Важная просьба
18 апреля 2016 г. в 22:12
После ночного кошмара Виктор заснул крепко и проспал аж до 10 часов утра, что не подобает аристократическому сословию. Голова его была светлой, что он был готов с этого дня начать свое творение. Юноша быстро оделся, успел захватить с собой цилиндр, и спустился в гостиную. Там его ждал большой сюрприз.
По пути в гостиную, он встретил свою нянюшку, которая странно посмотрела на него и кивнула куда-то в сторону; служанку, которая развешивала чистое белье на веревку в сушильной комнате, и как только заметила Виктора, то мигом оставила свою работу, как будто она к ней совсем никакого дела не имеет, и скрылась; дворецкого, который тихо хмыкнул при виде Виктора и глазами показал туда, где его ждут.
Виктор насторожился, сжал в двух руках цилиндр и прижал его к своей груди. С замиранием сердца, он вошел в гостиную.
На одном из диванов сидели Лорелея и тот самый мужчина с волосами до плеч и голубыми глазами. С ними разговаривал Альфонс и, как только появился Виктор, кашлянул и указал на него. Лорелея мягко перевела свой взгляд с одного Франкенштейна на другого, который интересовал ее больше. Она выглядела еще лучше, чем на вчерашнем вечере: платье цвета ализариново красного с рюшами, которое в этот раз как закрывало плечи, так и даже шею. Перчатки идентичны платью, полностью закрывали руки, по верху ткани были даже кружева. На одном из пальцев (кажется, указательном правой руки) красовалось золотое кольцо с большим изумрудом. Ноги Лорелеи были одеты в слегка громоздкие туфли, на которых висели маленькие цепочки, какие-то алмазы, цветы и всякая женская дребедень (так подумал у себя в голове Виктор). Волосы девушки были заплетены в пучок, который закрывало широкое и короткое павлинье перо. Сегодня девушка не пожадничала краски на лицо, губы слишком сильно выделялись (так показалось Виктору) – они были ярко-красные! - что выглядело весьма вульгарно. Она широко улыбнулась Виктору и подмигнула; никто этого не заметил. Виктором овладел холод, и он не двинулся далее с места.
Мужчина с волосами до плеч ничем не отличался от вчерашнего дня: те же синие штаны, белая рубашка с потертым воротом (он никак не мог стоять, парень иногда поднимал его самостоятельно. Значит, у него не хватает денег на то, чтобы купить новую. Но все же он додумался завязать черный шарф вокруг шеи), жилет в вертикальные полосы – красная, синяя, золотая (золотая была тоньше двух других). Поверх новейший, только что, судя по всему, купленный синий фрак. Его волосы были слегка взъерошены, скорее всего, он шел сюда пешком. Он был слегка медлителен в своих действиях, и прежде чем Альфонс прекратил общения с гостями, он еще несколько секунд смотрел на него, а потом лишь заметил Виктора. Как только мужчина улыбнулся, Виктору показалось, что он похож на собаку. Челюсть у него была широкая, она сгладила все скулы. Когда он улыбается, то на его щеках появляются ямочки. Глаза его цвета моря маленькие, но очень выразительные. Большой прямой нос, с слегка оттопыренными ноздрями. Руки были его голы, перчатки, как бы не искал Виктор, так и не нашел с ним рядом.
Альфонс пригласил своего сына сесть напротив них. Виктор прослушал его приглашение и только продолжил дико смотреть на гостей. Франкенштейн старший сделал на лице что-то в виде улыбки, поднялся (перед этим поклонившись гостям), подошел к сыну и, схватив его мертвой хваткой за предплечье, усадил на диван.
Как будто из Виктора вытащили все чувства, собственные эмоции. Он с расширенными глазами и полуоткрытым ртом сидел и глядел на пришедших. Его мучил один вопрос – то, что было вчера – правда или всего лишь сон? Он вдруг опять вспомнил слова Лорелеи и дрожь прошла по его спине. Он крепко продолжал держать цилиндр у своей груди. Тишина начинала раздражать Альфонса, и он обратился к гостям.
- Вы простите, пожалуйста, моего сына. Он, - он тихо кашлянул и хмыкнул, - не выспался. С ним такое часто бывает, не переживайте.
- Я думаю, что мистеру Франкенштейну младшему нужно побывать на свежем воздухе, - Лорелея покорно сложила руки на коленях и улыбнулась.
- Ох, мисс, я вчера кое-как его на вечер то вытащил, а Вы говорите про какую-то обычную прогулку. Для него это дикость. Дикость, любезнейшие!
- Быть может, ему не хватает мотивации, - слегка приподняв левую бровь, ответила девушка.
- О какой мотивации вы говорите, Мисс?
- Что, если я приглашу Виктора на прогулку. Как думаете, он согласится? – Они говорили все это так, как будто самого Виктора здесь нет.
- Побойтесь Бога, сударыня! Чтобы девушка приглашала на прогулку мужчину! Как это можно? – он всплеснул руками.
