Завтра будет лучше

В одиночестве в кафе я просидел минут пятнадцать, успев выпить две чашки кофе и сильно понервничать, ведь Мирослав ничего толком не объяснил, и за такое короткое время я столько мыслей переварил, одна другой страшнее… На всякий случай позвонил маме, с ней, слава богу, все было в порядке, и мы быстро попрощались – ее занимала работа. Потом стало легче, когда появился Рома, заряженный извечным позитивом. Он же все и объяснил, парой фраз дав понять, что произошло, и почему так резко реагирует Слава. Хотя, последнее я понимал и без посторонней помощи – все-таки Андрей его отец, невозможно оставаться спокойным, когда с родным человеком происходят такие вещи. Своего собственного папу я вспоминал в этот момент особенно остро, и Рома, видя траурное выражение моего лица, изо всех сил пытался как-нибудь разрядить обстановку. Даже заказал торт, что, к слову, подействовало на ура. Когда появился Слава, я был уже спокоен, зная, что сейчас мы разберемся со всем, а с понедельника про Андрея снова можно будет забыть, как про страшный сон. Стоило нам с Ромой остаться в машине одним, как я пересел на переднее сидение, неотрывно глядя на окна нашей квартиры, подсознательно ожидая увидеть в одном из них Славу, хотя и знал, что за эти несколько секунд парень разве что на два этажа успел подняться. - Беспокоишься за него? – с улыбкой спросил Рома, заставляя меня слегка смутиться. - Естественно, вдруг там Андрей, - отозвался я, не поворачивая головы. - А если бы я пошел, ты бы так же волновался? Вопрос был провокационным, я уже собирался огрызнуться в ответ, но все же задумался: действительно, как бы я вел себя, если бы пошел Рома?.. Наверное, тоже бы переживал, но уж явно не пялился бы на окна, как сейчас. - Наверное, - не стал особо спорить я, тут же меняя тяжелую тему: - Глянь, он включил свет на кухне! Кухонное освещение было у нас не слишком ярким, но шторы мама утром не задернула, потому отблеск ламп можно было заметить даже в полдень, не говоря уже про нынешнее время. Вот только мне было совершенно непонятно – к чему Слава это сделал? Это знак того, что все в порядке, или наоборот? Ведь он обещал позвонить, а телефон молчит. - Угу, включил, - согласился Рома. – Слушай, Вань… - по этим словам, сказанным негромко, но уверенно, я понял, что его так просто с выбранной темы сдвинуть не получится. – Тебе нравится Слава? Не как брат, не как друг, ты понимаешь… - К чему ты спрашиваешь? – все же не сдержал недовольства я, скрещивая руки на груди и откидываясь на спинку сидения. – Какое тебе дело вообще? - Ну, раз ты сразу не отрицаешь… - заулыбался Рома, пожимая плечами. Ну как на него сердиться, когда он светит такой обезоруживающей улыбкой?.. – А вот он прямо говорил, что ты ему нравишься. Пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы и самому не улыбнуться – нравлюсь, значит… Интересно, Слава сказал это до поцелуя или после?.. Уточнить я не успел – с улицы донесся звон разбитого стекла, мы оба резко придвинулись к боковому стеклу и успели увидеть какой-то небольшой предмет, летящий на землю вместе с осколками разбитого стекла. Окно в гостиной. - Рома! – он успел заблокировать дверь ровно за полсекунды до того, как я начал ее с остервенением дергать, пытаясь выбраться. – Рома, пусти!!! - Заткнись и слушай меня! - Пусти, блять! Пусти меня, ты что?! – я уже начал подумывать о том, чтобы выбить локтем стекло машины, как это часто делали в фильмах, но Рома, будто предчувствуя, резко прижал меня к сидению: - Тихо! – в его тоне уже не было и следа от дружелюбия, только жесткость и уверенность: - Полиция, скорая! - он буквально в руки мне вложил свой телефон. – Я иду первым! Больше меня не держали; вцепившись в чужой телефон я с удивлением смотрел, как Рома достает из бардачка самый настоящий пистолет, а затем выходит из машины, быстрым шагом, чуть ли не бегом, направляясь к подъезду. Очнувшись, я побежал за ним, попутно набирая 02 – опыта общения с ментами у меня не было, но как-то разберусь. Ждать