Home video

Наверное, все знают такой фразеологизм, как «волк в овечьей шкуре». Зачастую истинная сущность стоящей перед тобой невинной овечки узнаётся, когда острые клыки уже вонзятся тебе под кожу. Так было и с Темином. Милый и добрый, всегда улыбающийся, скромный и вежливый макне – хорошо загримированный нарцисс с наклонностями садо-мазо. О развращённости макне знали все SHINee – Темин никогда не скрывал ничего от группы. Они – его семья, а в семье должны принимать и терпимо относиться ко всем странностям каждого его члена. Поучаствовать в странных играх макне так или иначе пришлось каждому, но кое-кто, ненавидящий проигрывать, задержался в этой игре, не успев вовремя понять, что угодил в ловушку. Подписавшись на это, он заключил договор с самим дьяволом через его главного наместника на Земле. Но как уже было сказано, им являлся некто, не любящий проигрывать, и вскоре игра стала занимательней: Темин наконец нашёл себе достойного оппонента. Минхо всегда любил фильмы, порой немного снимал сам. Так, для семейного архива или просто убить время. Парень хорошо разбирался в кинематографе, в тонкостях режиссуры и операторской работы, а так же неплохо владел актёрским мастерством. Но не было того, с кем бы можно было поделиться своими знаниями, кто не постеснялся бы поучаствовать в съёмках его самых откровенных идей. Не было до появления Темина. Предлагая это, Мино как обычно зашёл издалека, сильно смущаясь своей просьбы, на что макне отреагировал подрагивающими уголками губ, стремящихся растянуться в пошлую ухмылку. Темин чувствовал себя лучше, когда такой сильный, волевой парень краснеет как школьница перед ним. Ощущение незыблемого превосходства даже при том, что макне всегда был снизу в постели, приятно грело его осквернённую душу. Хотя младший был очень уж противоречив: ему было одинаково приятно и подчинять, и подчиняться. Впрочем, Минхо тоже был двойственен в этом вопросе. -Хм,- высокомерно улыбнулся макне, вновь почувствовав свою значимость в жизни человека перед ним, - я правильно понял: ты хочешь снять порнуху с моим участием?- Темин не робел пред употреблением подобных слов, даже на шёпот не переходил. -Вроде того,- тихо, заикаясь, выдавил Минхо, складывая оригами из бумажной салфетки. Услышав это, макне надул губы и скрестил на груди свои тонкие руки, спрятанные в длинные свободные рукава. Не стоило и сомневаться, что парень будет «за», он ведь любитель экспериментов. Тем более таких. Через час они уже были в комнате Мино и Джонга: последний уехал с остальными ребятами на съёмки какого-то шоу, и вернуться они должны были нескоро, что, естественно, было на руку этим двум извращенцам. В комнате царил располагающий к подобного рода занятиям полумрак, лишь лампа на тумбочке Блинга горела тускло-золотистым светом. Макне медленно, по-хозяйски прошёл к кровати Харизмы и спокойно, как будто эротические съёмки были для него делом обычным, начал снимать с себя кофту, не глядя в сторону парня в комнате. Увидев блик света на тонкой шее младшего, Мино замер, нервно сглотнул, борясь с подступающим желанием. Макне любил дразнить всех вокруг, заставлял желать себя всех и вся, но как-то по-особому, без прямого влияния. Подчас Минхо чувствовал на своей спине изучающий взгляд Темина, забирающийся под одежду, рассматривающий каждый сантиметр подтянутого тела. Тем не менее, сегодня извращённый Темин не спешил налетать на Минхо со страстными ласками, как делал это обычно. -Погоди, Темин,- глубоко вдохнув, отворачиваясь от своего соблазнителя, остановил старший парня, продолжающего раздеваться. – Я должен поставить камеру. Темин лишь пожал плечами, опустив руки на край кровати. Мино знал: макне не будет стараться для него, он всё делает для себя. И соглашается с Минхо на разного рода шалости он только тогда, когда чувствует в этом свою выгоду, тешащую его самолюбие. Камера уже стояла наготове, даже ракурс как нельзя удачный – накануне Харизма долго ползал на коленях, составляя башню их книг и прочих подручных средств