- Просто вы консерватор, господин Франкенштейн. Сейчас в современном мире и не на такие жертвы идут девушки.
- Я никуда не пойду! – подал голос Виктор, как будто его только что завели, прямо как часы.
Девушка даже не была удивлена. Она тихо вздохнула, взяла белый веер с красными кончиками в руку, который лежал позади нее, и поднялась с места. Ее шелест платья будоражил Виктора, он пошел за ней, до сих пор держа цилиндр при себе. Его что-то влекло к ней. Он смотрел на ее гибкий стан, острую осанку, вздернутый подбородок и что-то медленно переворачивалось в нем. Ему казалось, что бы она сейчас не сказала, хоть даже пойти и броситься под карету, он сделал бы. Любое ее слово уже ласкали слух. Он до этого момента не признавал никаких чувств, и тот нелепый поцелуй с Элизабет ничего не значил для него. А эта девушка… Виктор даже не знает ничего о ней. Просто существует какое-то притяжение, которое он не в силах объяснить в своей голове. Он привык думать прямо, а тут что-то запутанное. При ее взгляде в груди начинает жарить, голова опустошается, руки трясутся. Под ее взглядом он старается быть лучше, чем есть на самом деле. А не любовь ли это?
Лорелея резко повернулась к нему, что подол ее платья прошелся по коленям Виктора. Она стрельнула зоркими глазами и протянула ему руку. Он опустил цилиндр, и принял ее руку, как ценнейший подарок. Сквозь перчатки он чувствовал кожу, ухоженные ногти, эти лунки… Изумруд в кольце сверкнул, Виктор медленно прикоснулся губами к тыльной стороне, вкладывая в этот поцелуй все, что чувствовал к девушке, и поднял свои глаза на нее. Она улыбнулась кончиком губ и подошла немного ближе к нему. Лорелея заговорила шепотом, чтобы ее услышал лишь Виктор.
- Я жду, что когда-нибудь мы все-таки прогуляемся с Вами. Вы сразу же произвели на меня впечатление, мистер Франкенштейн. Но возьмите на заметку то, что Вам нужно больше бывать на свежем воздухе. Вчерашний обморок тому доказательство. – Виктор даже не заметил, как она сдернула с него шарф. – Если захотите вернуть его, то приходите завтра к музею Рат в шесть часов вечера.
С этими словами она быстро исчезла, оставив пораженного Виктора одного. Он вернул цилиндр на свое место – на грудь - и со стеклянным лицом вернулся к дивану. Юноша медленно опустился, и лицо его озарила улыбка влюбленного человека. Альфонс и мужчина переглянулись между собой.
- Виктор. – Тот его не услышал. – Виктор! – Тот снова не услышал его, только закрыл сладко глаза.
В гостиную бесшумно, словно летая, вошла Элизабет. На ней было простенькое желтое однотонное платье, которое немного открывало зону декольте. Как и при встрече с Виктором, на ней не было перчаток. Ее грациозные руки легко передвигались в воздухе. Она, как птичка, быстро оказалась рядом с Виктором и положила свои руки ему на плечи. Ее кудри, забранные в хвост, оказались близко к его носу. Он вдохнул ее нежный и мягкий запах. Он подействовал на него как бальзам, как противоядие от любовной болезни. Виктор открыл глаза, отложил цилиндр и взглянул в голубые добрые глаза Элизабет. Она улыбнулась ему, и вот он уже снова стал самим самой. Лорелея отравила его, а Элизабет послужила лекарством.
Она села рядом, его взгляд теперь был прикован к ней. Своими мягкими и нежными руками, прозрачными руками с тонкими пальцами, Элизабет взяла его руки. Он смотрел на нее и любовался ей. Она такая светлая – ангел. А Лорелея – демон, который соблазнил его. «Это была лишь минутка слабости, больше я себе такого не позволю» - сказал про себя Виктор. Конечно, конечно, он понимал, что его судьба – Элизабет. Но сердцу не прикажешь.
Мужчина с волосами до плеч напомнил о себе кашлем. Виктор сразу же обратил на него внимание и отпустил руки Элизабет. Он с минуту, другую, смотрел на него и пытался вспомнить, где же он мог его видеть.
- Виктор, ты помнишь этого молодого человека? – спросил его отец. Но ответа не последовало, Виктор продолжал смотреть на мужчину.
- Виктор, вы учились вместе в старшей школе, а потом Игорь даже поехал за тобой в Ингольштадт! – Элизабет по-девичьи засмеялась.
- Д-да, мы учились вместе в медицинском университете Гольштадт. Я был поражен Вашим успехам, Вы прошли все пять курсов за какие-то два года! Я до сих пор считаю это фантастикой… - Игорь выглядел очень впечатленным, он опять походил на собачку. Но в его голосе чувствовалась неуверенность.
