Отречение

Звезды поднимаются над островом, который уже давно все равно что мертв. Как темница, окруженная кораблями, окруженная морем. Джеймс Флинт всегда знал, что так оно и случится: море станет его смертью, как некогда было жизнью. Смерть в море. Не так она представлялась ему. Он всегда верил в то, что когда-нибудь он схватит грудью шальную пулю или напорется на вражеский кинжал. Его команда сбросит его тело в море, и на этом закончится все. В соленых волнах Карибского моря. Но заканчивается все на проклятом острове. Когда море так близко, когда волны шумят у порога, но только вот не дотянуться до мечты. Продержались день. Может быть и не зря. Бок о бок с бывшими врагами. И это кажется странным, глупым и бессмысленным. Только вот эти самые бывшие враги обороняют это место ценой собственных жизней. Флинт устал. Ему плевать на остров, ему плевать на то, что будет дальше. Только вот он идет вперед, пересекает пути людям, прибывающим на шлюпках, не позволяет никому и близко подступиться. А рядом Вейн. Дерется, как совершенно спятивший, у него запекшаяся кровь на лице и хищный оскал на губах. А Флинт первый раз видит, как Вейн смеется. Не усмехается своей кривой усмешкой, наигранно, напоказ, будто бы говоря: "Мне плевать". Вейн смеется, громко, отчаянно, истерично, почти как законченный псих. И от этого слишком жутко. Слишком жутко от того, что у Чарльза кровь хлещет из раны под ребрами, еще более жутко от того, что он этого как будто не замечает. Порт Нассау скоро падет. Это понимает любой, только вот никто в это верить не хочет. Все сумасшедшие идиоты, еще оставшиеся здесь, верят в призрачную победу. А может быть им терять нечего. Кроме моря, штормов и неба. Кроме свободы. А ее-то они уж точно ни на что не променяют. Ни на какие чины и звания. Вейн-то уж точно. У него с волос кровь стекает, а он все еще хохочет, добивает последнего, прибывшего на баркасе и смеется. Оседает на землю, зарывается пальцами в рыхлый песок. И море - вот оно. Протяни руку, обними волны. Отдай кровь морю. - Вы ранены, капитан, - Флинт все еще фамильярничает, будто бы это необходимо после стольких лет вражды, после последних дней почти что дружбы. - А не пойти бы тебе нахрен, капитан, - Вейн откидывается на спину, дышит тяжело. И кровь у него по правому боку ручьем течет, падая на песок. Флинт знает, что он не поможет. И надо бы уходить. Бросить его тут подыхать, а самому спасаться. Только вот что-то внутри не позволяет. Что-то заставляет остаться, сесть рядом на песок, уставиться на загорающиеся звезды. - Слушай, Флинт, - у Чарльза голос хриплый, даже более хриплый, чем обычно, и какой-то непривычно тихий, - Ты всегда меня ненавидел. А я тебя. А ведь мы могли бы поладить. - У вас бред, капитан, - Флинт не настроен вести беседы о прошлом. Все было так, как было, как должно было быть. И на этом все. У Вейна руки дрожат, пальцы в крови и налипшем на нее песке. Он прикасается ими к ране под ребрами, морщится, конвульсивно руку отдергивает. Дышит часто. - Вот черт. Да уж. Это действительно "вот черт". У Вейна под правой рукой песок пропитывается кровью. А Флинт вспоминает, что когда английские корабли были замечены на горизонте, первое, что он предложил - сдать остров, уплыть куда подальше. А после этих слов - удар кулака в лицо. Синяк на скуле до сих пор горит. Вейн верил в этот остров. Флинт - нет. Флинт и сейчас не верит. Тем более после того, как эта ночь закончится. Тем более после того, как все они останутся без Чарльза Вейна. - Слушай меня, капитан, - Вейн смотрит на него из-под полуприкрытых век, у него кровь на губах и голос на шепот срывается, - убей эту суку, ладно? Элеонор. Убей ее. Можешь сдать город, можешь даже на службу к ним пойти, мне плевать. Но эта сука должна сдохнуть. Понял? - Сами убьете, капитан. - Я подохну с минуты на минуту, - Вейн снова смеется, снова этим жутким смехом ненормального, а после замолкает, и взгляд его становится осмысленным, серьезным, - пожалуйста, Джеймс. Флинт оборачивается. Вейн смотрит в глаза, держится из последних сил, ответа ждет. И Джеймс кивает, протягивает Вейну перепачканную в крови руку. Чарльз ее пожимает. Сильно, уверенно. Но лишь на мгновение. Песок на морском берегу забрал слишком многое. - Могли бы поладить, - повторяет Флинт слова бывшего врага. Напарника. Компаньона, - могли бы. Флинт откидывается на спину. У него бедренная артерия вспорота. Штанина кровью пропитывается, и его жизнь тоже в песок утекает. А долг перед Вейном он выполнил. Элеонор Гатри уже день как мертва. На морском берегу все закончится. На этом проклятом острове. Флинт закрывает глаза. Не им с Вейном верить излишне красивым снам. Потому как может быть где-то и есть счастье для таких, как они. Но точно не здесь. Продержались день. И то не зря.