I
Обогнать ребят было несложно. И ускориться на финише было несложно. И выдержать все пятьдесят километров было несложно. Сложно было увидеть боль в глазах Маркуса. Петтер нервно притопывал, высматривая цвета знакомого комбинезона в тумане. Он ненавидел эти цвета, но продолжал упорно искать их в толпе финиширующих. К нему подошли и попытались накинуть куртку на плечи, но норвежец только отмахнулся. Несколько раз расписался на фото и флагах, с которыми к нему удалось прорваться особо активным болельщикам. Время подходило к отметке в семь минут… Наконец, из холодного тумана Холменколлена вынырнула фигура в тех самых цветах. Тело Нортуга дернулось, готовое сорваться навстречу, но все же устояло на ногах. Только после того, как прошло еще некоторое время, Петтер решился подойти к Маркусу, по-прежнему тяжело дышащему, и тронуть его за плечо. – Ты как? – Замечательно! – зло оскалился Хелльнер. – По мне что, не заметно? – Слышал, что у тебя падение было? – Нортуг и сам не понимал, для чего он так заботлив сейчас со своим противником здесь, на виду у всех. Спиной он чувствовал заинтересованные взгляды, а ушами слышал щелканье бесконечных камер. – Было и было, тебе-то какая разница? – швед наклонился, чтобы снять лыжи, и рука Петтера в этот момент соскользнула с его плеча. – Ну… – Лыжи гну. Пока, Нортуг. Был рад увидеться. И вот Петтер остается стоять и смотреть. Смотреть, как тот, кого он так долго ждал на финише, исчезает в густой белесой мгле снова.II
– Так… Двести семнадцатый, двести восемнадцатый… Вроде он. – Нортуг остановился возле ничем не примечательной двери отеля и приложился к ней ухом. Тишина. Ну да, что еще должно быть? Не удосужившись постучаться, Петтер толкнул дверь, зная, что Маркус не имеет привычки запираться. Та, сразу поддавшись, бесшумно приоткрылась, и норвежец юркнул внутрь. В номере царил полумрак. Свет исходил от единственной лампы, стоявшей на столе. И под этой лампой собралась целая армия медицинского скарба – упаковка бинтов, стеклянные флакончики и длинные коробочки с, очевидно, мазями. Рядом со столом на узкой кровати сидел сам хозяин номера и стриг ножницами бинт. Тренировочные штаны Маркуса были спущены, и Петтер заметил на одном из колен огромный кровоподтек. – Это ты на трассе так? – выдал норвежец, рассекречивая в пух и прах свое присутствие. От неожиданности Маркус вздрогнул, роняя из рук и ножницы, и бинт. – Придурочный! – заорал Хелльнер. – Стучаться не учили? – Ты почему к врачу не сходил? – А ты чего сюда приперся? – Так и будем обмениваться вопросами? Или соизволишь все-таки мне ответить? – А сам сначала ответить не хочешь? Они буравили друг друга взглядами из-под сдвинутых бровей, пока Нортуг не прыснул, а потом и вовсе не расхохотался в голос. Напряжение мигом спало, и даже сам Хелльнер неловко улыбнулся, хотя и старался все еще сохранять грозный вид. – Не ходил я к врачу. Думал, ерунда, а тут вон как… - Маркус развел руками. – Дай посмотрю. – Попросил Петтер, подходя к кровати шведа и садясь возле его ног прямо на пол. – А ты разбираешься что ли? – скептически спросил тот. – Пф-ф. У меня таких падений знаешь, сколько было? А мне все нипочем. – Норвежец внимательно осмотрел кровоподтек. – Перекись есть? – Смотри, чтоб корона не слетела. – Хмыкнул Хелльнер, подавая Петтеру стеклянный флакон. – Не переживай, она там надолго. – Очаровательно улыбнулся мужчина, отстригая новый кусочек бинта. – Говорит