Кольца

Я знаю, что ты здесь. Ты вошел в покои вместе со мной. Тайком. Но я сделал вид, что не ведаю о твоем присутствии. Позволил тебе остаться невидимым и наблюдать за мной. Кто ты? Юный маг? Гном? Кто же мог следовать за наугримами к горе и сейчас прятаться под завесой тьмы от моих глаз? Может… хоббит? Я знаю, ты низкого роста, хрупкое, маленькое создание. Я чувствую это по твоему дыханию, по звуку почти неслышных шагов, по частому и громкому биению твоего сердца. Нет, сердечка. Как же оно быстро стучит. Пришел в мою спальню специально, чтобы полюбоваться на величие эльфийского короля во всей красе? Или случайно? Не важно. Я спокойно спускаю последние одежды на пол. Вот так, сидя на постели, плавно наклоняясь, позволяя волосам сыпаться водопадом к самому полу. Теперь я абсолютно наг. Я чувствую, как ты напряжен. Сам воздух вибрирует и накаляется от этого напряжения. Не знаю, страх в тебе, смущение, или вожделение. Может быть, все вместе. Без разницы. Я просто играю, как кошка с мышкой. Знаешь такую игру? Я поймал тебя. Теперь помучаю вдоволь, развлекусь и уничтожу. А ты как думал? А пока любуйся мной. Твой взгляд я ощущаю кожей. Ты следишь за тем, как я подхожу к зеркалу, как смотрюсь в него, как глажу волосы гребнем. Следишь, а дыхание становится громче и сбивается все явственнее. Здесь жарко, не правда ли? Я провожу ладонью по своему плечу, критично разглядывая фарфор собственной кожи. Видишь, как я глажу себя? Видишь мой недовольный взгляд на собственное отражение? Это для тебя. Все, чтобы ты не заподозрил подвоха. Приподнимаю лицо, оглаживаю скулы, шею, словно проверяя на наличие морщин. Конечно их нет, и не будет. Я идеален. Способен ли ты это оценить? Я улыбаюсь, и, наклоняясь к зеркалу, упираюсь руками об столик. Как тебе так? Мне нечего стесняться. Даже вывернутый наизнанку, в пламени и грязи я буду эталоном, недостижимым и прекрасным. Ты способен это осознать? Рельефы мышц, грациозные и величественные. Статная точеная фигура. Красота каждой линии безукоризненна. И сила моя, и воля непоколебима. Как не посмотри, с какой из сторон не глянь, я – король. Отхожу от зеркала и ступаю к постели. Стягиваю с ложа легчайшее покрывало. Гладкий, яркий шелк. Ты не смеешь шевелиться, стоишь на одном месте. Ступил бы шаг в сторону, я бы это ощутил. Ты не представляешь, насколько чутким может быть слух. Насколько чувствительна обнаженная кожа, как она улавливает легчайшие колебания воздуха. Можно считать, что я тебя вижу, маленький вор, прямо так, кожей. Покрывало я скидываю с постели, но не просто на пол, а на тебя, разоблачая. Оно легко окутывает твою фигурку, накрывая с головой. Ты не шелохнулся. Стоишь. А я усаживаюсь на постели и наливаю белое вино в бокал. Ты все стоишь. Мне становится смешно, ведь ясно, что ты попался, но, видимо, ты настолько ошарашен и напуган, что не можешь пошевелить и пальцем. Посмеиваюсь, пью и обращаюсь к тебе: – Теперь ты будешь прятаться под покрывалом? Из-под шелка доносится странное бормотание. Ребенок, точно ребенок. Ничего страшного, кем бы ты ни был, за твое тайное проникновение во дворец, а затем и в королевскую опочивальню, ты заплатишь головой. Решившись, ты все-таки скидываешь с себя занавес. И предстаешь моему взору. Хоббит. Мужчина, не ребенок. Но так сконфужен. Щеки пунцовые, в глазах стыд. А в штанах… Интересно, а у вас то, что ниже пояса как у полноценных мужчин, или так же, как и с ногами, не повезло? Небольшой бугорок. Может быть это я недостаточно хорош? – Какие чары помогают тебе становиться невидимым взору? – я расположился пред тобой на постели ровно так же, как если бы это был трон, а на голове гордо блистала корона. Так забавно наблюдать твое смущение. Тебе хочется смотреть на меня, но стыдно. А вот меня как раз