и открыл глаза. Правда, улыбка вышла кривоватой. - Получилось. Ему этот камень дал его отец. Тьелперинкваро молча смотрел, так что Тинто продолжил почти сразу: - Ну то есть как дал... - Почесал затылок. - Он злой почему-то был. Дал камень вот и сказал не возвращаться, пока не сделает хорошо. И Куруфинвэ... Ну, расплакался. Он запнулся, не зная, как описать охватывающее ребёнка отчаяние, когда обожаемый отец теряет терпение и выгоняет вон. И какой ужас накатывает, когда понимаешь, что подвёл, не оправдал, и больше никогда… А потом Тинто стало стыдно. Как будто он влез в чужую жизнь, подсмотрел что-то личное через замочную скважину. Не стоило, наверное, вообще трогать этот цветок… - А как ты это увидел? – совершенно спокойно спросил Тьелперинкваро. - Я думал, ты только работу над вещью видеть можешь. Тинто вскинул голову, всё ещё пытаясь прийти в себя. Пару раз моргнул, осмысливая вопрос. Он что, ничего не понял? Но лорд молчал и явно ждал ответа, так что Тинто рассеянно кивнул. - Ну обычно да. Но... Не знаю, это же тоже часть работы, наверное. - Нахмурился. - Вот что раньше или позже было, не вижу. - Удобно. – Тьелперинкваро протянул ему цветок. – Сразу весь процесс понятен. Тинто почти выхватил его из руки и быстро завернул в тряпочку. - Угу. Пойду положу на место. *** Две рыжих головы сквозь деревья Куруфинвэ заметил по дороге мимо столовой, подумал, и свернул к ним. Тэльво первым его увидел и помахал рукой. - А, Курво! - Питьо тоже обернулся. Судя по походной одежде и пустым тарелкам, они успели только поесть, но не вымыться и переодеться. - Надоело работать? - Ничего, - отмахнулся. - Обойдутся без меня немного. Давно приехали? - Ну... – рыжие переглянулись, и ответил Тэльво: - Полчаса назад. Или больше. - И как там? – Куруфинвэ кивнул на горы, садясь рядом с ним. Тэльво охотно подвинулся. - Орки близко ходят? - Да нет. – Питьо довольно улыбался. - Запомнили уже, что к нам лучше не соваться, не наглеют. - Второй дом зато наглеет, - хмуро добавил Тэльво. - Сами за своей мелюзгой не следят, а нам хоть бы спасибо сказали! - Второй дом? – Куруфинвэ вытащил из-за пояса варежки и принялся их надевать. Весной, конечно, уже пахло, но пока она проявлялась только в промозглой сырости, и сидеть без движения было не жарко. - Ну, мы там в лесу на Итарилле наткнулись. - Турукано там что-то строит, оказывается. - Выудили из сугроба, привезли, сдали с рук на руки, а он ещё и нахамил! - Где Турукано что-то строит? – насторожился Куруфинвэ, мгновенно вычленив главное. Кто из этой тройки признанных дипломатов кому нахамил первым, его не интересовало. - Ну, там. – Тэльво неопределённо махнул рукой. - На восточном хребте. - Где перевал, знаешь? – уточнил Питьо. - Ближний к нам. Куруфинвэ поморщился, вспоминая перевал в верховьях одной из рек, впадавших в Митрим. Они с Тьелкормо ездили туда осенью, когда выбирали места для застав. - Вот тут? – он бросил картинку рыжим, не задумываясь особенно, кому именно. Они всё равно, кажется, осанвэ не разрывали с рождения. Рыжие одновременно кивнули, подтверждая его подозрение. - Это они удачно место выбрали, - сообщил Питьо. - Там как раз оркам ходить удобно было, надо перекрыть дорогу. - Удачно, говоришь? – Куруфинвэ медленно закипал. - Вы Кано говорили об этом? - Нет. - Мы к нему ещё не ходили. Рыжие смотрели немного удивлённо и с интересом: они не ожидали такой бурной реакции и теперь предвкушали развлечение. - Понятно... – протянул Куруфинвэ, потирая правое запястье сквозь варежку. - Тогда пойду поговорю я. - Главное, ногами не бей, он у нас один всё-таки, - заботливо напомнил Питьо, впечатлённый его добрыми интонациями. Куруфинвэ хмыкнул: - Постараюсь, - и встал. Амбаруссар ещё раз заинтригованно переглянулись – и пошли следом за ним. Макалаурэ в кои-то веки обнаружился не в своём шатре, а в сосняке над озером: несколько музыкантов бросили на снег оленьи шкуры и натягивали струны на новую арфу – под вино, сыр и сушёные фрукты. Сидевшая рядом с Макалаурэ девушка что-то ему рассказывала и первой заметила показавшуюся в просвете между