I'm bleeding out So if the last thing that I do Is bring you down I bleed out for you
Пьетро не может даже точно сказать, когда это началось. Когда он, прагматик и не верящий ни в какой сверхразум адекватный (как он, во всяком случае, считал) мутант, обрел собственного Бога. И плевать было ему, что Бог этот был абсолютно осязаем, реален, и ни в коей мере не добродетелен. П л е в а т ь. Его Бог фиолетовый плащ и идиотский шлем носил, а не белоснежную робу, его Бог металлом управлял, а не исцелял страждущих, его Бог убивал и неисчислимые страдания простым людям приносил, а не проповедовал о добродетели.So I bare my skin And I count my sins And I close my eyes and I take it in
Подчиняться Ему, слушать - это все стало смыслом жизни Пьетро. Ему начинало казаться, что до встречи с Ним он не жил - существовал бесцельно. Максимофф хотел быть замеченным своим персональным, личным Божеством. Хотел признания, хотел стоять рядом, а не за. Для этого потребовалась малость - Пьетро, сам от своих возможностей голову потеряв, убил мутанта, посмевшего свой грязный рот на предводителя открыть. Максимофф бил, не следя даже за местами удара, пока глаза не застлала алая пелена, пока не уловил краем слуха сухие, редкие хлопки. Обернулся, а там - Он, и синяя стерва, глядевшая всегда с таким превосходством, с пренебрежительностью, как она теперь посмотрит, что подумает, глядя на труп у стены, на Пьетро с покрытыми кровью и сбитыми кулаками, на глаза его - безумные, виноватые, упрямые.I'm bleeding out I'm bleeding out for you For you
Магнето улыбается, нарекая Пьетро новым именем, улыбается, когда Пьетро, - нет, Ртуть, - колено перед ним преклоняет и шепчет что-то бессвязно, благодарно, говорит, что Ртуть хорош, что ему нужны такие не в стаде пушечного мяса, а ближе, и в глазах Его, в самой глубине, горят странные огоньки, будто он что-то знает, но от Пьетро утаивает. Он не в обиде, не в праве требовать - но интерес, любопытство в молодой душе ростки пускают, растут неумолимо быстро.When the day has come Thar I've lost my way around And the seasons stop And hide beneaty the ground
Спустя несколько месяцев, долгих, кровавых, изнуряющих месяцев, Магнето открыл тот секрет, который тогда заметил Ртуть по огонькам в темных глазах, что зажигались, когда Он переводил на Пьетро задумчивый взгляд. Отец. Пьетро не мог, просто не мог верить, он думал, думал неделю, две. Решался. И когда перед всеми, на общем собрании, он подошел к Магнето, склонил голову, и проговорил громко, отчетливо "Здравствуй, отец", поднялся невообразимый шум, он ударил по ушам, едва не лишив Пьетро всей его решительности, но - но назад в реальность его вернула тяжелая ладонь, сжавшая его плечо, и твердый, спокойный голос отца. "Это мой сын", сказал он, и словно бы с плеч мальчишки свалилась гора размером с Эверест.When the sky turns grey And everything is screaming I will reach inside Just to find my heart is beating
"Чертовы Люди-Х", - думает Ртуть, когда на их убежище нападают супергерои в идиотских обтягивающих трико. "Чертовы Люди-Х", - думает Ртуть, упрямо пробиваясь сквозь истекающую кровью, кричащую, бьющуюся толпу к отцу. И когда он встает рядом с ним, когда ловит его взгляд ненароком, в сердце что-то предательски обрывается.You tell me to hold on Oh you tell me to hold on But the innocence is gone And what was right is wrong
Отец кричит Мистик бежать, спасаться, зовет Азазеля, а Ртути впервые достаются лишь сухие приказы продолжать сражаться, защитить, сохранить - и ни слова про то, что он должен выжить. Он знает - телепат здесь, чертов Ксавье, он чувствует этот его пронизывающий, понимающий, всезнающий взгляд, кричит от злости, уворачиваясь от когтей Росомахи, и бросается наперерез идущему напролом отцу. Он не успевает подумать о том, чтобы просто забрать Его с линии атаки Саммерса, не успевает предпринять что-то получше - он окликает Азазеля, указывая жестом - "забери Магнето".Последнее, что он видит - это чуть удивленные, без грамма вины глаза отца. Последнее, что он чувствует - обжигающую боль во всем теле. Последнее, что он понимает - его вера была всего лишь детским обожанием. Последнее, что он запоминает - разочарование.
I'm bleeding out for you For you