ни смущает ничего. – Я… я… я, – испуганно открывается рот словно сам по себе. Я внимательно слушаю, насмешливо приподнимая бровь. – Это фокус. Меня научил дедушка, – кажется, что передо мной все-таки ребенок, который стащил с кухни пирожное и теперь оправдывается, перекидывая вину на вымышленного друга. – Неужели? – протягиваю я гласные, смакуя твою нарастающую панику. Дедушка значит? А я догадываюсь, какая вещица может служить тебе волшебной палочкой. Очень дорогая вещица, как раз пропавшая. Только как она могла оказаться у тебя? Занятное создание. – Мне кажется, у тебя есть кое-что… – я откидываюсь на подушках поудобнее, сгибаю ногу в колене, демонстрируя изящное бедро. Ты сглатываешь. Кадык дергается нервно и шумно. Милый хоббит. – Подойди ко мне, – ни тени угрозы в моем голосе, я абсолютно спокоен и казался бы доброжелательным, если бы не был в столь пикантном виде. Ты подходишь. Неуклюже спотыкаешься на каждом шагу о покрывало. Руки держишь за спиной, взгляд опустил к полу. Но робко поднимаешь, слепо скользнув им по моим плечам и груди. Стараешься не смотреть? Зря, когда еще будет такая возможность? А лоб то взмок. Кудряшки прилипли к лицу. Забавные кудри, как у барашка… Агнец. – Покажи свои руки, – прошу я, но ты же не дурак, понимаешь, что любая моя просьба должна выполняться беспрекословно. Ты демонстрируешь свои дрожащие ладошки, давая разглядеть кривые ногти с забившейся под них грязью. Ничего, что могло бы меня заинтересовать. Где же оно? Решил со мной поиграть? Я улыбаюсь. – Дай мне его, – прошу я мягким, почти нежным голосом. Ты вздрагиваешь, смотришь на меня пристально, но ничего не делаешь. Но не думай, что я так легко разозлюсь. Ничего страшного, если ты будешь немного упрям. – Ты хоть раз занимался любовью с эльфом? – спрашиваю я, перехватывая этими словами твое дыхание. – Нет, – на выдохе выталкиваешь ты из вмиг побледневших губ. Хм. А у меня никогда не было близости с хоббитом. Мне даже не приходила в голову сама вероятность подобного. Но раз эта возможность есть сейчас… Про опыт с мужчинами я решаю не спрашивать. Судя по выражению твоего лица, ответ будет аналогичным. Ситуация с каждым мгновением кажется мне все интереснее. – Подойди ближе, – тихо прошу я, подзывая при этом рукой. Ты подходишь, как заворожённый. Я трогаю твои забавные кудряшки. Они мягкие и такие упругие. Я оттягиваю одну и отпускаю, она скручивается обратно, как пружинка. Черты лица кажутся вполне гармоничными, но глуповатыми. Особенно приоткрытый рот в каком-то восторженном отупении. Я провожу кончиками пальцев по щеке к пухлым губам. Касаюсь их, и ты тут же смыкаешь губы, словно очнувшись и вспомнив, что нужно трястись от страха и краснеть от смущения. Ох, зачем ты так. Мог бы последние часы своей жизни провести без этих никому ненужных предрассудков. – Ты меня стесняешься? – вопрос без ответа. – Может быть, ты будешь чувствовать себя увереннее, если снова станешь невидимым? Мое предложение выбивает тебя из ступора. В глазах мимолетно вспыхивает азарт. И ты суешь руки в карманы брюк. Значит, оно в кармане? Но я ничего не успеваю сделать или сказать, ты испаряешься в воздухе. Однако я знаю, что ты передо мной. Я чувствую тебя. Ты по-прежнему здесь. – Сними свою одежду, – руковожу я тобой, потягивая прозрачное вино. Секунда промедления и я слышу шуршание грубой ткани, из которой пошит твой плащ. На тумбочке оказывается небольшая золоченая фибула, положенная туда невидимой рукой. На пол падает плащ. К нему расшитая жилетка, за ней рубашка. Я с интересом наблюдаю пустоту, из которой прочь летят вещи. Ты путаешься в штанах, мне не видно, но по звукам возни и твоего недовольного бормотания это очевидно. Я улыбаюсь, разве что не смеюсь. – Ты полностью разделся? – спрашиваю я, когда