Утюг.

Стив грустно уставился на прожжённую дырку в белой футболке. — Ну вот. Ещё одна футболка пала в бою, — он устало смял ткань в обгорелый комочек и запульнул в угол, злобно уставившись на главного врага и сжав руки в кулаки. Утюг тихо стоял на гладильной доске и, кажется, проявлял полное нежелание погладить вещи сам. — Да что б эту современную технику! — от сильного броска руки Капитана Америки бедный утюг проломил собой ничего не стоящую гипсокартонную стену и упал в соседнюю комнату. Стена представляла собой тонкий слой материала, потом небольшой проём, сантиметров тридцать, и ещё одну такую же тоненькую перегородочку, так что пробить её можно было и рукой, не то что тяжёлым утюгом. В комнате кто-то закричал. Стив вспомнил, что это комната соседей, и, ринувшись к дыре, заглянул в неё. Никого не было видно, только белую крошку на полу, куски гипсокартона и пыль на чужом паркете. — С вами всё в порядке? Извините! — мужчина закричал и накрыл лицо рукой, чувствуя себя полным идиотом. Кто-то отнял его руку от лица своей маленькой ладошкой. Это была девушка, на вид 17-18 лет, с русыми волосами и огромными зелёными глазами. Вся такая маленькая и худенькая. Она осторожно заглянула в глаза мужчины. — Сэр, что случилось? Я полагаю, это ваше, — она подняла утюг, равнодушно валявшийся рядом, и протянула его Стиву. Странно, но девушка не визжала от радости, как его поклонницы, не делала вид, что стесняется или что он ей безразличен. Наоборот, она светились искренней заботой и желанием помочь. — Да, извините за это. Я оплачу ремонт, — начал было герой, но незнакомка его перебила: — Нет, что вы. Ремонт — дорого. Я повешу картину. Я давно хотела найти место для дедушкиной картины, а тут вы так удачно утюг бросили… — она улыбнулась. — Кстати, почему вы его бросили? — Испортил ещё одну футболку и расстроился, — с ней говорить было легко. Не так, как с другими. Почему-то не надо было подбирать слова, делать умный вид. Она как будто бы и так знала всё наперёд и так мило улыбалась. — А что за картина? — Может, чаю? Я вам её и покажу сразу. — Охотно соглашусь, — минут через десять Стив сидел в комнате девушки и пил чай, рассматривая, по его мнению, идеальную картину шторма. — Она прекрасна. — Знаю. Поэтому и хочу, чтобы она висела на хорошем месте. — Хотите, помогу повесить? Гвоздь забью, поправлю. — Была бы очень признательна, — девушка снова улыбнулась. В её квартире было чисто и светло, не считая неубранного пола возле дырки в стене. Девушку, как оказалось, звали Эмили. Утром Роджерс проснулся от лёгкого стука (дырка в стене была в его спальне). Он приподнялся в кровати и почесал затылок, определяя расположение источника звука. Потом подошёл к дырке и увидел, что картины нет, а между стенками, на досочке, стоит небольшая чашка зелёного чая на блюдце с печеньем с одной стороны и запиской с другой. Стив взял записку и открыл. «С добрым утром, Стив. Это за гвоздь, вбитый над прекрасной дыркой от утюга. Большое спасибо за помощь. Ваш любимый чай, печенье с шоколадом. От Эмили». Мужчина, не думая, отпил чай из чашки, закусил печеньем и решил придумать что-нибудь эдакое для подруги с соседней квартиры. Вечером девушка услышала стук по стене и, подняв картину, увидела на той же доске её вымытую чашку, в которой лежал кусочек веточки сирени и записка. А ещё на блюдце лежало пирожное с какими-то кремовыми цветочками. Оно было маленькое и, как определила Эмили, очень вкусное. Открыв записку, она прочитала слегка неровный почерк: «Спасибо за твой утренний подарок, Эмили. Благодаря ему я не опоздал на работу. Печенье и чай были очень вкусными. Возьми чек, который лежит под запиской, и зайди в магазин антиквариата напротив нашего дома. Там отдашь чек, и тебе передадут маленький подарок от меня за причинённые неудобства. Большое спасибо за твою доброту. Стив». Девушка улыбнулась и вытянула чек, поставив сирень в стакан с водой. Утром она отправилась в магазин антиквариата и получила в обмен на чек красивую позолоченную раму как раз на её картину. Она, не теряя времени, сразу заменила раму и быстро испекла тортик в благодарность этому милому человеку. Так они переписывались две недели. Дарили друг другу безделушки, даже общались, просто снимая картину. А потом Эмили даже погладила ему футболки тем же утюгом. За это Стив пригласил её к себе, и они целый вечер смотрели старые фильмы. А потом она заболела. Роджерс не находил себе места. Постоянно подкладывал ей лекарств и дежурил у постели. Диагноз был не из приятных. Воспаление лёгких. Лечится, но тяжело, и возможен летальный исход. Оказалось, что за Эмили абсолютно некому приглядывать. Никто так и не зашёл к ней за всё это время. Иногда она даже не могла говорить и просто писала Стиву на бумажках, но никогда не переставала улыбаться. Даже когда он однажды рассказал всю правду о себе. «Она была чудесной. Солнечной и прекрасной, как сама весна», — подумал герой, положив на холодный камень веточку сирени и встав с земли. На каменную плиту опиралась картина шторма её деда, а возле неё стоял утюг.