Луи 2 года.
Луи было всего два года, когда лучшая подруга его мамочки принесла к ним домой своего сына, и Лу правда не понимал, почему все так носятся с этим красным /ах, посмотрите на эти щечки!/, сморщенным /ох, его кожа такая мягкая!/ и постоянно кричащим малышом. Разве не лучше оставить его в покое и дать Луи конфетку за то, что он такой красивый /медовые кудри, хрустальные глаза и щечки цвета майской розы/ и послушный мальчик? Малыш угрюмо хмыкает и уходит в темный угол — /в самый-самый/ — Лу определенно ненавидит плачущего незнакомца /только бы они больше не приходили/. Луи закатывает истерику, когда тетя Энн уходит, и мама обещает, что они больше не придут.Луи 6, Гарри 4.
Расческа больно цеплялась за непослушные золотистые волосы, дурацкий свитер с оленями кололся и шуршал при каждом движении, а новые красивые ботиночки абсолютно не желали шнуроваться. — К нам придут гости, мишка Бу, ты же хочешь быть красивым? — щебетала Джоанна, хлопоча на кухне, а Луи угрюмо ворчал и хмурил бровки — это его День Рождения, разве не он должен был приглашать гостей? Торт почти готов, стол почти накрыт /крошки от шоколадных печений и перемазанный, но абсолютно счастливый Луи/ и гости почти пришли. Малыш Томмо уже сидит на своем месте Именинника, когда трель звонка растворяется в теплом воздухе, и он абсолютно точно не собирается вставать, но тут в гостиную влетает мальчик лет четырех, и жизнь буквально замирает — у малыша блестящие кудри, пухлые щеки и живые зеленые глаза. — Я Гарри, с Днем Рождения, — неловко выговаривает малыш и звонко целует именинника в щеку /хруст январского снега и звон хрусталя/ Что ж, если через полчаса их находят спящими в обнимку, то кого это волнует?Луи 8, Гарри 6.
Тяжелая нога опускается на песочный замок, и Гарри начинает плакать — они строили этот замок так долго. Луи крепко обнимает Гарри — /он пахнет корицей и солнечным светом/ — и сдувает песок с его макушки, нашаривая рукой лопатку. Рыдания постепенно утихают, /ураган сменился свежестью бриза/ Луи вытирает слезы с пухлых щечек и вручает другу лопатку. Через полчаса перед ними стоит новый замок, а Гарри широко улыбается /июльское солнце, блики на морской глади и пронзительно-острый ветер/.***
— Луи, меня посадили с красивой девочкой, у нее мягкие волосы, розовые бантики и большие глаза, а еще она дала мне карандаш, потому что я забыл свой, — лихорадочно тараторит Гарри, сверкая глазами, а Луи угрюмо развязывает галстук — он не понимает, почему ему так обидно /Гарри только его друг и ничей больше/. — Замечательно, Хаз, очень здорово, а она, ну знаешь, она тебе нравится? — вежливо спрашивает Лу /на бомбе зажжен фитиль/. — Нравится? Я не знаю, как это, Луи, мне всего шесть, — смеется Гарри, и Луи объясняет ему, что нравится — это когда внутри что-то щелкает и трескается, но это ничего, это приятно, когда поют птицы и в фургончиках продают любимое мороженое, — и с ужасом замечает огонек в зеленых глазах. — Да, Лу, она мне нравится, — счастливо заявляет Гарри /бомба взорвалась/.Луи 10, Гарри 8.
Гарри тяжело вздыхает и кидает карандаш на пол. — Я не буду делать это задание, Луи, — кричит мальчик, и в его глазах собираются слезы. Томмо осторожно встает, подходит к плачущему малышу и прижимает его к груди. — Тебе совсем не обязательно делать его, Хаз, — шепчет Луи и тихо улыбается в макушку Гарри, когда тот обхватывает его талию /тянется карамель, шумит прибой, звенит апрельская капель/. — Давай лучше посмотрим мультики, Бу, возьмем зефир и теплое одеяло, то, которое пушистое и голубое, — мурчит Гарри куда-то в ключицу, и Луи готов смотреть с ним все, что угодно, даже если зефир будет невкусным, а одеяло колючим и холодным.***
Тетя Энн хитро щурит глаза и улыбается, когда заходит к Луи в комнату, а значит, происходит что-то приятно-необычное. — Знаешь, Луи, мы с твоей мамой долго думали, и пришли к одному решению, — нараспев начинает мама Гарри и умолкает. Луи подпрыгивает на месте от нетерпения, и Гарри, видимо, тоже, потому что высовывается из дверного проема и пронзительно визжит: — Лу, я остаюсь у тебя на ночевку! — Луи пораженно замирает на месте, а потом хватает Гарри в охапку и кричит, и смеется, и тетя Энн, вы самая лучшая в мире! Ровно в десять часов Луи выключает телевизор, надевает на Гарри свою пижаму /длинные рукава и смешные бегемоты/ и целует его в лобик перед сном /Лу, мама всегда так делает!/.Луи 14, Гарри 12.
