~ 4 ~
В последний день уходящего года Артём проснулся около полудня, чувствуя себя разбитым и замученным — уснуть получилось только под утро. Он провалялся в постели ещё с полчаса, наслаждаясь мыслью, что если он захочет, то может не вылезать из постели весь этот день. Впрочем, валялся он не просто так, а отвечая на начавшие приходить поздравления от друзей и знакомых. Было несколько приглашений встретить наступающий год вместе, но немного подумав, Артём их все отклонил. Мама с отчимом укатили, Софа сразу сказала, что отмечать праздник она со своим Ваней будет вдвоём, а остальных он видеть хотел не очень сильно. Самым близким он потом позвонит, или они ему, а вот сообщений от Димы, которых он подспудно ждал, не было. Ни одного. Кажется, он даже немного расстроился. Придурок. Но даже отругал он себя без энтузиазма, продолжая пребывать в лениво-ватном настроении. В таком состоянии он прошатался по квартире ещё несколько часов; посмотрел по телевизору одну из неизменных новогодних комедий, доел остатки сыра и яблоко, наметив себе прикупить продуктов, и ближе к вечеру решил, что нужно прогуляться. Также не торопясь он всё же привел себя в порядок; надел джинсы и свой любимый серый свитер толстой вязки с огромной снежинкой по центру, влез в тёплые ботинки, пуховик, и замотался зелёным шарфом. Глянул на себя в зеркало и ощутил вдруг прилив предвкушающей радости, как в детстве, когда он зимой нёсся во двор строить снежные крепости или кататься с горки. Гулял он долго и основательно, людей на заснеженных улицах становилось всё меньше, и ближе к девяти часам Артём повернул обратно. Зашёл по дороге в маркет и купил себе две самые большие банки оливок, которые уж очень любил, и решил, что это отличное лакомство для встречи нового года. До двери подъёзда оставалось совсем немного, он осторожно ступал по хрусткому снегу, который не успели расчистить, а теперь уберут только утром, и даже не понял, в какой момент оказался лежащим на спине. Некоторое время Артём оглушено любовался мягко падающими на лицо снежинками и легко рассмеялся. Выпавший снег, капюшон, шарф и толстый пуховик настолько смягчили удар, что он даже не сразу понял, что упал. Послышался тихий звук захлопнувшейся машинной дверцы, шаги и скоро кто-то присел рядом с ним. — О, привет, — удивлённо поздоровался Артём, когда разглядел, склонившегося над ним человека. — Ты в порядке? — Да, в полном, — Артём сел, скинул капюшон с головы, огляделся, подтащил к себе пакет, и вытащил свои драгоценные банки. — Фух, целые! — Что ты здесь делаешь? — спросил он, с удовольствием вслушиваясь в Димин смех, и с не меньшим удовольствием любуясь им самим. Сегодня на Диме были простые джинсы, ботинки на грубой подошве, и тёмная дублёнка. Он снова выглядел по другому, но, как всегда, не менее притягательно. — Приехал за тобой, — просто ответил Дима, и невесомо прикоснулся к его щеке. — Ты не позвонил, меня могло не быть дома, — сказал Артём, прижимаясь к тёплой руке. — Вот тогда бы и позвонил, — согласился Дмитрий и помог ему подняться, — нашёл бы тебя и увёз. — Очень самоуверенно, — кивнул Артём. — Ну, так что? Поедем ко мне? — Дима подошёл ближе. — Альбина наготовила мне целую кучу еды. — А у меня только оливки, — признался Артём, тряхнув пакетом, и заставив банки глухо стукнутся друг о друга. — Идеально. Они доехали довольно быстро, Артём посмотрел на дом, первый этаж которого был полностью освещён. — У тебя уже кто-то есть в гостях? — Нет, мы будем одни, — Дима заехал в гараж, заглушил двигатель, и повернулся к нему. Артём какое-то время его разглядывал, потом положил руку ему на затылок и притянул к себе. Уже знакомо, но ещё непривычно, перехватило дыхание от первого прикосновения губ и жгучими искрами пронеслось по венам удовольствие, хотелось прижаться ближе, и почувствовать, наконец, это