все затихает, а на полу оказывается предположительно все, что могло быть надето на тебе. В ответ робкое «да». Словно ты уже передумал и сейчас снова натянешь на себя штаны, остальное сгребешь в охапку и попытаешься сбежать. Вот только сбежать не удастся. Но ты не думай об этом. Отдайся происходящему сейчас. Я подбираю ноги, чуть отодвигаюсь от края. По другую сторону от меня еще метры постели. Но я предлагаю тебе взобраться на ложе именно здесь. Матрас проминается, ты обходишь меня уже по постели, но будто остерегаешься и сторонишься. – Может быть, ты желаешь выпить? – протягиваю бокал. Он легко взмывает в воздух, за этим чудно наблюдать, кренится и вино из него с характерным звуком куда-то исчезает. Это более чем забавно. Бокал возвращается ко мне, и я отставляю его в сторону. Глядя в воздух перед собой, я тянусь к тебе рукой. Мне интересно, сумею ли я нащупать. Поймать. Ловлю. Кажется это колено. Твои ноги покрыты жесткими завитушками.Ты вздрагиваешь, но остаешься на месте. – Будь смелее. Я ведь тебя не вижу, я перед тобой так уязвим… – разъясняю заманчивые нюансы. И все-таки твоя рука касается моего бедра. Шершавая сухая горячая ладонь становится крепче. Мне нравится просыпающаяся уверенность в твоих движениях. Наверно вместе с ней возрастает и возбуждение, мне не видно. Могу судить лишь по тому как нагло, без какого-либо дозволения, ты приникаешь губами к моей груди, тут же поднимаясь вверх и утыкаясь носом мне за ухом. Твое дыхание щекочет, губы обжигают. Я расслабляюсь, поддаваясь твоим неумелым торопливым ласкам. Влажные губы проскальзывают по лицу, но я отворачиваюсь от поцелуя. Прости, у меня нет желания соприкасаться с тобой губами. Но ты, наверное, не понял, ведь я выгибаюсь так, словно ушел от поцелуя случайно, поддаваясь твоим рукам, безошибочно коснувшимся сокровенного, чувственного. Я прогибаюсь в спине и выдыхаю в сторону, желая поддаться невидимым рукам еще. Ну же, не робей. И я чувствую, как подбираются яички в твоей небольшой, но крепкой ладони. Как губы покрывают мою грудь и спускаются ниже. Я нащупываю твою кудрявую макушку и запускаю в мягкие завитушки пальцы. Хочется толкнуть твою голову ниже, но я терпелив. Тебя самого тянет туда, мне нужно лишь подождать. Сосок уже блестит от твоей слюны, кожа покраснела. Как маленький свирепый зверек, ты то и дело прихватываешь ее зубами. Я посмеиваюсь, в то время пока влажная дорожка спускается ниже пупка. Ты жадно пробуешь все, что попадается на твоем пути. И не оставляешь себе времени на раздумье, когда подбородок упирается в налитую кровью головку. От неожиданности я вздрагиваю. Я удивлен, но приятно. Твой рот принимает меня так, словно для этого и был создан. Наверное, я зря посмеялся над твоим опытом, не так уж ты и невинен. Мне видно лишь собственный фаллос, движимый твоими ласками. Смотрится смешно, лучше, если я закрою глаза. Да, так лучше. Я полностью могу отдаться наслаждению. Слушать как ты сопишь, словно занят тяжелым трудом, как ты чавкаешь пошло и звонко, как мое дыхание дрожит, будто от едкого мороза. На одно мгновение меня накрывает волна холода, с ней приходит пустота, но она отступает и фокусируется нестерпимым жаром в паху. У меня перехватывает дыхание от этой вспышки. Я что-то бормочу, чтобы ты не смел останавливаться. Нельзя сейчас. Мне давно не было так хорошо. И ты продолжаешь. Мой рот кривится почти от боли, сжавшейся спиралью ниже живота. Спираль… теперь я снова думаю о твоих кучерявых волосах. Они то и дело касаются меня, внутренней стороны бедра. Мягкие пушистые кудри. Ты глотаешь часть меня. С каждым разом словно все глубже. Кажется, скоро весь я окажусь в тебе, стану крохотным, или ты станешь огромным и поглотишь меня как волна всевластного океана. Меня накрывает твоим