лифта мы не стали – Рома сразу побежал наверх, перескакивая через одну ступеньку, я был вынужден идти медленнее, и сильно волновался, пока диктовал дежурному в части адрес дома. Следующей была скорая, с ними я справлялся еще дольше, пришлось даже соврать, что мне есть восемнадцать, видимо, от волнения голос стал похож на детский. Дверь в квартиру распахнута настежь, коридор пуст, но свет льется из гостиной, куда я и направляюсь, чувствуя, как ноги подгибаются от слишком сильных эмоций. Что, если среагировали мы слишком поздно, поднимались слишком долго, не успели?.. Как мы вообще додумались отпустить Славу одного, почему не пошли все втроем, идиоты?.. - Я сказал, брось нож! – это Ромин голос, но такой непохожий на привычный мягкий баритон, словно другой человек вовсе. – Или мне прострелить тебе руку, чтобы ты понял – все серьезно? Не выдержав неизвестности, я осторожно заглянул в комнату, быстро окидывая пространство взглядом. Андрей прижат спиной к шкафу, его держит на прицеле Рома, стоя буквально в двух шагах. В любом боевике пистолет из его рук выбили бы в два счета, но глядя на выражение лица парня – вряд ли кто-то бы рискнул. - Тебя посадят, если выстрелишь, щенок. - Ты знаешь, кто мой отец? – нет, это не Рома говорит, это эгоистичный и пафосный сынок олигарха, по крайней мере, от голоса именно такое впечатление. – Я пристрелю тебя, и все поверят, что ты и был мертв. Наконец я заметил Славу – он сидел на полу, прислонившись спиной к кровати, и зажимал окровавленной рукой плечо. Кровь была и на рубашке, и на джинсах, порванных где-то над коленом: похоже, там тоже рана. Он шевельнулся, заметив мое присутствие, но тут же тихо застонал, и я не выдержал, быстро подходя к нему и опускаясь на колени рядом. - А-а-а… - голос Андрея, такой знакомый и ненавистный, заставил вздрогнуть. – Пришла наша жертва… - Вань, вызвал полицию? – спокойно поинтересовался Рома, не сводя взгляд с лица моего бывшего отчима. - Да, - ответил я, снова сосредотачивая внимание на Славе. – Очень больно?.. Только плечо и нога?.. - Порядок, Вань, - он даже попытался улыбнуться, а потом понизил голос, чтобы никто другой не услышал: - Не знал, что Рома такой крутой, даже яйца не круче. От облегчения мне стало весело и смешно, скорее всего – это нервы, так что я рассмеялся, обнимая Славу за шею и утыкаясь лицом в его волосы: плевать было, что подумает Рома, а уж на мнение Андрея мне положить и подавно. Главное, со Славой все в порядке… или почти все – пришлось быстро его отпустить, а то уж очень красноречиво он поскуливал во время объятий. Полиция среагировала первая, дверь была открыта, так что полицейские без проблем зашли в помещение, надели наручники на Андрея, забрали нож с разводами крови, записали номер Роминого пистолета, совершив еще целую кучу формальностей, на которые я уже не отвлекался – пережитый стресс способен был утомить кого угодно. Я просто сидел рядом с Мирославом, позволив Роме решать все вопросы, встал только когда в квартире оказались санитары. Ситуация так сильно походила на тот злополучный день, когда меня изнасиловал Андрей, что порой я мелко вздрагивал, глядя в спину полицейским, и успокаивал себя как мог, пока не приехала мама – естественно, ей позвонили сразу же. Славу собрались увозить в больницу на обследование и перевязку, я порывался ехать с ним, но на это дело вызвался Рома: - Куда тебе, ты лучше кровищу с пола повытирай, не пугай мать, - к нему уже вернулась прежняя легкомысленность и улыбка, так что я не мог не согласиться. - Слав! – наедине мы смогли остаться только на пару минут, когда врач решал какие-то вопросы с мамой, а Рома спустился вниз, поставить машину на сигнализацию. – Позвонишь мне из больницы, ладно? - Не… - немного отстраненно покачал он головой. – Я бросил мобильник в окно, чтобы привлечь внимание… Поищешь его, ладно? Вдруг уцелел этот китаец… - Я тебе новый подарю, - пообещал я и, повинуясь эмоциональному порыву, легко коснулся губами губ Славы: - Выздоравливай. - С радостью…