кустов троицу, негромко сообщила об этом, похоже, – и к ним заоборачивались. Макалаурэ приветливо улыбнулся братьям. На полянке хватало места ещё для нескольких слушателей. Близнецы ещё были в нескольких шагах, когда шедший первым Куруфинвэ остановился и крайне одобрительно посмотрел на арфу. И сразу же на арфиста: - Почему второй дом строит крепости в горах? Макалаурэ как раз собирался сказать, что инструменты ещё не настроены, так что если кто-то хочет послушать, то лучше вернуться через полчаса, и от неожиданного вопроса так и застыл на пару секунд. - Что?.. - Плохо слышишь? – ласково переспросил Куруфинвэ. Музыканты вокруг, как по команде, отодвинулись. - Близнецы говорят, Турукано строит крепость там, где мы собирались это делать! Почему ты это допустил? Макалаурэ встал, глядя на него сверху вниз. - Во-первых, будь добр умерить тон. Во-вторых, если ты полагаешь, что Нолофинвэ отчитывается мне в действиях всех своих эльдар, то придётся тебя разочаровать. - Но вы же как-то согласовываете свои действия! Или нет? – умерять Куруфинвэ ничего не собирался. - Или он делает всё, что ему заблагорассудится, а мы так, подстраиваемся?! - Согласовываем. Но ни про какие крепости в горах он мне не говорил. Я полагал, они вообще не планируют начинать никакого строительства до тех пор, пока не сойдёт снег. - Ну так ты неправильно полагал! – Куруфинвэ так выразительно рвался в бой, что музыканты сочли за лучшее в братских разговорах не участвовать и тихо раствориться в подлеске. - И что теперь? Они будут держать первый рубеж, а мы в тылу отсиживаться? Тебя это устраивает, надо думать?! - Что значит "первый рубеж"? Они в Железных горах строятся? - К сожалению, брат мой, первый рубеж нашей обороны сейчас проходит гораздо ближе! Я понимаю, что тебе об этом знать неоткуда... - Конечно, неоткуда! – не выдержал Макалаурэ, тоже повышая голос. - Если мне собственные братья не сообщают новости, что уж говорить про Нолофинвэ! – Он обвиняюще развернулся к Амбаруссар: - Почему я обо всём узнаю последним? Потрудитесь объяснить хотя бы, о какой крепости речь и где она находится. Близнецы от неожиданности опешили и немного обиделись. - Да мы вообще только приехали! – возмутился Питьо. - Так что успели зайти с отчётом только к Курво, а не ко мне? - Да мы не заходили! Он сам... - Не переводи тему, Кано, - хмуро сказал Куруфинвэ. - Ничего я не перевожу, - недовольно глянул на него старший. По его представлениям они как начали обсуждать тему его недостаточного авторитета, так и продолжали. - Но я хотел бы узнать, по меньшей мере, что они узнали и успели сообщить. – Добавил ядовито: - Может быть, кто-нибудь из вас соизволит сообщить это ещё и мне? - Да ничего мы не узнали! – огрызнулся Питьо. - Мы даже не видели эту крепость толком! И ссорьтесь тут сами! Рыжие одновременно развернулись уходить, но Макалаурэ грозно окликнул: - Амбаруссар! Я никого не отпускал! Докладывайте всё по порядку, раз уж пришли. - Хотя бы то, что видели! – поддержал его Куруфинвэ. - Да ну вас, - буркнул Тэльво, понуро оборачиваясь. – Второй дом наглеет, вы ругаетесь, а крайние мы? - Нечего там докладывать, - буркнул Питьо, но принялся нудным голосом излагать, какие дозоры они проверили, где видели орков, в каком овраге нашли Итарилле и как сдали её Турукано, который нахамил. Тэльво громко думал в сторону близнеца, что всё было хорошо, пока кто-то не разболтал кое-кому про крепость. Кое-кто не замедлил спросить подробностей: на какой стадии строительство, видны ли рядом вырубки, карьеры, ещё что... - Не видели, - хмуро сообщил Питьо, переглянувшись с братом. - Наверно, они недавно начали. Или там всей крепости – один сарай. - У Рингвайрэ лучше спроси, он там как раз, - заботливо предложил Тэльво. - Наверняка все подробности знает. Куруфинвэ зыркнул на него в ответ и сказал старшему: - Если только начали, то и остановить могут! - Если. Это что, единственный перевал на весь Хисиломэ? Поправь меня, если я ошибаюсь, но одной крепостью мы всю границу не закроем. – Макалаурэ заложил руки за спину, прошёлся вдоль скамьи и