Не сдавайся.

"К чему все это? Вся наша жизнь - это просто борьба, непонятно, с кем и для чего. Я не верю в судьбу, но... Наверное, проще было бы верить. Не пришлось бы задаваться вопросами о смысле жизни." Раф пнул попавшийся под горячую... ногу камень. Он сбежал на поверхность, несмотря на то, что футы нападали в последнее время все чаще и активнее. Наверняка по возвращении домой сорви-голову ждут не очень-то лестные слова от его старшего брата-пилы. Но сейчас... Рафаэлю нужно время, чтобы подумать. Недавно в тяжелом бою с футами был ранен Донни, которому неплохо так помяли ребра. Ему больно вдыхать и тяжело ходить, из-за чего гений чувствует себя слабым и до тошноты беспомощным. Ему плохо, так же, как было плохо самому Рафу, когда он защищал одного маленького мальчика, и его временно ослепила предназначавшаяся малышу световая граната. Но... тогда Рафаэль защищал ни в чем не повинного ребенка, а за что пострадал Донателло? За каких-то ублюдочных жителей, только и умеющих, что орать оскорбления "хулиганам" из окон своих квартир? Это же глупо! Неужели это и есть "предназначение", о котором не говорит, но наверняка думает Лео? Лидер всегда бросается в бой за любого из людей, пусть даже бандита, с поразительным воодушевлением, от которого с недавних пор Рафа просто тошнит. Не может такого быть, чтобы философ-Лео ни разу не задумался о смысле жизни. Но мечник, видимо, находит успокоение в какой-то дикой смеси самурайских кодексов, дающих простые и исчерпывающие ответы на все вопросы. Для любого, кроме Рафаэля. Саеносец не фанатик, он не считает служение общему благу целью своей жизни или чем-то вроде того, поэтому Бусидо для него - лишь навязанный сенсеем свод правил. И все-таки. Зачем они нужны? Как будто четверо подростков могут изменить мир! Они всего лишь мутанты, выросшие в канализации под строгим надзором учителя. Как показал опыт, молодые ниндзя смогли спасти свою планету. Но она осталась все такой же гнилой и мерзкой, а люди все так же не принимают их за друзей. Это, по меньшей мере, несправедливо! Почему только они должны терпеть боль от травм, от чужой ненависти, от ограниченности человеческого разума? За что они должны биться, за что сдерживают крики, когда больно? Раф не пытается строить из себя мученика. Уж чем-чем, а такой ерундой сорвиголова не страдает. Просто... Невыносимо видеть, как ранят его братьев. Борцы за идею, чтоб их! Глупость какая-то, а не жизнь! Черепашье везение, мать его! Разозленный и расстроенный пуще прежнего Рафаэль врезал кулаком по разрисованной граффити стене, испытывая некое мазохистское удовольствие от ноющей боли в ободранных костяшках. Наверное, за это Дон и любит науку - тут все просто, как кирпич: ударил - сила сопротивления - сила трения - еще фигня какая-то - боль в потревоженном суставе. Никакого личного отношения, только тупая реальность физики. Отвлеченный от внешнего мира Раф вздрогнул, когда ему на плечо легла чья-то прохладная ладонь. Резко обернувшись, ниндзя приготовился драться, но увидел спокойного Лео, который, разумеется, заметил отсутствие вспыльчивого брата дома и пришел за ним. Но внутри Рафа было слишком темно и запутанно, чтобы сейчас возмущаться. Или ссориться. Или просто говорить... - Пойдем на крышу, - внезапно предложил мечник, едва заметно ухмыляясь в ответ на выразительный взгляд саеносца в духе "Ты кто такой и куда дел моего старшего брата?", - Раз уж мы все равно на поверхности...