за неимением штатива, чтобы в объектив попадала вся кровать спортсмена и даже чуть больше. Ещё немного повозившись: проверяя настройки, двигая камеру на лишние миллиметры – Минхо наконец нажал на кнопку «запись» и быстро подошёл к макне, который уже скучающе развалился на небольшой кровати, изучая тени на недавно побелённом потолке. -Можем начинать,- смущённо выдавил парень, присаживаясь к Темину. Услышав это, макне нисколько не оживился, лениво поправив выбившуюся русую прядь, и это значило лишь одно – Мино сам должен заставить парня проявить хоть какой-нибудь интерес к происходящему. Харизма, вздохнув, хоть и не ожидал ничего другого от Темина, сполз с кровати, пристроившись между заранее разведённых тонких ног. Минхо снова медлил, не решаясь оттянуть грубую джинсовую ткань, скрывающую нежную юную плоть розовато-персикового оттенка. Пожалуй, сейчас, когда макне так мило поджимает свои пухлые губы, скучая в ожидании, парень начинает ещё больше сомневаться, что извращённая натура Темина действительно существует, а не является бредовой фантазией самого Мино. Ну как может этот скромный невинный малыш… -Быстрее, Минхо,- выводит из раздумий ледяной уверенный тон. Парень не любит делать всё это: у него руки слегка трясутся, и губы не слушаются, не в силах отказать – на самом деле, смущается всё ещё видеть людей обнажёнными, даже парней. Но сейчас Темин требует, и Минхо сделает все грязные штучки, которые так нравятся этому ребёнку. Робко расстегнув тугую пуговицу штанов макне, парень неспешно начинает стягивать их с узких мальчишеских бёдер, что так призывно двигались в танце на сцене. А Темину словно и вовсе наплевать на Харизму: он уже вытащил из тумбочки какой-то малоинтересный ему журнал, но почему-то вызывающий большую заинтересованность, чем действия старшего. Хотя во взгляде макне Минхо привычно читает желание, теплящееся на кончиках нервно подрагивающих ресниц. Спортсмен продолжает: кинув джинсы в сторону, медленно, как бы знакомя младшего с собой этими невинными касаниями, обводит тонким пальцем острую коленку с небольшой ссадиной, каких на самом деле много на юных ногах. Минхо всё старается делать не спеша: по его мнению, набавляя желания, а также оттягивая не слишком приятные действия. Миниатюрная ладонь резко хватает густые тёмные волосы, холодные пальцы как проворные змейки вплетаются в пряди, и рывком придвигают лицо хёна к напряжённому паху Темина. -Я же сказал,- чеканит макне, по-прежнему мило улыбаясь, оправдывая свой статус в группе, - быстрее. Сглотнув, Минхо любуется бесноватыми искорками в глазах младшего – опять эта уловка. Мино читает по глазам, по этому горячему взгляду и всё понимает, забывая о том, кто он сам и кто Темин. Дрожащая тёплая рука неуверенно сжимает выпирающий из салатовых боксёров бугорок, начиная осторожно мять его. Темину мало этого, его уже давно не заводят такие прикосновения. И Минхо знает это, поэтому торопится избавить малыша от досаждающей ему эластичной тряпки. -Ну наконец-то,- ухмыльнулся младший, медленно, как профессиональные соблазнители, ставя ноги на край кровати, чтобы и камере, и спортсмену открывался вульгарный и неприлично возбуждающий вид. Минхо нервно глотает подступивший к горлу ком, не в силах оторвать восторженного взгляда от порочного тела, которое, право, он видел во всех ракурсах и при разном освещении. В немом восторге старший как в первый раз пробегается длинными как у пианиста пальцами по напряжённой плоти, на что уголки манящих губ Темина дёргаются вверх, растягиваясь в коварном животном оскале. Харизма не видит этого, но чувствует на себе прожигающий, затуманенный страстью взгляд шоколадных глаз. Взгляд, требующий решительных действий и не терпящий возражений. Горячий влажный язык осторожно касается красноватой головки члена макне. Из уст младшего вырывается довольный вздох, и Мино, осмелев, складывает свои сочные губы в тугое кольцо, опускаясь им вниз по плоти парня. Во рту спортсмена горячо и мягко. Темин внимательно следит за