- Ах, Игорь! – Виктор наконец прозрел. – Я помню тебя! Мы же на одном потоке учились. А потом да, я ушел слегка вперед, - он сам себе усмехнулся. – Как ты относишься к разговору наедине?
Но не успел Игорь ничего ответить, даже понять вопроса, как Виктор взял его под руку и повел к себе в комнату. Юноша был в растерянности, куда ведут его и зачем. Он то и дело смотрел по сторонам в поисках спасения. Виктор слегка грубо загнал его в свою комнату и запер дверь ключом. Они наконец остались одни.
Дверь, ведущая на балкон, была открыта настежь. Виктор быстро подошел и запер ее с громким хлопком, что аж Игорь вздрогнул и отошел подальше. Виктор не смел поворачиваться к гостю, он просто задумался, смотря на оранжевую прослойку неба. Он облизнул засохшие губы и медленно повернулся к гостю. На лице Игоря стояло полное недоумение.
- Виски? – Виктор попытался сделать что-то в виде доброжелательной улыбки.
- Н-нет, спасибо. Вы хотели поговорить со мной… О чем?
Виктор провел ладонями по вискам и закрыл глаза. В его голове промелькнули тысячи мыслей, который не получили должного внимания, а появились так – ради напоминания о том, что они вообще существуют. Юноша заходил вперед-назад вдоль двух стен, молча, только лишь стук его каблуков нарушал тишину. Только Игорь прикоснулся кончиком пальца дверной ручки, как Виктор сказал: «Дверь заперта. Не старайся».
- Отоприте ее. Что Вы хотите? – в его голосе появилась нотка паники.
- Игорь, веришь ли ты в бессмертие?
- Бессмертие – это лишь грезы, которые вложили в головы людей писатели. Настоящая наука никогда не узнает, что такое бессмертие. Это невозможно!
- Ты говоришь большую глупость! – он прорычал эти слова, начиная говорить на полуслове Игоря «невозможно». – Что за чушь несешь ты? Мне показалось, что ты единственный, кто мыслит.. хоть как-то думает в этом заурядном обществе.
- Я даже не знаю, чего Вы хотите от меня.
Виктор подошел к нему вплотную, и взял обеими руками за плечи.
- Ты слышал мой вчерашний разговор. Ты знаешь, что мне нужно от тебя. Я наблюдал за тобой всю нашу учебу, не было ни одного дня, чтобы после того, как я окончил университет, не вспоминал о твоих началах. Ты – самородок, Игорь. – Последние слова Виктора, растопили сердце Игорю. У юноши слегка подкосились ноги, и он уже с благоговением смотрел в глаза напротив. – Помоги мне изменить мир.
Виктор усердно сжимал губы, кусал их, дергал носом. Напряжение нарастало в нем с каждой секундой, он ждал хоть одного слова от своего собеседника. Он то улыбался ему, то снова принимался сжимать губы в узкую полоску. Его глаза то прищуривались, то расслаблялись. Он в последний раз шмыгнул носом и резким движением рук налил себе в стакан холодного виски и выпил его одним глотком, сделав при этом всасывающий (смакующий) звук. Его белые зубы оголились, но это была не улыбка радости, а улыбка нервозности.
Виктор подошел к тумбе, присел рядом с ней, и трясущимися руками начал открывать то одну, то вторую полку и что-то усердно искать. Не найдя нужной вещи, он быстро крутанулся на каблуке, оставив открытыми полки, и подошел к комоду, оттолкнув Игоря. Перевернув всю комнату вверх дном, и найдя потерянное, он ,наконец, успокоился, подошел к Игорю и подал ее ему. Игорь опустил голову и начал разглядывать вещицу. Это были обычные механические серебряные часы на цепочке, подняв крышку, он увидел циферблат, стрелки которого не двигались, а стояли на одной цифре – 8.
- Почему часы остановились на цифре 8? – аккуратно задал вопрос Игорь.
- Потому что это не просто цифра 8. Это число означать для нас с тобой будет очень много, - он обошел Игоря со спины и приобнял за плечи, смотря на циферблат. – Будь поаккуратней с ними, парень. Это память.
- Память о чем?
Виктор приставил палец к своим губам и шикнул.
- Скажи, ты согласен помочь мне?
- Я.. Виктор, я не знаю.. Смогу ли я справиться..
- Нет, нет, нет, нет. Остановись, - Виктор отошел от него и опустил руки, как это делает человек, готовый сдаться. – Ты себя недооцениваешь. Только представь, через несколько месяцев весь мир узнает, кто такие Виктор Франкенштейн и Игорь! Я понимаю, ты боишься ответственности. Я все возьму на себя, - ложа руку на сердце сказал он. Виктор протянул эту же руку Игорю. – Готов?
Юноша панически смотрел на руку собеседника, он перевел взгляд на его глаза и прочитал в них просьбу о помощи, искреннюю, чистую, как показалось ему. Он недолго думая, пожал ему руку со словами: «Готов». Виктор в который раз оскалил нервически зубы.