снова развернулся к нему. - Разумеется, я собираюсь поговорить с Нолофинвэ и согласовать наши действия. Чтобы в дальнейшем таких ситуаций не возникало. Но требовать от них, чтобы они сносили уже начатые постройки, я не буду. Нам всем и без того есть чем заняться. Пользуясь моментом, рыжие по примеру музыкантов тихо растворились в зарослях, а старшие помолчали ещё немного, привычно переживая: один – за свой недостаточный авторитет, а другой – как его угораздило родиться пятым, а не первым. - Если ты не против, я сам поговорю с Нолофинвэ, – сказал наконец Куруфинвэ. И добавил, чтобы его вера в чужие способности к переговорам не сквозила так явно: - Уверен, мне проще будет объяснить наши планы по строительству укреплений. - Не сомневаюсь в твоих познаниях, - после паузы медленно и подчеркнуто великодушно кивнул Макалаурэ. - И я рассчитываю, что хотя бы впредь ты будешь держать меня в курсе дела. *** Небольшой отряд встретили ещё на подъезде к старому лагерю. Трое часовых бесшумно появились из-за кустов и без напускного дружелюбия поинтересовались, что лорду первого дома здесь понадобилось. Куруфинвэ холодно сообщил, что приехал переговорить с Нолофинвэ, и согласился подождать, пока ему доложат. Ждать, правда, пришлось довольно долго: то ли дядя был занят чем-то неотложным, то ли просто решил показать, кто старший, а кто приехал просить аудиенции. Задержка была вполне ожидаема, но от этого ничуть не более приятна. Куруфинвэ прохаживался вдоль озера, посматривая на южный берег. Это было приятнее, чем ловить на себе неприязненные взгляды спускающихся за водой жителей лагеря или высматривать, что они успели здесь переделать. Наконец, за ним пришёл молодой страж в белом плаще с синими гербами. Новом, видимо, потому что цвет прошедшей через Хелькараксэ одежды угадать было практически невозможно, а здесь синий определённо был именно синим. Дорогу до большого шатра Куруфинвэ легко мог бы найти и сам, но от сопровождения отказываться не стал. Хотят соблюдать формальности — пусть. Даже подождал, пока конвоир доложит о госте и получит разрешение впустить. Как будто его потащили бы через весь лагерь, только чтобы сообщить, что Нолофинвэ никого не принимает. Провожатый как будто хотел ещё что-то сказать, но встретился взглядом с Куруфинвэ и передумал. Отступил на шаг, пропуская. Внутри мало что поменялось, как Куруфинвэ отметил даже с удовлетворением. Тот же простой стол, походные стулья, и тот же занавес, отделяющий жилую часть шатра от рабочей. Только арфы не хватало. Куруфинвэ пару мгновений поколебался, думая, как приветствовать дядю, но в итоге ограничился простым кивком. Нолофинвэ тоже не стал вставать из-за стола, только поднял взгляд от лежавшей перед ним карты и царственно склонил голову: - Мне сказали, ты просил встречи. Макалаурэ хочет что-то обсудить? - Да. - Куруфинвэ огляделся, но других стульев в шатре не было. Так что пришлось стоять. - Лорд Макалаурэ прислал меня, потому что речь пойдёт о таких вещах, которыми всё равно занимаюсь я. О строительстве укреплений. Нолофинвэ спокойно и даже слегка равнодушно кивнул: - Тогда, возможно, тебе будет лучше обсудить эти вопросы с Турукано, потому что во втором доме этим занимается он. Но я готов тебя выслушать, если речь пойдёт об общей стратегии, а не о деталях. - Так и есть. Он строит укрепления без согласования с нами и на тех участках, которые мы наметили для себя. Я бы хотел, чтобы любые работы согласовывались, раз уж мы выступаем союзниками. - Здравое предложение. - Нолофинвэ чуть откинулся назад, глядя по-прежнему спокойно и как будто даже благожелательно. - Но лучше будет просто разделить сферы ответственности, чтобы один раз утвердить границы, а не согласовывать каждый раз каждый шаг. Так же, как мы сделали с патрулями. - Именно за этим я и приехал, - согласно кивнул Куруфинвэ. Хочешь поиграть в вежливость? Пожалуйста, можно и так. - Мой брат наделил меня соответствующими полномочиями. - Хорошо. Нолофинвэ легко оттолкнулся ладонями от столешницы, поднялся, провёл пальцем по линии гор и остановил его как раз