Игры для взрослых

«Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на ошибки, » — думал парень лет двадцати, стоя перед зеркалом и застегивая запонки на рукавах идеально отглаженной белоснежной рубашки. Голубые глаза парня сверкали в предвкушении предстоящего вечера, но, если заглянуть поглубже, можно увидеть море бесконечной грусти. Парень провел рукой по карамельным волосам, придавая им более естественный вид, нежели с укладкой. Несколько секунд он смотрел на свое отражение, будто бы оценивая. Наконец, парень подошел к стоящей у кровати тумбочке и достал оттуда празднично оформленную коробочку. «Гарри…», — стремительно пронеслась мысль в его голове. Он открыл коробочку и аккуратно вынул из неё небольшой черный бархатный галстук-бабочку, выполненный вручную его младшим братом. Галстук идеально подошел к костюму, делая вид беспечного парня более солидным. Голубые глаза сверкнули последними воспоминаниями о любимом брате. «Мой последний день рождения с ним…» — он покачал головой, замечая у отражения на зеркальной поверхности грустно-счастливую улыбку. Он прекрасно помнил тот день, когда любимый младший братик подарил ему этот галстук. Солнечные лучи били сквозь щель в бордовых шторах, проникая в небольшую комнату. — Луууи! Просыпайся-я-я! — в царство тишины и покоя влетело кудрявое существо, с разбегу запрыгивая на кровать и начиная тормошить Луи. Чудо было младшим братом Луи, у которого, к слову, сегодня был день рождения. Счастливый смех, похожий на перезвон колокольчиков, заполнил комнату. Старший брат подхватил кудряшку и потянул на себя так, что они почти коснулись губами. К счастью Луи, малыш ничего не заметил или просто не придал этому значения. — Лу-Лу! С Днем Рожде-е-ения, Лу! — смеялся мальчик, не переставая подпрыгивать и теребить волосы парня. — Ох, Гарольд, ты разбудил меня, — Луи шутливо пихнул Гарри в бок, тут же целуя его в аккуратный носик. Растрепанные кудряшки спадали на лоб мальчика, а зеленые глазки сверкали изумрудным блеском, приковывая к себе внимание старшего. Луи опомнился, когда Гарри чихнул, встряхивая копной своих волос и сразу же утирая ладошкой носик. — Ладно, я прощаю тебя, но мне уже скучно, — Луи решил сделать вид, что он уже устал, и щелкнул братца по носу. — Я жду твоего подарка, мелкий. Кудрявый мальчик с хитрой улыбкой сузил глаза. — То есть, ты хочешь сказать, что тебе не нравится, что мы сейчас делаем? — Гарри поерзал на Луи так, чтобы устроиться прямо на его паху. — Ты хочешь сказать, — мальчишка наклонился вперед, почти касаясь чужих губ своими и смотря прямо в глаза старшего брата, — что я тебе не нравлюсь? И Луи стоило бы не идти на поводу у Гарри, не реагировать на эти невинные провокации, но что он может сделать, если его младший брат чертовски горячий и до сих пор не может понять всю серьезность слов «Я люблю тебя» от него? Луи не смог удержать внутри себя бушующие от такой близости чувства, и, схватив Гарри за кудри, порывисто прижался своими губами к его, сминая их страстным, но в тоже время нежным поцелуем. Зеленые глаза широко распахнулись, когда их обладатель понял, что происходит. — Лу, что ты делаешь?! — шокировано прошептал мальчик, резко садясь и касаясь своих губ кончиками пальцев. Если бы он сказал, что ему не понравилось, это была бы самая большая ложь во всей его жизни. — Я… э-это случайно было, прости, Хаз, — хлопая ресницами, парень не знал, как оправдать свой поступок. Он только что украл первый поцелуй невинного Гарри, своего любимого младшего брата. Но удача определенно была на стороне Луи, потому что маленькое чудо почти сразу забыло обо всем, доставая из-под футболки празднично оформленную коробочку и протягивая ее имениннику. — С Днем рождения, Лу! — с улыбкой произнес мальчик, слегка краснея, когда старший брат открыл подарок. — В… Вау, Гарри… — внутри лежал небольшой черный галстук-бабочка. Парень завороженно провел пальцем по подарку, касаясь нежного бархата. — Тебе нравится? — спросил Гарри слегка севшим от волнения голосом. — Я старался сделать его аккуратным, чтобы он подходил тебе… — Очень нравится, малыш, очень-очень нравится! — прошептал Луи, легко касаясь губами щечки брата, на