В подземных сводах...

В подземных сводах чуждого забвения, Где свет не побеждал над тьмой, Он жил безропотно, вдыхая вдохновение В холодном воздухе, окутанном тоской. Там протекали годы тяжко долго, А сердце изливало боль на нотный стан, За что судьбой-злодейкой беззаботно Грех одиночества ему был дан? Ему казалось — страшный лик тому причина, И больше в мире ему места нет, Ведь шаг за шагом жизнь его учила, Тому, что он приносит людям только вред. Казалось, вдребезги душа разбита, Не сможет сердце цепи сбросить в миг. Но неожиданно вся боль была забыта — Прекрасный голос перед ним возник. Еще не знавший мрака потаенной ночи, Он узнику своё тепло дарил. Открылись миру страсти очи Душа кричала — пленник полюбил. Мольба незримой девушки взлетала, Но что-то сбросило её к нему на дно, В их случае любовь границ не знала: Она — где свет, он — где всегда темно. Явиться перед ней нельзя никак, Но Призрак крылья тут же примеряет, В надежду облачится, как дурак, Зато… любовь он наконец познает. Так пусть она увидит, пусть поймет Насколько плохо было в сырости подвала, Он к голосу безропотно на зов идет, Она его ждала, она его искала… Песок времен безжалостен бывает, И вот уже они знакомы год. Он медлит, правды дух ослабевает, Она же всё еще не ведает забот. Но разбивает шаткий мир рукою Она сама… Когда он видит их. С другим она, с такой мольбою, Защиты просит от потерь пустых. О, горе, горе вероломности невинной, Что втаптывает сердце в грязь интриг. Поймал влюбленных он с повинной… Вновь мрак безжалостно его настиг. «Кристина, неужели ты не видишь, Что он не тот, кто послан был тебе?» Ей все равно — она его не слышит, Вновь предоставлен Призрак сам себе. Ох, месть сладка и так приятна, Когда ты видишь страх и боль в глазах. Проходит миг — и вот уже внезапно Он хочет сжать её в своих руках. Она так близко, так маняще рядом, Лишь только руку протяни. Вновь обжигая её горьким взглядом, Он говорит: «В себе любовь найди» Шажок вперед, теперь уже она во власти Его святой любви и ревности слепой. Еще чуть-чуть — она сгорит от страсти, Хотя была еще не так давно чужой. Она лгала — вот маска робкой птицей Взлетела, обнажая то, что он скрывал. И тут же боль, пронзая острой спицей, Разбила всё — он будто не дышал. Смешались звуки, музыка, все краски В единое бесцветное пятно. В тот вечер все решили сбросить маски, Но Призраку, конечно, всё равно. Кристина плакала, молила о пощаде, Когда он выкрутил запястья с горяча. Легко всё прочитала в его взгляде — Она теперь его, или, увы, ничья. Таким она его не видела, не знала И эта правда жгла её глаза. Но всей беды она не представляла, Не смыла злобу горькая слеза. Геройство не всегда бывает к месту, Особенно, когда так силы не равны. Но юноша хотел спасти свою невесту, Решимости сердца в любви полны. «Какая месса точки все расставит, Что будет сыграно в конце? Лассо виконту спеси поубавит» И от испуга девушка меняется в лице. Удавка промаха не знает, Виконт попал в ловушку напрямик. Еще сильнее это девушку пугает, И дух бунтарства в ней теперь поник. Несчастный для неё просил пощады, А Призрак ему требовал не ныть, «Как видишь, здесь тебе не рады, Тебе бы лучше это место позабыть». В трагедии всегда есть место боли, И жребий брошен, нет пути назад. Теперь Кристина в главной роли: Её решение потушит этот ад. «Решай!» — кричит её мучитель, Она безмолвно смотрит на него. «Я все решила, дорогой Учитель, Я знаю муки ада твоего». Лишь поцелуй награду обеспечит, Опалит их уста блаженства ночь; Все раны ласка нежности залечит… Она одна смогла ему помочь. И вот теперь трепеща от испитой Соблазнов чаши вместе с ним, Она стоит с душой своей разбитой, А он… А он не хочет быть один. Переступая через все запреты, Границы и возможные черты, Она раскрыла все его секреты, Заветные, запретные мечты. Как горько, как печально расставаться! Но выбор ими сделан, час настал. «Уйдите! Вам нельзя здесь оставаться, Где монстр мир любви её познал…» Сломило стены глаз её сиянье, Он покорился, рухнув камнем вниз. Сорвалось с губ бессвязное признание: «Тебя люблю… Прости мне мой каприз». Она уходит молча и бесслезно, Кусая губы, сдерживая крик. Открылась правда слишком поздно, Когда мосты сгорели и потерян миг. «Так неужели её губы целовали Урода, что впервые полюбил?» Душа сгорала, слезы обжигали, Её он понимал и… кажется, простил. Судьба как будто усмехнулась, Увидев истинную суть, И девушка безропотно вернулась, Нельзя ей сердце обмануть. Не в силах взгляд её увидеть И прочитать в них правду или ложь, Он робко плакал, так боясь обидеть Ту, что заполнит жизни ночь. Но плакал не один он в подземелье, И не один он видел боль в глазах, Она пришла, ища в нём утешение, Целуя слезы на его руках. «Ты должен мне поверить, милый, Как я когда-то верила тебе, Взгляни в лицо любви, любимый, Не ты один сгорал в огне. Я не смогла предать тебя, Учитель, То было выше моих сил» «Уйди, исчезни, Искуситель…» «Я так хочу, чтоб ты меня простил… Как буду жить я, зная, что ты проклял Всю эту тьму, и рядом нет меня… Рауль ушел. Мне кажется, он понял, Что слишком сильно полюбила я тебя»