на спорном перевале. Куруфинвэ молча смотрел, но не на карту, а на тонкий, почти прозрачный палец с простым ободком обручального кольца. Пока он молчал, Нолофинвэ легонько стукнул по карте ногтем и поднял голову. - Этот участок границы патрулируем мы. И разумно ожидать, что стройку там тоже будем вести мы. Куруфинвэ встряхнулся, заставил себя перевести взгляд на карту, и усмехнулся: - Мы тоже его патрулируем. Именно наш патруль и принёс новости о готовящемся строительстве. Это наш участок. - Хм. – Нолофинвэ скептически потёр подбородок. - Почему - ваш? Мы договаривались, что горы северней Митрима патрулируем мы. - Вот именно, северней. А это прямо на восток, эту часть патрулируем мы. Мы осматривали эти горы задолго до вас. И место тоже выбрали давно. Нолофинвэ насмешливо поднял бровь. - С Макалаурэ мы говорили о том, чтобы поделить восточный хребет: северней озера патрулируем мы, южней – вы. Ты полагаешь, участок прямо к востоку патрулировать не нужно вовсе? Не говоря уж о том, что этот перевал отсюда к северо-востоку. "Северо" он выделил голосом, и от этого тона, этой улыбки и покровительственных взглядов Куруфинвэ снова начал закипать. - Этот участок контролируем мы, - резче, чем собирался, сказал он. - И будем продолжать это делать. Так что можете убирать оттуда свои патрули и строителей. - Я полагал, тебя прислал Макалаурэ. – Нолофинвэ нахмурился теперь уже раздражённо. - И он точно имеет представление о том, что мы с ним обсуждали. Ты не подумал начать с разговора с ним? - Раз я здесь, значит мой брат и лорд согласен с моим мнением. – Сдерживаться было уже трудно, но Куруфинвэ старался. - Он отказывается от наших договорённостей? – вежливо удивился Нолофинвэ. - Он не заключал никаких договорённостей, которые бы включали передачу вам этого перевала для строительства! На самом деле такой уверенности он не испытывал. Это же Кано. Он понятия не имеет, на что подписывается, и с него сталось бы договориться на словах, витиевато и обтекаемо, а Нолофинвэ теперь трактует в свою пользу! - Заключал, – повторил Нолофинвэ, тоже понемногу теряя терпение. - Вы между собой договориться не можете, и хотите сделать это нашей проблемой? Куруфинвэ выдержал паузу, чтобы не переходить всё-таки на повышенные тона, и хмуро спросил: - Чего ты хочешь? Обязательно настоять на своём – или чтобы линия крепостей была единой и надёжной? - Я хочу, чтобы вы разобрались, кто из вас что говорит и от чьего имени. О каком единстве и надёжности может идти речь, если ты сам не знаешь, о чём мы договорились с твоим братом, но пытаешься оспаривать это решение? – Нолофинвэ прищурился: - Он хотя бы знает, что ты сюда приехал? - Знает, - хмыкнул Куруфинвэ. - И поручил мне договориться о строительстве. - И не сказал тебе при этом, о чём мы уже договорились? - Он плохо разбирается в тонкостях такого рода работ. - Я тоже не строитель, но пока что ты пытался пересматривать границы, а не обсуждать строительство. Я не собираюсь договариваться лично с каждым из вас о противоречащих вещах. И менять договорённости раз в пару недель. Куруфинвэ упрямо двинул подбородком. - Ты хочешь, чтобы я сейчас уехал и вернулся завтра с Макалаурэ? А Турукано ещё один день будет продолжать делать ненужную работу? - Что значит ненужную? - Это значит, что строительство на этом перевале ведём мы. И Макалаурэ это подтвердит, если потребуется. - На данный момент на этом перевале строительство ведёт Турукано. И с Макалаурэ мы договаривались, что это наша территория. В следующий раз нам нужно договариваться с клятвами, чтобы вы не отказывались от своих слов? - В следующий раз нужно чётче оговаривать, что включает в себя понятия "наша" и "территория"! И где именно проходит граница. - Я это учту, - холодно заверил Нолофинвэ. - Спасибо, можешь идти. Куруфинвэ сверлил его глазами пару секунд, борясь с желанием двинуть нахалу в челюсть и мысленно обещая, что он ещё пожалеет. Нахал смотрел в ответ не менее твёрдо, откровенно полагая собеседника вспыльчивым мальчишкой. Намекающе глянул на дверь – Куруфинвэ развернулся и молча вышел.