тот, кто сегодня не завоевал даже бронзу! – Кое-кто сегодня даже в цветы не попал. И в десятку. И в… – Все, Нортуг, заткнись, я понял! Хелльнер вздрогнул, когда теплая ладонь Петтера легла под его коленную ямку. Это было очень аккуратное, нежное и приятное прикосновение. Медленными движениями норвежец убирал уже запекшуюся кровь, а потом легонько промокал рану. Маркус следил за всем, что делал Нортуг, и как будто не мог поверить, что такой человек вообще может быть настолько серьезным и внимательным… Они встретились глазами, когда ладонь норвежца спустилась ниже и погладила напряженную мышцу Хелльнера. – Маркус, дай, пожалуйста, мазь. – Что? – моргнул тот. – Мазь. – Повторил Петтер. – Дай, говорю. Выполняя просьбу Нортуга, Маркус думал, почему рука подрагивает и не слушается, будто чужая. «В номере, наверное, слишком холодно…» - думал он, глядя, как ловкие пальцы Петтера порхают вокруг колена, обрабатывая саднящее место, и быстро его бинтуют. Очнулся Хелльнер, когда эти самые пальцы щелкнули у него перед носом. – Ку-ку! – насмешливо протянул норвежец. – Отомри и принимай работу. – Зачем ты пришел? – вдруг спросил Маркус, невидяще смотря куда-то сквозь Петтера. – Мне было скучно. – Не ври, Нортуг. Ответа на этот вопрос Маркус так и не дождался, зато получил внезапный жест от норвежца – тот придвинулся ближе и положил голову Хелльнеру на колени. Сложно было сказать, для кого это оказалось большей неожиданностью – для шведа или же для самого Петтера, но в каждом было что-то, что говорило обоим: «Так и надо!», поэтому никто из них не решился пошевелиться. В какой-то момент рука шведа даже коснулась волос Нортуга, а потом и вовсе по-хозяйски в них зарылась, растрепав окончательно. – Не буду теперь вообще никогда причесываться. – Тихо прогудел Петтер. – Ага, давай, ходи с сеновалом на голове. Еще некоторое время они сидели, не смея нарушать волшебную тишину этого момента. Петтер рисовал узоры на ноге Маркуса, стараясь не задевать больное колено, а Маркус жмурился от мурашек. Когда оба поняли, что уже поздно, и вроде как пора расходиться, Нортуг с большой неохотой поднялся с пола и поправил одежду. – Симпатичные. – С видом знатока сказал норвежец, глядя на боксеры шведа, исчезающие под штанами. – Но мои лучше. Хочешь, покажу? – Не надо! – тут же замахал руками Маркус, видя, что Петтер уже взялся за молнию на ширинке своих джинсов. – Кстати… Это не у тебя из кармана выпало? Хелльнер поднял с пола какую-то маленькую упаковку. Брови Маркуса поползли вверх, когда он к ней пригляделся. Яркая надпись на гласила, что упаковка содержит десять бумажных платков. Нортуг таскает с собой платочки – это раз. На упаковке нарисован шведский флаг – это два. – Шведские платочки? – сдерживая смех, поинтересовался Хелльнер. – Ну, шведские платочки, да. Фанатка одна сегодня подарила. Положил в карман и забыл. Отдай сюда! – Потянулся к нему Нортуг. Маркус неловко вскочил и, смеясь, поднял руку с упаковкой вверх, будто думая, что высоченный Петтер до нее не достанет. Но Петтер, конечно, с легкостью туда добрался. Обхватив пальцами запястье шведа, Нортуг дернул того на себя и ухмыльнулся. – Силой забрать или так отдашь? – Кишка тонка силой забирать. – Парировал Хелльнер, глядя норвежцу прямо в глаза. – Маркус, знаешь, что? – Что? – Я тебя так сильно… ненавижу! – Взаимно, Нортуг. Никто из них не помнил, кто первым потянулся к чужим губам за поцелуем.