Кеккей Генкай.

      Обед выдался на славу, таких блюд я не пробовал даже в ресторане японской кухни, когда набегами с друзьями отмечали там чей-нибудь день рождения.       Но шикарный обед закончился, а проблемы остались. — Теперь давай я введу тебя в краткий курс истории, — произнёс мой прадедушка.       А я осторожно откинулся на подушку и приготовился слушать, мне, главное, понять, в какое время я попал. — Вот-вот разгорится война и, скорее всего, мы будем тоже втянуты в это, — проговорил сидящий прадедушка.       Все хмуро промолчали. — Так значит, скрытые деревни уже основаны? Сунагакуре и Коноха начнут войну? — Да, ты абсолютно прав. Но тут ещё Тсучикаге и Ханзо проявляют беспокойство, точнее, начинают собирать войска. — А это значит, что войны не миновать, а так как наш дом находится не так далеко, то и мы будем втянуты в этот конфликт. — Сарутоби Хирузен, насколько я понимаю, сейчас Хокаге скрытого Листа? — произнёс я, вспомнив, что, вроде бы, он был на тот момент Каге деревни Скрытого Листа. — Ага, именно он. Хоть я и считаю, что его предшественники были намного сильнее. Но чего у него не отнять, так это то, что он намного лучше разбирается в политике, — озвучил своё мнение прадед и прикрыл глаза. — Война будет, иначе он смог бы замять это дело и не участвовать. Но ему это выгодно, а значит… — Война будет, — закончил вместо него дядя Миша. — Именно, что будет, — подтвердил мой дед. — Блин… — огорчённо протянул я. — Что такое? — дед перевёл взгляд на меня. — Я так хотел увидеть няшку Хинату, — в расстроенных чувствах сказал я. — Хинату? — заинтересованно спросила у меня моя новая сводная тетя Мико. — Ну… Это сложно объяснить, я её знаю, но никогда не видел в живую, — ответил я, пытаясь понять, насколько тупо это звучит. — Понятно, — избавила она меня от дальнейших разъяснений. — Ладно. Давай дальше. Так вот, наша работа состоит в том, чтобы на этой идиотской войне у нас не было потерь. — Деда, забыл спросить, а сколько нас вообще? — перебил я и заинтересованно посмотрел на него. — Тридцать два человека, включая Мико и двух детей, — прогудел из своего угла Мичио. — Деда! Я уже взрослая шиноби! — девушка, обиженно надув губы, уставилась на Мичио. — Взрослая, взрослая, — пробурчал он таким тоном, что ни у кого не возникло сомнений в том, что он до сих пор считает её маленькой девочкой.       Мы ещё немного поговорили, и я осознал, что, за исключением мелких подробностей, весь ход истории идёт точно так же, как и в аниме.       Самое обидное в том, что я совсем не помню вторую мировую войну шиноби, да даже в аниме этот кусок истории был не слишком детально описан.       Хотя, спросив о додзюцу, а точнее, о шарингане, я услышал от двух моих дедушек, что эти красноглазые шиноби Листа очень сильны, да к тому же не только они признаны очень могущественными: есть ещё неутомимые Сенджу и отдельные личности, у которых есть таинственный кеккей генкай. Хотя, по сути, это лишь изменение ДНК, и те же шиноби и кланы типа Сенджу и Учиха имеют его. У одних это додзюцу, у вторых это пошло в тело от их предка. Хоть многие говорят, что это наследственность, но по факту это тот же кеккей генкай.       А если уж полностью разбираться в этом вопросе, то практически у всех шиноби есть свой кеккей генкай. У одних он заключается в более сильном контроле своей стихии, у других это очень прочные кости, которыми, кстати, можно даже сражаться, как мечом. Но у старых кланов, которые изучают и тренируют свою способность, большое преимущество перед кланами-однодневками. Хотя иногда в мире появляются гении, которые случайно получили либо экспериментировали над собой, да хотя бы взять известного Орыча. Ну, пока он ещё вроде адекватный шиноби, хоть и начал возиться со змеями.       Хотел было спросить об интересующих меня призывных животных, но Мичио внезапно остановил меня. — Я понимаю, что тебе сейчас любопытно всё, но есть проблема поважнее, — мой прадед сцепил руки в замок и посмотрел на меня. — Дело в том, что ты сейчас даже двигаться не можешь, и есть лишь один вариант, — он перевёл взгляд на моего дедушку.       Дед, прикусив губу и не промолвив ни слову, помахал головой в знак согласия. — И этот вариант очень опасный? — задал я свой вопрос, уже понимая, что так оно и есть. — Очень опасный, — согласился со мной прадедушка Мичио. — А у меня других вариантов нет? — Безопасный вариант есть, но тогда ты всю жизнь будешь прикован к кровати. По крайней мере, до тех пор, пока мы не доделаем печать возврата, чтобы вернуть тебя, но даже это займёт как минимум пять или даже десять лет. — Согласен, — больше не раздумывая, произнёс я, потому что уже всё решил про себя. — Отлично, тогда я всё подготавливаю. Но сначала ты должен знать, что мы хотим сделать. Я пошёл подготавливаться, а Иван тебе всё расскажет. — Саш. Мы решили сделать одну очень сложную и забытую технику, а именно — начертание. Это один из разделов фуиндзюцу. Точнее, даже не так, это искусство появилось раньше самого фуиндзюцу, а мой дед — мастер в нём. — То есть он мастер фуиндзюцу? Значит, он родственник Сенджу и жил в стране Водоворота? — удивился я.       