движением губ своего хёна, заставляя того ещё больше смущаться под этим надзором. Ловкий расслабленный язык неспешно поглаживает твердеющий орган, а рука на удивление легко и плавно скользит вдоль, чуть сжимая на подъёме. Макне доволен, ему всегда нравилось, как это делает Минхо. В своих чёрных мыслишках он уже давно отметил, что спортсмен - несомненно лучший из тех, с кем Темин имел подобный опыт. Мино не любитель делать минет, но блаженные вздохи и тихие сдержанные стоны младшего, наполненные будоражащим бесчинством, вызывают покалывания внизу живота, и мурашки наперегонки бегут по накаченному телу, снося остатки извращённой крыши. Минхо знает все «эти» места парня. Знает где и когда надо надавить или погладить, коснуться, поцеловать, чтобы чувство эйфории и сладости, вспыхнувшее в парне, не угасало до самого конца. Вот и сейчас проворные пальцы как никогда кстати ложатся на внутреннюю сторону подрагивающего бедра Темина, начиная провокационные поглаживания от колена и обратно. Макне жадно вдыхает дефицитный воздух, выгнувшись на постели от горючей неги, захлестнувшей его с головой. Младший кусает губы, ухмыляясь, сильнее разводит стройные ноги, приподнимаясь. Мино всё без слов понимает: пришло время следующего этапа. Харизма выпускает горяченную плоть изо рта, на что макне облегчённо выдыхает, сладко улыбаясь. Темин манипулирует Минхо, и это не может не радовать младшего в такие моменты. Недолго мучив парня ожиданием, спортсмен берёт в свои ладони мягкие ягодицы макне, немного неаккуратно придвигая того ближе к краю. На нежных бёдрах пастельного тона обязательно останутся синяки грубого пунцового от приложенной к ним силы. Макне не против, это как трофей с охоты. Охоты на возбуждение хёна. Темин сильнее выгибается, снова почувствовав язык Харизмы на этот раз уже в себе. Мино аккуратно и методично начинает двигать языком, выгибая, поглаживая стенки, заставляя младшего глухо стонать, сжимая простыни до боли в руках. Алеющие от укусов губы дрожат, и сам макне дрожит от растущего возбуждения, всем своим видом, не унижаясь, моля, нет, приказывая парню продолжать. Темин честен в своей наготе, он не может врать или скрывать дикое желание, даже если сильно захочет. Прекрасный актёр постельных сцен. Вдруг из жара резко бросает в холод, и что-то тягучее медленно ползёт между тут же сжавшихся ягодиц. По комнате разливается едва уловимый запах ананаса, не приторно-сладкий, как клубника, и не терпкий, как кофе, от запаха которого макне воротит, свежий такой – словом, то, что надо для расслабления. Губы снова растягиваются в улыбке, а тело доверительно расслабляется под новыми ласками старшего. Темин изучил уже алгоритм действий Мино. Он знает его наизусть и каждый раз беззвучно прокручивает в мыслях, самодовольно наблюдая за предсказуемым хёном. У Минхо длинные пальцы. Достаточно длинные, чтобы доставить макне удовольствие, и тонкие, чтобы не причинить лишней боли. Харизма проникает в парня холодным и скользким от смазки пальцем, и с губ младшего тут же слетает очередной стон, стихающий в прерывистом быстром дыхании. Дрожащие пальцы сведенного судорогой неконтролируемого возбуждения тела зарываются в мягкую шевелюру Харизмы. Парень не без удовольствия от того, что именно он причина этих чудесных пошлых звуков, начинает размеренно двигаться внутри. Он пробует разные темпы, входя под разными углами, заставляя макне стонать громче, упиваясь хрипотой в его нежном голосе, заставляя макне выгибаться дугой не только телом, но и его очернённой душой, разгоняя все посторонние мысли. -Возьми меня уже,- шипит Темин, чувствуя, как сдаёт позиции старшему. Сейчас Минхо безоговорочно ведёт в этой игре, а макне слишком зависим от этих ласк, чтобы всласть поиздеваться над возбуждением хёна. Убрав руки, старший навис над Темином, заглядывая в глубину гипнотизирующих глаз. Мокрые русые прядки прилипали ко лбу, грудь вздымалась от тяжёлого дыхания, а на шершавых губах по-прежнему красовалась ухмылка, дающая понять, кто здесь кого