которой тут же разлился румянец и появилась очаровательная ямочка. Щеки парня слегка покраснели, когда он вспомнил этот день. Да, он украл первый поцелуй брата, но что в этом такого? Луи хмыкнул, оценивая свой внешний вид. Сейчас он мог пойти в любой ресторан и сказать, что он — представитель какой-нибудь известной фирмы, ведь черт, все сидело на нем настолько идеально, что казалось, будто это сам Аполлон спустился с Олимпа. Сейчас Томлинсон излучал неимоверное количество энергии, уверенности. Он выглядел статно, словно был президентом. Луи взял свой дипломат и проверил, на месте ли все необходимые бумаги. Казалось, его ждет серьезная встреча, но мысли о брате не хотели покидать его и вихрем врывались в сознание. Луи пил чай на кухне, не притрагиваясь к праздничному торту, и любовался видом за окном: солнце решило порадовать жителей Донкастера и выглянуло, наконец, в канун Рождества. Родители Томлинсонов уехали по делам, — скорее всего, они просто решили докупить еще парочку подарков к предстоящему празднику, — так что парни были одни дома. — Лу-Лу, что это? — в кухню забежал взбудораженный Гарри, подскакивая к старшему брату и протягивая ему руку с предметом. Луи побледнел, когда увидел что именно протягивает ему брат. Вибратор. Большой синий вибратор, с выступающими венками и кнопками управления у основания. — Ты… ты где это взял? — Луи испуганно сглатывал слюну, надеясь, что родители не вернутся прямо сейчас. Согласитесь, было бы странно увидеть своих детей на кухне в компании фаллоимитатора, да к тому же со стояком у старшего из них? Глаза Лу забегали по комнате, ища что-нибудь, на что можно отвлечься. И, как назло, не нашлось ничего, кроме стоящего рядом Гарри. Луи обвел взглядом фигуру малыша, задерживаясь взглядом на кудряшках, на милых щечках, на которых во время улыбки появляются очаровательные ямочки, на длинных пальцах, держащих до ужаса неприличную вещь, на выпирающем бугорке между ног. Подождите, что?! Томлинсон уставился на эрекцию младшего брата, не веря своим глазам. — Л-Лу? — Гарри облизал свои пухлые губки, которые Луи не раз представлял на своем стоящем члене, пытаясь привлечь внимание брата. — Что, Гарри? — голос понизился на несколько тонов, хрипя и выдавая всё возбуждение своего обладателя. Луи проклял себя уже трижды, вспоминая причины, по которым он умудрился забыть эту коробку с таким провокационным содержимым. Мальчик без слов положил вибратор на стол, подходя к старшему брату и садясь к нему на колени. — Г-Гарри… — всё внутри парня вопило о неправильности ситуации, но тело было другого мнения — руки по-хозяйски расположились на ягодицах Гарри, притягивая ближе и создавая настолько необходимое трение. Томлинсон резким движением пригладил свои волосы, проверяя время. Воспоминания о том дне рождении снова довели Луи до крайней степени возбуждения. Его горячий, чертовски горячий младший брат постоянно всплывал в его подсознании, врываясь в череду серых будней и заставляя кончать от одной лишь фантазии о розовых губах на члене Томлинсона. Парень снова посмотрел на часы. Через пятнадцать минут подъедет его шофер, чтобы отвезти на предстоящую встречу, а Луи стоит напротив зеркала с немаленькой проблемой в штанах и мечтает о манящих губках младшего брата. «Ну же, Луи, соберись, прошу тебя!» — парень мысленно стонет, потому что все мысли о брате всегда заканчиваются дрочкой и очень бурным оргазмом, а именно сейчас он опаздывает на встречу с итальянцами и, возможно, проигрывает дело всей своей жизни. Луи проводит руками по узким бедрам брата и сжимает ягодицы. Его член напряжен до предела и черт, это все до ужаса неправильно, но Гарри такой Гарри, перед ним невозможно устоять. Томлинсон подается вперед и нежно соприкасается с губами брата. Нежный, наполненный любовью поцелуй, заставляет сердце Луи трепетать, а ноги просто подкашиваются, не смотря на то, что парень сидит. — Лу, я хочу тебя… — кудрявый мальчик прикусывает мочку уха старшего брата, и именно в этот момент разум Луи возвращается к нему с громкими криками и матами. Что он вообще творит?! Как у него хватило мозгов на это? Как у него, черт возьми, хватило ума сжимать задницу Гарри и