жаром. Сжатые мышцы не выдерживают напряжения, лопаются, взрываются и выплескивают наружу свой огонь, так неистово бушующий во мне. Мгновение тянется вечность, вытягивая изнутри все силы и воздух. Когда все успокаивается, я делаю шумный глубокий вдох, словно вынырнул из-под воды. Глотаю сладкий горячий воздух, пропитанный эфиром наших тел. Ты рядом со мной дышишь тяжело, как после боя. Горячий, мокрый. Интересно, а ты тоже дал выход своей страсти или самоотверженно позволил насладиться лишь мне? Впрочем, меня это не особо волнует. Ты лег рядом и тяжело дышишь, пытаясь успокоить сердце. Наверное, ты все-таки дал себе волю. Думая об этом, я улыбаюсь. Приподнимаюсь на подушках и наполняю хрусталь вином. – Что теперь будет? – спрашиваешь ты обреченным тоном. Тут и гадать не стоит. Ты отдашь мне кольцо. Оденешься или это придется сделать мне. А дальше… Когда я буду шантажировать тобой гномов, ты уже будешь мертв. Но тебе вовсе не обязательно это знать прямо сейчас. – Многое зависит от тебя, – говорю я, отворачиваясь от хоббита, и незаметно раскрываю кольцо, в котором таится пара граммов смертельного яда. Из огромного прозрачного камня порошок сыпется в вино и тут же растворяется. Я демонстративно делаю глоток. Мне бояться нечего, в другом кольце противоядие. Удобная вещь эти кольца. – Может быть пора стать видимым? – Уверен, что хочешь меня видеть? – неуверенный голос, обиженный на что-то. Смешной ты. – Можешь забраться под одеяло или одеться. Но сначала выпей, – протягиваю я ему свой бокал. Одеяло поднимается, невидимое тело проскальзывает под него. И моему взору предстает пара печальных светлых глаз. Ну ладно, придется одевать тебя самому. Ты пьешь вино. Я не даю тебе опустить бокал до того, как ты допьешь до конца. Там на дне основная часть яда. И она вся достается тебе. Хороший мальчик. – Ты ведь не позволишь мне покинуть дворец? – Ну, что ты. Конечно, позволю, – лукавлю я, улыбаясь. – Живым, – договариваешь, и мне становится смешно. От моего смеха твои глаза вспыхивают отчаянием и бессильной злобой. Уже не таясь, я раскрываю крохотный тайник, спрятанный во втором кольце, и высыпаю его содержимое себе в рот. Растираю порошок языком по небу и запиваю вином прямо из горла. – Что это?! – Противоядие, мой милый, – насмешливый ответ на порывистый вопрос. В твоих глазах вспыхивает неподдельная ярость. Это выглядит забавно, словно на меня обозлился суслик, на лапу которого наступил копытом мой конь. Я заливаюсь смехом. Но он прерывается. Жестко и навсегда. Острая боль пронзает мою шею, режет ее поперек. Следом за ней приходит вкус крови, заполняющей мой рот и легкие. Я хватаюсь за распоротое горло, ошалело глядя на окровавленный короткий меч в твоих руках. Не могу сделать ни вздоха. С каждой попыткой мои легкие лишь сильнее сжимаются и наливаются кровью. Грудь бьет спазмом единственного желания – дышать. В глазах темнеет от пустеющих артерий. Голову сдавливает темнотой, как ловушкой – это смерть душит меня в своих объятиях. Заливает горячей кровью мое тело и постель, погружая в темноту. Мне даже не страшно, мне смешно. Какая нелепая и недостойная смерть. Наверно как и вся моя жизнь. Просто череда глупостей и случайных ошибок. Но кто бы мог подумать, что я так сильно ошибусь на этот раз. Ты тоже задыхаешься. Изо рта идет пена. Яд убивает тебя быстро и почти не больно. Но в твоих глазах настоящий ужас перед смертью. Ты ее боишься. Надеваешь на палец кольцо. Вновь становишься невидимым. Какой смысл в этом сейчас? От этой судьбы не сбежать, не укрыться. Твоей смерти я не могу наблюдать, но ты наблюдаешь, умирая, мою. Ну что же. Сделаю вид, что не знаю о твоем присутствии, откинувшись на мягких подушках. Позволю остаться тебе невидимым и наблюдать. Любуйся. Любуйся же мною сейчас.