приручил. Сейчас бы снять макне крупным планом, такого естественного, грязного и мокрого, запечатлеть таким, каким он показывается только Минхо. Маска малыша валялась где-то на полу, под кроватью, забитая туда в порыве естественных, не показушных чувств. Темин так быстро раздел его, оставляя на крепких руках неглубокие красные борозды от ногтей. Мино даже не заметил, увлеченный в тёмную бездну, где его душу уже давно терзали черти-подданные макне. Воздух, наполненный животной страстью, тёк как нуга, огибая два влажных тела, падая вниз, стелился вязким ковром по полу. Под прицелом объектива старший, кажется, совсем раскрепостился, сорвался с цепи, если можно так сказать, и решительно вошёл в податливое стройное тело макне. Громкий стон разрезал устоявшуюся тишину и, смешавшись с воздухом, медленно опал на пол, тихо звеня. Они уже много раз занимались сексом, и Темин был достаточно растянут, чтобы без особого труда проникать в него пальцами или различными игрушками небольшого диаметра. Но несмотря на это, для Мино макне всё равно был немного узок, и старший не ленился каждый раз напоминать об этом с скопированной у парня ухмылкой: очень уж ему нравилось видеть истинно детскую обиду на румяном лице. Вот и сейчас… -В тебе тесно, Темин,- горячо прошептал Харизма, обдав ухо парня сбивчивым дыханием. На это последовало стандартное возмущённое фырчание, в которое Минхо был влюблён не меньше, чем во все эти жаркие стоны. На груди спортсмена вспыхнули три неровные красные полосы от ногтей макне, точно дорожки от пламени. Темин не собирался мириться с подобным. -Может, ты уже трахнешь меня, а, Минхо?- шикнув, выдал младший, глотая своё негодование от подобной дерзости. Тирада макне прекратилась быстро – его было несложно заставить замолчать. Минхо двигался по обыкновению своему сразу глубоко и брал темп настолько дразнящий, что Темин каждый раз чуть ли не выл, сминая мокрые простыни под собой, глухо скребясь ногтями. Сползая всё ближе к краю предательски скрипящей кровати, он сам насаживался на хёна, скрипя зубами от нетерпения. Тонкие змейки пота стекали по обнажённым телам, даря несущественную прохладу, камера фиксировала каждое движение, каждый звук. -Минхо…пожалуйста…- выдавил из себя макне, царапая напряжённую спину парня, чувствуя себя мартовской кошкой. Не описать, как велико желание, копящееся в Темине. Вожделение охватывало его пылающими волнами, обжигая кожу и оставляя ожоги. Мино видел это: видел, как нещадно жгут макне его прикосновения, и какое наслаждение успевает ловить при этом парень. Менялись позы. Вот уже Темин сидит сверху, медленно опускаясь на хёна, специально сжимая его пульсирующую страстью плоть внутри. С плотоядной ухмылкой сверля взглядом Минхо, макне предоставлял ему самый лучший, самый открытый, самый развратный вид, который только может предложить вся порнографическая индустрия. Надёжно приковав к себе взгляд парня, младший начинал сам ласкать себя, не давая хёну прикасаться к себе. «Хуже пытки и представить нельзя…»- думал про себя Минхо, видя, как макне очерчивает контур своих затвердевших сосков, похотливо облизываясь, спускается рукой ниже. У Мино перехватывает дыхание, когда младший, сделав волнообразное движение блестящим от пота телом, закусывает губу и, резко насев на член Харизмы до конца, запрокидывает голову назад. Он так красив сейчас… -Хён,- мягко тянет Темин, безобидно глядя на старшего, упираясь руками в накаченную грудь. – Как тебе не стыдно, хён…- он улыбается, когда с его губ слетает тихих стон наслаждения. – Что ты творишь с маленьким невинным макне…- младший медленно и осуждающе качает головой, прикрыв глаза, с остервенением наращивая темп, перебиваясь стонами. Минхо нравится это. Он обожает, когда Темин говорит с ним во время секса. Его подёрнутый возбуждением, охрипший голос подогревает и без того горячую кровь, доводя до точки кипения. Сердце сбилось с ритма и уже просто лихорадочно барабанит изнутри грудной клетки, отдаваясь в каждой вздутой вене, а тяжёлое