целовать его губы? Как он вообще умудрился влюбиться в него? Они же братья, этого не должно было произойти. Едва эти мысли проносятся у него в голове, как Луи сразу же мягко отстраняет братца от себя и отходит от него на приличное расстояние. Изумрудные глаза Гарри излучают искреннее непонимание, а распухшие от поцелуя малиновые губки дрожат. — Я-я сделал что-то не так? — мальчик делает несколько неуверенных шагов по направлению к брату, когда Луи сам сокращает расстояние между ними, прижимая Гарри к себе и гладя его кудряшки. Мальчик дрожит в его руках, и Луи понимает, что тот плачет. — Хазз, малыш, все так, просто… — Парень вздыхает, не зная, как объяснить свое поведение. — Просто еще слишком рано, понимаешь? Кудрявый парнишка поднимает голову и смотрит на брата большими зелеными глазами, из которых текут слезы. Гарри так давно нравится его старший брат, он всегда и во всем идеален, а его глаза, боже, его голубые глаза! Гарри готов смотреть в них вечно, но он так боялся быть отверженным, и вот это произошло. — Я просто… хотел поиграть с тобой и той штукой… — мальчик неуверенно шмыгает носом, и Луи проводит большими пальцами по его щекам, стирая непрошеные слезы. Парень подается вперед и мягко касается своими губами губ мальчика. Легкое касание губ со слегка соленым привкусом слез Гарри получается нежным, и внутри Луи в животе летают бабочки, а где-то на уровне сердца взрываются фейерверки. — Мы поиграем, малыш, только позже, — Томлинсон прислоняется своим лбом ко лбу младшего брата и смотрит прямо ему в глаза. Искрящиеся, яркие, эти невозможно зеленые глаза сводят его с ума, заставляя тонуть в них. Черт, да он продал бы душу, лишь бы видеть их всю свою жизнь! — Обещаешь? — Обещаю, Хаз. Луи трясет головой, пытаясь отогнать от себя ненужные воспоминания. Это был великолепный день из его не менее великолепного прошлого, с которым он попрощался сразу же на следующий день — билет в один конец до Лондона и прощальная записка обеспечили Луи уже пять лет жизни в столице Англии без его семьи. За это время он так и не нашел себе парня, все еще представляя своего младшего брата, но успел сделать себе неплохую карьеру, став директором одной из ведущих нефтяных компаний страны. Томлинсон поправляет бабочку, с которой все началось и на которой все закончилось, и именно в этот момент он ненавидит себя. Ненавидит себя за то, что уехал. Ненавидит себя за то, что не может забыть его. Ненавидит себя за то, что поцеловал Гарри. Ненавидит себя за то, что, в конце концов, вообще влюбился в него. Он делает глубокий вдох и отходит от зеркала. Ему двадцать два и он один из самых успешных мужчин этого города, и в данную секунду он опаздывает на встречу с представителями какой-то итальянской компании, за счет которой он потом сможет неплохо обустроить свою фирму. Парень делает еще один глубокий вдох и идет на выход из квартиры. Он умен, уверен в себе, и ему совершенно не нужно беспокоиться по поводу его младшего брата. Совершенно не нужно. «Наверное, он уже забыл меня…» — Луи снова встряхивает головой, принуждая себя отвлечься от прошлого и заняться, наконец, настоящим. Он открывает входную дверь как раз в тот момент, когда в нее начинают стучать. С румяными щеками и длинными до плеч волосами, вьющимися к низу, на его пороге стоит парень в черном пальто. Они встречаются взглядами, и Томлинсон теряет дар речи. Те самые зеленые глаза, с теми же озорными искорками и всё с той же теплотой, с которой когда-то их обладатель смотрел на Луи. — Гарри? .. — тихий шепот срывается с губ парня. Он не верит в происходящее, не верит, что такое вообще возможно, ведь Гарри остался там, в Донни, а Луи переехал в Лондон. Это ведь нереально, ущипните его, кто-нибудь! Кудрявый парень облегченно выдыхает и выпрямляется, благодаря чему Луи понимает, что брат теперь выше него на целую голову. — Привет, Лу-Лу, — тихо говорит Гарри, зачесывая свои шикарные волосы назад правой рукой и улыбаясь уголками губ. И Томлинсон в этот момент просто теряется в его завораживающих изумрудных глазах. Спустя несколько секунд он замечает движение руки брата и думает, что было бы прекрасно оттягивать эти волосы во время страстного