Дед скривился и, оглядываясь на дверь, ответил. — У деда с этим Водоворотом, по-моему, до сих пор вражда, хотя нет, эта вражда уже перешла в шаткое перемирие. Дело в том, что его клан, а точнее, уже наш, ушёл от Сенджу и Учих, когда они ещё не являлись ими. Скажу больше, клан Акагума ушёл раньше, чем в мире появилась чакра. — Хренасе! — я даже не выдержал и попытался подскочить, забыв о бинтах, которые мне не дали этого сделать. — Клан сам, без всяких костылей со стороны других, смог изучить свойства чакры и разработал много разных техник, основанных на ней, — дед перевёл дух и, промочив горло чашкой чая, продолжил свой рассказ: — Клан быстро развивался и грозил в будущем стать одним из главенствующих кланов в мире. Но нападение других кланов, которые собрались ради победы и ценностей, которые Акагума собрали за всё время, поставило крест на этих планах. Если бы не одно «но».       Одним из тех, кто не дал полностью погубить клан, был твой прадедушка, — дед устало вздохнул и замолчал. Я тоже молчал, давая дедушке время. — Он же до сих пор не любит кланы Сенджу и Учиха, которые вышли из одного клана и молчаливо дали пропуск через свои земли к месту, где находились здания нашего клана. — Ого-го! Значит, дедушка был ещё тогда, во времена Рикудо Сеннина?! — я пытался обдумать это, но мысли сами находились в смятении. — Это точно! Деду чёрт знает сколько лет, и в ближайшее время он явно не хочет идти на поклон к Шинигами, — улыбнулся он. — Клан Акагума, ведь это означает «медведь»? — неожиданно спросил я. — Именно! — довольно отозвался дед. — Значит, я клановый? — Естественно. То, что я попал в другой мир, не отменяет того, что ты мой внук. — Деда, объясни мне, что за фрукт это начертание? — решился я. — В тебе кровь клана Акагума, и это даёт несколько плюсов, но, как выяснилось позже, и минусов тоже порядочно, — выдохнул дед. — Начертание, как я уже говорил, — это искусство, которое идёт до начала фуиндзюцу. По сути, началом этого стали обычные рисунки на стенах, а затем на телах людей в виде разнообразных татуировок, но после того, как появилась чакра… — дед хитро прищурился. — А как появилась чакра? — тут же вклинил я свой вопрос. — Ну на это сможет ответить только Мичио, — улыбнулся он и, потерев глаза, вновь посмотрел на меня. — Мы решили начертать печати у тебя на костях. Другой вариант он тебе уже говорил, — дед выдохнул и устало посмотрел на меня.       Я представил, как на моих костях выцарапывают надписи, и у меня сразу же зачесалось всё тело. — Уже представил? — усмехнулся дедушка. — Не беспокойся, не всё так страшно, по крайней мере, для тебя. Ты будешь крепко спать, так что ничего не почувствуешь. Да, будут шрамы, причём очень страшные, но это не самое главное. Главное, что смерть от этой техники возможна, причём шанс очень большой. Для любого другого такая техника смертельна, без всяких «а может», — дед отвернулся и уставился в стену. — А шрамы навсегда? — я всё равно для себя уже решил. — Шрамы будут первые три года, а затем исчезнут насовсем, — оторвав взгляд от ничем не примечательной стены, откликнулся дедушка. — Тогда чего думать? Я согласен. Насколько понимаю, с каждым прожитым днём вероятность смерти будет всё увеличиваться и увеличиваться? — попытался улыбнуться я. — Да, именно так. Так что если делать операцию, то сегодня. Дед, я думаю, уже всё подготовил, теперь осталось перенести тебя в его лабораторию. — Давай, деда. Только даже не думай, что будешь виноват в моей смерти, если что-то пойдёт не так! Обещай! — я требовательно посмотрел на него, а мои уголки глаз защипало. — Обещаю, Саша! — торжественно произнёс мой родной дедушка и положил на меня бумажку с иероглифами. Бумажка через пять секунд мигнула мягким синим цветом, а я по прошествии того же времени закрыл глаза.       Вскоре я провалился в черноту, где меня и покинуло сознание.       Соответственно, я не увидел, как меня осторожно поднял на руки дедушка и вынес из комнаты. Он аккуратно занёс моё бессознательное тело в пещеру горы, возле которой и находилось маленькое селение клана.       В центре пещеры, которая представляла из себя громадный просторный зал с низкими потолками, сплошь разрисованными разными символами, рунами и иероглифами, стоял большой камень, куда и положили меня. Возле камня находились ещё три человека, и лишь одного я бы узнал, если бы не спал глубоким сном. А вот остальных двух людей я не знал, но мог бы угадать их призвание лишь по зеленоватому свечению их рук.