Луи нервно стучит носком кроссовка по стулу и кусает губы. Гарри рассказывает ему о своем первом поцелуе, и Луи, кажется, хочет заплакать. Он искренне не понимает, почему Гарри выбрал для поцелуя какую-то девчонку, а не своего лучшего друга, и зло щурит глаза. — Все, Хаз, я понял, какая она замечательная, прекрати, — Лу шутливо толкает Гарри в плечо и хочет просто перестать чувствовать. — А тебе нравится какая-нибудь девочка? — любопытно спрашивает Гарри, хитро сверкая глазами, и Луи думает, что ему просто не может нравиться кто-то, кроме Гарри. — Нет, Гарри, не нравится, — выдавливает Луи. У девочек нет острых скул, торчащих кудряшек и больших ладоней, девочки ему не нужны.***
Гарри шмыгает носом и вытирает глаза тыльной стороной ладони, а Луи тихонько паникует. — Хаз, что, черт возьми, случилось?! — нервно кричит Томмо, и Гарри влетает в его объятья /рождественский камин, вязаные шарфы и пушистые котята/ и сквозь слезы рассказывает, что Мари ушла к другому мальчику из их школы, и Луи клянется, что дернет ее за косичку, если встретит. Гарри смеется, целует Луи в щеку — Лу, ты самый лучший друг в мире, я тебя обожаю! — и падает на кровать, увлекая Луи за собой. Они лежат в обнимку до поздней ночи, говорят о девочках, компьютерных играх и друг о друге.Луи 17, Гарри 15.
Луи чувствует себя таким никчемным. Все парни в его возрасте давно обзавелись рельефными мускулами, девушкой и мотоциклом, а Луи ужасно тощий, ни разу не целовался и ходит в школу пешком. — Мне уже семнадцать лет, Хаз, неужели я так и буду один до конца жизни? — пронзительно всхлипывает Луи, уткнувшись в шею Гарри лицом, — его футболка совсем мокрая от слез — и чувствует теплые руки на своей спине. — Лу, ну разве ты один? А как же я? — осторожно спрашивает Гарри, и Луи почти смеется. — Мы же даже не целовались Хаз, мы не вместе, — укоризненно шепчет Луи, и румянец заливает его щеки /утренняя заря, морской жемчуг и только что сорванные яблоки/. Гарри удивленно пожимает плечами. — А ты хочешь, Лу?***
Они так и не поцеловались. Луи испугался, как маленький мальчик, и — нет, Гарри, что ты, я просто уточнил /ложь неприятно жжет горло и похожа на морского ежа/. Они забыли это на следующий день, но глаза Гарри больше не блестят /возводятся новые стены из безжизненно-белых кирпичей и слез/.Луи 19, Гарри 17.
Влюбленность в Гарри становилась болезненной. Гарри красиво улыбается, на его щеках ямочки и солнечные морщинки у глаз. Гарри носит дурацкие банданы и черные рваные скинни. Гарри любит котят и бразильские мелодрамы. Гарри до смешного идеален. Они гуляют по весеннему парку, — /цветущие яблони, теплый ветер и клубничное мороженое/ — когда Луи набирается смелости. — Хаз, я уезжаю в Лондон, — выпаливает Луи, до боли зажмурив глаза, и Гарри, кажется, падает. — Зачем, Лу? — ломко шепчет Гарри, сжимая кулаки /ломаются горы и извергаются вулканы/. — В колледж, Гарри. Я останусь, если ты скажешь, — горячо тараторит Луи, а в горле стоит ком из невысказанных слов. Кудрявый тайком вытирает слезы и отпускает.***
Вокзал шумный, пыльный и пахнет слезами. Луи вытягивает шею, пытаясь найти Гарри, и — ох, он принес цветы. Томмо смеется — /Хаз, я что, девчонка?/ — и зарывается лицом в кремово-бледные розы /слезы капают на шелковые лепестки/. — Мой поезд, Гарри. — неловко произносит Луи /слова-булыжники тяжело падают в воздух/ и подхватывает красный лаковый чемодан. — Лу, не надо, нет, я никуда тебя не отпущу! — громко кричит Гарри, пинает чемодан, отчаянно всхлипывает, и — о, боже, целует. Губы теплые, пальцы в волосах и в глазах снова загорелось солнце /Гарри похож на медово-синее небо и ванильное мороженое/. — Давно, Лу? — шепчет Гарри, и Луи задыхается, и Луи тонет /утопающему не нужен спасательный круг, он не хочет быть спасенным/. — Всегда, Хаз, — мурчит Луи, и в его сердце рождаются новые вселенные.***
Джоанна со вздохом отдает десять долларов Энн и достает из духовки шоколадный пирог, — ох, Лу, конечно мы знали. Луи поступает в местный колледж, и Гарри каждый день звонко целует его щеки, губы, все, что угодно, покупает воздушные шары и мороженое и, может быть, однажды признается в любви.so let it out let it out now