секса, и Луи приходится снова встряхнуть головой, ведь навязчивые мысли снова возбуждают его, а неожиданное появление брата, ставшего за эти пять лет настоящим секс-символом, только раззадоривает его воображение. — Привет, — произносит Луи внезапно охрипшим дрожащим голосом и сглатывает. Луи осматривает Гарри с ног до головы и вновь поражается тому, как изменился брат. Кажутся удивительными эти изменения, но, черт, Гарри было пятнадцать, а сейчас — двадцать, так что ему позволительны такие метаморфозы. Внезапно Томлинсон вспоминает одну небольшую деталь: он уехал пять лет назад и за все это время ни разу не связался с семьей. А еще Лондон — огромный город, так что найти его здесь было просто нереально. Парень прочищает горло и спрашивает: — К-как.. Как ты меня нашел? — избавиться от дрожи в голосе так и не удалось, и Луи мысленно проклял себя за такие слабости. Гарри очаровательно улыбнулся, показывая свои милые ямочки на щеках. Томлинсон помнил их, это, пожалуй, единственное, что осталось от прежнего Гарри, и именно ямочки заставили сердце трепетать, а его самого улыбнуться в ответ. — Я очень хорошо искал, Лу. Несколько минут они смотрели друг другу в глаза, оба чувствовали эту небывалую легкость и счастье, впервые настолько сильные чувства за последние пять лет. Наверное, они и стояли бы так дальше, если бы Гарри вдруг не полез в рюкзак, с которым он приехал сюда и не достал из него одну весьма занятную вещь. — Это вибратор? Серьезно? — смех парней заполнил все пространство вокруг, и, наверное, в мире не было никого счастливей них в этот момент. Старший Томлинсон понял, кого не хватало в его жизни. Теперь он понимал, почему с утра кофе был таким горячим и горьким, почему теплая пенная ванная не приносила никакого удовольствия, а даже самый прекрасный день казался серым и унылым. Все просто. Рядом с ним не было Гарри, его любимого младшего брата, который всегда поднимал ему настроение своей солнечной улыбкой и отвлекал от грустных мыслей своим озорным смехом. Луи понял это, а еще осознал то, что теперь он абсолютно точно не отпустит Гарри обратно. Ни сейчас, ни когда-либо. — Помнишь, ты обещал мне поиграть? — Хаз неуверенно кивает головой в сторону имитатора, все еще не выпуская его из рук, и чувствует, как боится отрицательного ответа. Он очень боится, что Луи откажется и выгонит его, ведь тогда ему придется вернуться обратно к родителям и забыть свою мечту о карьере в Лондоне. Однако вопреки его ожиданиям, Луи в несколько шагов сокращает расстояние между ними и, привстав на носочки и вплетая пальцы в волосы младшего брата, припадает к его губам в горячем, страстном поцелуе. Он пытается передать все свои чувства, показать Гарри, как сильно он скучал по нему, как рад этой встрече и как он желанен для него. Гарольд разжимает руку, и игрушка падает на пол. Руки младшего брата покоятся на талии старшего, а руки Луи, в свою очередь, нежно перебирают кудри Гарри. Им приходится прерваться, когда шофер Томлинсона заходит в подъезд, чтобы напомнить начальнику о ждущем автомобиле, и выбегает на улицу с матами и словами о том, что ему не платили за лицезрение целующихся парней. — Я помню, Хазза, я помню, — тихо шепчет Луи с улыбкой на лице, прижимаясь к груди Гарри и чувствуя мурашки от его нежных касаний. — Мы поиграем, если ты ответишь мне на один вопрос. — На какой? — Гарри слегка напрягается, но, ощущая трепетные, еле заметные поглаживания старшим братом на спине, сразу же расслабляется. — Гарри, ты станешь моим парнем? — голубые глаза вновь сталкиваются с зелеными. Эта фраза должна была прозвучать еще тогда, пять лет назад, на кухне их небольшого домика в Донкастере, когда они так самозабвенно целовались. Они прожили эти пять лет вдали друг от друга, они пронесли свои чувства сквозь время и сохранили в своих сердцах ту чистую, искреннюю первую любовь, которая теперь станет основой для их счастья, для построения их крепкой и надежной семьи. Даже тот факт, что они братья, становится таким маленьким и незначительным по сравнению с их любовью и чувствами. И поцелуй, который кудрявый мальчик из Донкастера дарит своему старшему брату, звучит для них громче всяких «да».