***

- Так в чем дело? - поинтересовался Лео, прислонившись плечом к небольшому "выросту" - квадратной пристройке на крыше высотки. Раф пожал плечами, отмечая, что воздух здесь значительно чище и свежее. Никак, с океана ветер дует? - С чего ты взял, Бесстрашный? - невыразительно фыркнул вечный бунтарь, подходя к бортику, ограждающему плоскую поверхность крыши. - Вот опять, - вздохнул Леонардо и, в мгновение ока появившись рядом, неслабо пихнул брата локтем. На лице мечника появилось выражение досады и легкого раздражения, - Ты все еще отнекиваешься, словно все в порядке. Раф, ты спросил, с чего я взял, что с тобой что-то не так? Да ты сам на себя посмотри! У тебя ни одной нормальной эмоции не было уже дней пять, ты словно выцвел, как краска на холсте вековой давности! Поэтому я спрашиваю: что случилось? - Случилось? Да ничего не случилось, Лео! - неожиданно даже для самого себя взорвался сорви-голова, - Просто я не врубаюсь, за каким чертом мы рвем панцири, если нам за это ничего, кроме общественных помоев, и не перепадет? Мы - отбросы общества, и это не мои слова, Лео! Да нам еще мастер Сплинтер в детстве говорил, что люди никогда нас не примут! За что мы бьемся, Лео? За что, мать твою?! Взбешенный Раф прервал свои вышагивания по крыше (и когда только успел с места сорваться?) и посмотрел прямо в лицо старшему брату. Но, вопреки ожиданиям саеносца, лидер выглядел задумчивым и серьезным. Не было ни злости из-за сорвавшегося на крик Рафа, ни снисходительного выражения всезнания, ни занудного раздражения на вырвавшееся из сорви-головы бранное слово. Только серьезность и напряженная мыслительная деятельность. - Так вот что тебя беспокоит... - протянул Леонардо. Кивнув своим мыслям ("Как шизофреник", - саркастично отметил Раф), лидер опустился на холодный бетон и приглашающе похлопал трехпалой ладонью по месту рядом с ним. Хмыкнув, немного заинтересовавшийся сорви-голова опустился на землю, вздрагивая от неприятного холода. - Ты сомневаешься, стоят ли спасенные нами люди всех тех проблем, которые возникают после. Ты беспокоишься, что рано или поздно мы все или кто-то один из нас погибнет в борьбе за неизвестного нам человека. И ты не понимаешь, зачем мы вообще появились в этом жестоком мире. - Ч... Что? Как? - забыл все слова и вообще навыки речи Рафаэль. Иногда глупое высказывание Майки насчет телепатии у их старшего брата перестает казаться глупым... - Я тоже думал над этим, - неопределенно хмыкнул Лео, не глядя на Рафа, - Но ты неправ, когда говоришь, что я благородный из-за приверженности Бусидо. Не удивляйся, ты это как-то раз сказал в споре, когда сенсея рядом не было. Так вот... "Мы на самом деле редко знаем тех людей, которых спасаем. Но они - люди. У них есть прошлое, настоящее и будущее, есть семьи и дорогие им люди. У них есть планы на жизнь, мечты и фантазии. Они мыслят и дышат, они верят - каждый во что-то свое, но верят!" "Да, они редко когда благодарят нас, чаще орут от ужаса или отвращения. Но ведь и мы были бы такими же, если бы жили, как люди. Наш мир жесток, ты знаешь? Мы не имеем права на поражение. Как бы то ни было, именно мы не имеем права на проигрыш. Потому что мы видим эту гниль, разъедающую общество. И мы своими действиями даем этим людям шанс на жизнь и на выбор. Мы уже меняем общество, понемногу, буквально по миллиметру в день, но... Когда-нибудь оно изменится. Главное - верить в это, Рафи, как бы глупо и пафосно мои слова ни прозвучали." "Ты боишься, что наша смерть будет бессмысленной? Признаться, я тоже. Что ты на меня так уставился? Нет, заткнись, я еще не договорил. Я тоже боюсь, что мы умрем просто так, ни за что, за пустой звук, который все называют идеей. Понимаешь, я ведь тоже не хочу терять кого-нибудь из вас, все же моя семья мне несколько важнее, чем посторонние лица. Типа своя шкура ближе к телу и все такое. Но... Как бы это объяснить? Я думаю, если бы мы не защищали город и его обитателей, то вряд ли были бы самими собой. Ну, я вот не могу себе представить, что просто взял бы и ушел, а в это время в случайном переулке убили какого-нибудь человека. Это было бы предательством самого себя и всего того, чему нас учили. Да, я знаю, кажется идиотизмом, но... Просто представь, что мы были бы обычными людьми, не умеющими себя защищать. И представь, что однажды Майки не вернулся бы домой со школы или из магазина, а нам пришлось бы жить с этим, привыкать к его отсутствию, к молчанию... Страшно, правда? Я постоянно думаю об этом, в каждом бою, каждый день я просыпаюсь с этой мыслью. Ведь даже футов, наших врагов, дома кто-то ждет и боится, что их отцы, сыновья,братья - не вернутся с задания. Они тоже люди, Раф. Они не должны умирать." "Я, конечно, не хочу положить голову в бою за придурка или отморозка, а ведь такая вероятность существует. И именно поэтому моя первая цель - стать лучшим. Не в смысле постоянно побеждать, это попросту утопия, а в смысле суметь защитить, не сдохнув при этом и не прикончив свою команду. Несмотря на явную сложность задачи, я знаю, что это возможно... И буду к этому идти. В конце концов, мы живем лишь однажды, и этот шанс нельзя упускать." "Иногда мне кажется, что мы отличаемся от людей больше, чем просто внешностью. Мы живем теми ценностями, про которые человечество уже забыло, мы делаем те вещи, которые современные люди назвали бы пустой тратой времени и сил. Например, защита слабых. Но, по-моему, это и хорошо. Не так уж и плохо быть особенным, если это не противоречит твоей морали. Ну, прежде, чем я это понял, пришлось получить по башке раз этак дцать, но речь не об этом... В общем, думаю, ты понял." - Да, - после непродолжительного молчания ответил Рафаэль, искоса глядя на выдохшегося от такой исповеди брата. Оказывается, не настолько уж Леонардо и пила, нотации-то так и не было. Даже странно как-то, - Думаю, я понял. Ээ... Ну, пошли домой, пацифист фигов? Кажется, свежий воздух немного прочистил мне мозги. "Спасибо, Лео. Я теперь тоже... попробую верить. И когда-нибудь смогу сказать это вслух."