тело хотя бы без верхней одежды. — Зайдём внутрь? — предложил Артём между поцелуями. — Мне хочется, чтобы ты обнимал меня, а не мой пуховик. Они только вошли в дом, и Артёма удивительно быстро и даже слегка грубо вытряхнули из куртки, и чуточку придушили, когда выпутывали из шарфа, но он не возражал, потому что и сам пытался избавить Диму от дублёнки, а если получится, то и от всего остального тоже. Дима куда-то их вёл, но Артём был не в том состоянии, чтобы разглядывать окружающую обстановку. Сосредоточишься тут, когда горячие и сильные руки пробрались под свитер и так жадно гладят и ласкают пылающую кожу, задевают соски и сжимают в объятиях, что трудно дышать. Артём отчего-то пытался сдерживать стоны, но когда наглая рука пролезла за пояс джинс и сжала ягодицу, вцепился в Димины плечи и грязно выругался. — Я думал… думал, что ты будешь сдержаннее, — пробормотал Артём, подставляя шею под жалящие поцелуи. — Шутишь, что ли? — выдохнул Дима, слегка отстранившись, — я и так был чертовски сдержанным, охренительно сдержанным каждый раз, когда мы встречались. Так что не сегодня, то есть, возможно, и сегодня, но не прямо сейчас… Последнее он пробормотал, втаскивая Артёма в спальню, где быстро снял с него остальные вещи и уложил на кровать. Лежать абсолютно голым перед ним было чудовищно неловко, но Артём заставил себя не дёргаться и уж тем более не прикрываться. Ещё чего не хватало! Он только чуть приподнялся на локтях и медленно отполз ближе к изголовью. Дима смотрел на него каким-то диким, почти невменяемым взглядом, практически не моргая. Если бы Артём не был так возбуждён, то мог бы и испугаться, а так в крови бурлило предвкушение напополам с дурным азартом. Дмитрий, наконец, отмер, медленно стянул с плеч расстегнутую рубашку и джинсы с бельем, ненадолго застыл у края постели полностью обнажённым, вырывая у Артёма восхищённый присвист. Дима улыбнулся, залез на постель и на коленях двинулся к нему. Глядя на это, приближающееся к нему, великолепие, Артём прикусил губу и глубоко задышал, пытаясь хоть немного успокоиться, иначе всё закончится раньше, чем они доберутся до главного действа. — Твою мать… — простонал Артём, приняв на себя вес чужого тела, такого непривычно тяжелого и твёрдого, и прижал его к себе ещё сильнее, как можно ближе. — Я щас сдохну… Эта мысль его потом посещала не единожды, кто бы мог подумать, что у него настолько чувствительные соски, внутренняя сторона бедёр и поясница? На пробравшиеся в его тело пальцы он только слегка поморщился, и потянулся за очередным поцелуем, чтобы отвлечься. — Такой узкий… — Димин шёпот едва доходил до сознания. — Когда у тебя был последний раз? — А? — непонимающе поинтересовался Артём, погладил нахмуренные брови Димы и постарался собрать мозги в кучу, — в инсте… — Что? — Дима, кажется, явственно удивился, но точнее Артём сказать не мог, так как в этот момент пальцы внутри него прошлись по простате, и он выгнулся в спине, отчаянно и изумлённо ругнувшись. — Так давно? — переспросил Дима, коротко целуя подбородок, шею, плечи, не переставая при этом осторожно его растягивать. Артёму снова понадобилось какое-то время, чтобы понять о чём его спрашивают. — Да, — кивнул он, положил руки на его плечи и погладил шею, застонал, когда в ответ его влажно поцеловали под ухом, и признался, сам не зная зачем: — тогда… тогда я, правда, был по другую сторону… Артём слегка забеспокоился было об отсутствии у себя опыта однополого секса, но тут Дима отчего-то от души выматерился, и накинулся на него, казалось, с ещё большей жадностью. Опыта, как он понял, сегодня от него никто особо и не требовал. Входил в него Дима осторожно, целовал, заглядывал в глаза, и останавливался при малейшем признаке дискомфорта. Артём держался за его плечи, с некоторым удивлением прислушиваясь к своим ощущениям: странно, непривычно, не больно, но и особенного удовольствия тоже не наблюдалось, пока приятнее было от поцелуев и рук, оглаживающих тело. Всё изменилось, когда Дима полностью оказался внутри, прикоснулся губами к шее и начал двигаться, посылая по телу первые, едва заметные, импульсы удовольствия, которые становились на полтона ярче с каждым толчком. Дима положил руку на его член, даря то почти невесомые ласки, то прикасаясь сильно и собственнически, вплетая знакомые нотки в неизведанное доселе скручивающее его наслаждение, так что совсем скоро Артём уже почти задыхался от переизбытка ощущений. Кажется, он кричал, когда дошёл до пика, или ему это просто примерещилось — сказать было сложно, но дышал он с трудом и немного хрипло. Впрочем, как выяснилось чуть позже, когда туман в голове слегка поразвеялся, затруднённое дыхание частично было вызвано тем, что на нём всем своим весом лежал Дима и, вроде бы, слегка дрожал. Артём напрягся, поднял руку и зарылся пальцами в Димины волосы, слегка ероша чуть влажные пряди. Тот зашевелился и приподнялся на локтях — дышать стало легче — и чмокнул его в губы. Артём, приложив ещё некоторое усилие, поднял тяжёлые веки и, встретив сияющий встревожено-восхищённый серый взгляд, улыбнулся. — Ты просто чудо какое-то, — ласково прошептал он ему на ухо, и невесомо поцеловал в щёку. Артём прикоснулся губами в ответ к его подбородку, и закрыл глаза, чувствуя, как Дима осторожно покидает его тело. Он ненадолго оставил Артёма одного, потом аккуратно чем-то обтёр, улёгся рядом, прижав его к себе, и натянул на них одеяло. Утро нового дня встретило Артёма ярким солнцем, и искрящимся в его свете снегом на ветвях дерева, заглядывающего в окна спальни. Настроение медленно, но верно стремилось к отметке «Превосходно» по мере того, как стряхивались остатки сна. Физическое состояние, на первый взгляд, тоже было вполне приемлемым и тело по всем признакам готово к новым подвигам. Артём с тихим стоном потянулся, и вылез из постели. В ванной комнате, возле раковины обнаружились зубная щётка в упаковке, бритва, нижнее бельё и пара тёплых носков также аккуратно упакованные, а на ручке шкафчика висела вешалка с тонким белым джемпером и мягкими тёмно-серыми домашними штанами. Приведя себя в порядок, Артём с удовольствием натянул на себя чистые вещи. Одежда ему была несколько велика, но очень приятно льнула к телу, словно руки ласкового любовника. Артём глубоко вздохнул, отгоняя похабные ассоциации, и поторопился вниз. Если уж фантазировать, то лучше делать это в непосредственной близости с Димой — больше вероятность воплотить их в реальность. Дима обнаружился на кухне, стоял у плиты и гипнотизировал взглядом джезву, от которой расплывался умопомрачительный запах кофе. Артём застыл в дверях, помещая ещё один Димин образ в свой каталог — в этот раз мягкий и уютный. На нём были почти такие же, как у него домашние штаны, только синие, а торс облегала белая футболка с коротким рукавом. Дима обернулся, тепло ему улыбнувшись, и ноги сами понесли Артёма к нему. Дима на секунду отвлекся, убирая джезву с огня, и принял его в объятия. Целоваться с ним, всё-таки, было очень здорово. И удобно. Нужно было всего лишь немного поднять голову, а Диме слегка наклониться к нему, и пожалуйста — здравствуй, вынос мозга. — Кофе? — спросил Дима чуть позже, и Артём согласно что-то промычал в ответ. — Никто до сих пор не звонил, — немного удивлённо заметил Артём, вспомнив, что не успел поздравить родителей и подругу, и провёл носом по чужому подбородку. — Я отключил телефоны, ещё вчера, — признался Дима, тихо пробираясь руками под его джемпер. — Искренне не понимаю, когда ты успел, — восхитился Артём. — Опыт, — улыбнулся Дима, и легко поцеловал его в нос, — давай есть, тебе нужны силы, у меня на нас большие планы. На завтрак они успели употребить только