дыхание резко вырывается из глотки царапающими горло клубами. Сладостные чувства застилают глаза, обволакивают в тёплый кокон и, неожиданно сжав Темина в своих объятиях, заставляют того с громким стоном излиться на грудь партнёра. Мутным взглядом макне окидывает содрогающееся от ещё не снятого возбуждения тело Харизмы, водя тонкими дрожащими пальцами по липкой жидкости. -Давай же, Минхо,- усталым приказным тоном шепчет младший, демонстративно подпрыгнув на парне, собрав остатки сил. Скользя зачарованным взглядом по порочному макне, старший делает ещё несколько резких и глубоких толчков и выгибается, подминая под себя измятые простыни, захлёбываясь исходящей от них обоих похотью, и затем растекается по кровати, блаженно улыбаясь и сбивчиво дыша. Всё смолкло, только сердца оглушительно громко бьются не в унисон, да дыхание никак не хочет восстанавливаться. За окном почти бесшумно пролетают редкие в столь поздний час машины, шурша колёсами по асфальту, а голуби, на мгновение встрепенувшись, снова сонно жмутся друг к другу на тонких проводах. Откуда-то из-под рёбер настойчиво скребётся нежность, хочется мягко обнять дрожащего Темина, отнести его в душ и смыть с на самом деле чистого и безгрешного тела всю грязь, всю скверну и смрад. Минхо чувствует себя виноватым. Сейчас ему кажется, что над младшим был совершён акт насилия, что макне просто очень вежливый и добрый и просто не может отказать хёну. Темин неуклюже сползает с Мино, ёжится от сквозняка, когда босые ступни касаются пола и вяло собирает свои вещи, не произнося ни слова. В комнате слишком тихо, под потолком серым кольцом сомкнулось нечто удручающее – безысходность? Даже не обернувшись напоследок, младший, покачиваясь, вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Даже самой дешёвой шлюхе на прощание говорят какое-то подобие «спасибо». Минхо чувствует себя как никогда подавлено. Удовлетворение падает с кончиков пальцев невидимыми каплями, грудь уже не так нервно вздымается, а взгляд фокусируется на всяких глупых мелочах. Зачесав пятернёй мокрые волосы назад, парень удручённо вздыхает. Лениво поднявшись с кровати, пропитанной животной страстью, которая теперь кажется какой-то неправильной и даже отвратительной, Харизма, морщась, выключает камеру и направляется в душ. Под струями воды – непонятно, горячей или холодной – намного проще забыться. Тёмноволосая голова, ясная и пустая, какой не была уже давно, безвольно запрокинута назад. Впервые за долгое время Мино по-настоящему ни о чём не думает, а не заставляет себя так считать. -Я не разрешал тебе принимать душ без меня,- хрипит знакомый голос рядом. Минхо не оборачивается, когда холодные пальцы ложатся на его широкие плечи, продолжая непоколебимо стоять, подставив своё тело воде, абстрагировавшись от окружающего мира. -Неужели тебе правда нужно от меня только это?..- выдавливает старший, не шевелясь. Темин молчит, кривя губы, настукивает короткими ногтями мелодию какой-то знакомой песни. Секунды тянутся одной резиновой ниткой, но Мино не торопит младшего с ответом, решив для себя, что вопрос его был риторическим. -Пожалуй,- улыбается макне, сильнее прижимаясь к хёну, - мне нужен секс только от тебя. Темин совсем не умеет говорить о чувствах. Он не любит эти душные речи и внимательные, напыщенные влюблённые взгляды. Но то, что он готов отказаться от всех своих многочисленных ради одного, говорит о многом. Не о любви, конечно, но о чём-то намного большем, чем дружба, намного чувственнее, чем отношения любовников. О чём-то. Минхо понимает и улыбается. -А наше видео ты выложишь в интернет? Или на диски нарежешь?- с детской непосредственностью спрашивает Темин, встав перед лицом старшего. -Угу,- кивает Харизма, намыливая спину парня, - в Me2day кину, - так странно, перед ним снова маленький неиспорченный мальчик. Опять маска? -Тогда придётся снимать вторую часть,- макне лукавым прищуром смотрит на хёна,- а может, не только вторую…- Минхо лишь пожимает плечами. Лишь бы хватило памяти на флешке…