После войны

Война позади, победа хоть и с трудом, но была наша. Добро победило. У людей за окном было полное право радоваться, пить, разжигать костры и прыгать вокруг них, что-то весело крича. Она понимала. Они имели на это право. Даже спустя три месяца они имели право. Ведь долбанный мир, весь мир был спасен. — Однако вы могли бы и потише это делать, твою вашу мать! Однако она не понимала всего одну вещь. Какое право они имели его забывать? Какое право? Почему никто о нем не скорбел? Хината прыгала вокруг Наруто, Сакура вокруг Саске, а за него подняли пару рюмок и забыли. — Они не имели права его забывать! — в стену полетела бутылка, оставляя след в штукатурке, и упала на пол никому не нужными осколками. Забавно. Она сидела на полу, среди бутылок, окурков, оберток, огрызков, объедков, среди луж алкоголя и кое-чего еще, думать о природе этого кое-чего еще даже не хотелось. Она сидела возле единственного и одинокого представителя мебели в ее комнате — дивана. Все остальное было продано, сдано, отдано за еще одну бутылку алкоголя. Забавно. Такая жизнь прежнюю Тен-тен повергла бы в ужас и это касается не только комнаты, которая всегда блистала безупречной чистотой, не только курева и алкоголизма, что прежней Тен-тен презиралось, сколько тем на что пошла теперешняя Тен-тен ради бутылки. Ведь накопленные, с таким трудом, деньги закончились месяц назад, деньги вырученные с мебели две недели назад, но пить она не прекращала. Ли был в шоке. Орал ей о том, что так нельзя. Говорил, чтоб она посмотрела на себя. Посмотрела какой она стала, но ей не надо было смотреть она и так прекрасно все знала, вот только ей было плевать. Почему же не было плевать ему, она не знала. Приходил к ней неделю назад, говорил что-то. Возможно даже бил, а может и не бил, она не помнит. Ли самый настойчивый, все остальные сдались в первый же месяц, но Ли нет. Он как надоедливая муха приходил и жужжал, жужжал и жужжал, а слова такие одинаковые, ничего нового, от них хотелось лишь блевать. Она и блевала, только почему-то Ли это не отпугивало. Это еще одна вещь, которую она не понимала. Ли как надоедливая зеленая муха, а мухи летят на говно. Это даже забавно. Ли не понимал или не хотел понять один простой факт, с алкоголем не страшно. Ли не был в ее снах, поэтому и не понимал. Каждый раз когда Тен-тен закрывала глаза и забывалась пьяным беспокойным сном, к ней приходит он. Три месяца приходит. Поначалу он с ней разговаривал, но все сводилось к обвинениям. Он плевался словами в ее сторону, а она лишь закрывала уши и кричала, в бесполезной попытке заглушить его слова в своей голове. Его слова были такими обидными, такими жестокими, она желала одно, чтобы он молчал. Лучше бы он говорил. Сейчас он тихо открывает дверь в ее комнату и идет к ней, пиная со своей дороги мусор, все время брезгливо морщится, зажимает нос своими тонкими длинными пальцами, кривит свои губы и молчит. Он останавливается рядом с ней и молчит. Он смотрит на нее сверху вниз и молчит. Она не знает, что хуже его жестокие слова или молчаливый взгляд полный презрения. Сначала она умоляла, на коленях его просила не приходить. Захлебываясь слезами и соплями кричала, что она не виновна. Она не могла его спасти. Она хотела, правда очень хотела, но не могла. Он смотрит на нее, слегка наклонив голову и молчит. Жутко молчит. И глаза. Этот взгляд, он никогда при жизни не смотрел на нее с таким презрением. Никогда? Точно? Какой он был при жизни? Какой была она? А было ли вообще что-то? А может это сейчас ничего нет? Может она с ним умерла? Может это ее личный ад? Она ведь заслужила, она ведь убила его. Нет! Она не виновна! Она ничего не могла сделать! Тогда... Тогда кого черта он ее обвиняет? Неужели... - Я ни в чем не виновата! Слышишь меня! Я не виновата! - в стену полетела еще одна бутылка, потом еще одна и еще. На стене подтеки от недопитого алкоголя, на полу кучка осколков. Это забавно, ее смех отражается от стен, а потом захлебывается в мучительном кашле. - Заткнись ты уже блядовка ненормальная! Соседи. Такая Тен-тен не нравится никому, ниндзя-убийца нравилась, а алкоголичка-блядовка не нравится. Забавно. Надо покурить. Пачки нигде нет, ну ничего она находит более менее не скуренный бычок. С трудом раскуривает его и затягиваясь дымом, на секунду прикрывает глаза. Скрип двери, уверенные шаги. - Ли опять ты приперся - бычок падает и больно прожигает одежду, но кого это волнует если это совсем не Ли. - Неджи пожалуйста — шепчет она, смотря на него — пожалуйста. Умоляю, пожалуйста, прекрати. Еле слышный шепот с трудом срывается с губ. Больше нет сил, она так устала. Почему он просто не может прекратить? Усталые мутные глаза смотрят на его ботинки, губы бессознательно шепчут одно и тоже слово: «пожалуйста». - Все хорошо. Все закончилось. Я пришел забрать тебя, ты не против? Смысл его слов с трудом доходит до нее, а глаза никак не могут подняться выше ботинок. Она забыла как нужно кивать, но он понимает ее и так. Кошмар закончился. Конечно, чунины Конохи, не должны умирать от такой бесславной смерти, как пожар в квартире из-за непотушенной сигареты, но кого это волнует? Уж точно не ее. Уж точно не с ним.