по куску мясного пирога и пару глотков кофе, потому что Дима сидел рядом и постоянно к нему прикасался; к ноге, талии, целовал руку, шею или ухо. Вытерпел Артём немного и, отодвинув от себя посуду, с невнятным ворчанием накинулся на любовника всерьёз, вскоре выпав из действительности, чтобы через некоторое время осознать себя стоящим на коленях на кровати, вцепившимся в изголовье, и всем телом чувствуя прижавшегося к нему сзади Диму. Он крепко обнимал его одной рукой за пояс, другой ласкал бёдра, член, соски, оглаживал живот, не прекращая ни на секунду плавно двигаться внутри его тела. Каждое прикосновение рук и губ оставляло обжигающие следы, наслаждение медленно и неизменно нарастало, пока не вырвалось из него громким вскриком. — Я что отключился? — немного недовольно спросил Артём, поняв, что лежит на Диме, и тот лениво поглаживает его по спине. — Если только совсем на чуть-чуть, — просветил его Дима, и сжал на мгновение его задницу. — Позорище! — простонал Артём, пряча покрасневшее лицо на груди у любовника. В ответ он получил только тихий смех и поцелуй в макушку. Артём вздохнул и попытался сползти на постель, он всё же далеко не пушинка, но его мягко удержали. Они так и лежали какое-то время, бездумно наслаждаясь близостью друг друга. — Определённо, этот год начался у меня наилучшим образом, — тихо проговорил Дима, щекотно поглаживая шею Артёма. — Хм, — Артём приподнялся, удивлённо глядя на Диму, поражаясь, что совершенно упустил этот момент из виду, и слегка растерянно сказал: — Мы даже не отметили. Дима рассмеялся. — Не соглашусь, мы отмечали и очень даже бурно. — Да уж, — кивнул Артём, невольно покраснев. Он ненадолго задумался, кинул на Диму слегка сомневающийся взгляд, но потом всё же осторожно уселся на его бёдра и подтянул к себе одеяло, прикрывая их наготу. Дима явно заинтересовался, положил руки ему на ноги и погладил до границы одеяла. Артём улыбнулся, прошёлся в ответ открытыми ладонями по его груди, и, глубоко вздохнув, решился задать свой вопрос. Возможно, не стоило бы поднимать эту тему, возможно, кто-то принял бы это за слабость, но его адвокатская натура подло встрепенулась и требовала прояснить детали. Ну и ладно. Он не поднимал взгляд выше Диминого подбородка, усилием воли подавил желание прикоснуться губами к небольшой ямочке на нём, и неуверенно заговорил: — Я хотел спросить… то, что у нас случилось, оно ведь не на один раз? То есть, я ни на чём не настаиваю, или что-то в этом духе, просто… — он замолчал, не зная как объяснить, что впервые в жизни его не отпускает чувство абсолютной правильности того, что между ними происходит, и предчувствие, что они появились в жизни друг друга надолго. Всё это сбивало с толку, потому что даже беспросветно влюбляясь в кого-нибудь по юности лет, он никогда не применял к себе выражение «пока смерть на разлучит нас». И что теперь? Это значит, что раньше он по-настоящему никого не любил? Артём испуганно посмотрел на Диму — это значит, что его он любит? Или что? Такое вообще возможно? У них ведь не было встреч не по работе, они друг друга почти не знают, и с их первого секса едва ли прошли сутки. Заморочиться больше он не успел. Дима плавно сел и крепко его обнял. — Даже не надейся, что всё закончится парочкой встреч, — серьезно глядя ему в глаза, сказал Дима, — я хочу быть с тобой так долго, насколько ты мне позволишь. А когда ты решишь, что с тебя хватит, тебе придётся быть охуенно убедительным, чтобы от меня отделаться. — Звучит угрожающе, — пробормотал Артём, легко целуя заманчивую ямочку на Димином подбородке. — Я не шучу, — прошептал Дима ему в губы, откидывая одной рукой одеяло, которым Артём в начале разговора целомудренно прикрылся. — Ладно, — Артём обнял его за шею, и наклонился, чтобы скрепить соглашение поцелуем, а дальше может и чем посерьёзнее.~ Конец ~