POV Йотсуми
Почему, почему я так хреново себя чувствую, когда смотрю на этого мальчишку? Почему!? На меня это совсем не похоже... Хотя, если учитывать амнезию, заставившая забыть, практически, всю мою жизнь, то я даже самого себя и не могу знать. Имя и внешность, если можно сосчитать, это да, но с остальным что? Зачем я грубо отношусь к другим даже и не зная, кто они для меня? А к Масаки? Почему этот мальчишка заслужил такого отношение к себе от меня, говоря мне слова об признании в любви? Я нейтрально отношусь к отношениям между парнями... как мне хочется верить, а до этого было по другому ведь. Но, как именно было? Судя по тому, как Масаки проливает слезы и уверяет меня ненавидеть его любовь к себе, могу с уверенностью подтвердить, что я не мало натворил непростительного в прошлом. А ведь... черт, как же это бесит! Почему я ничего не понимаю и чувствую себя тоскливо из-за него!? - От... сти... Что, что он говорит? Вот же ж... не стоило его целовать! Не стоило так вести себя с ним! - Йотсуми, отпусти меня... я не хочу, чтобы ты видел меня таким... слабым и ничтожным... Слабым и... ничтожным!? Это отношение к самому себе переходит все границы! Не надо, не надо ненавидеть себя, думая, что это признание вызовет у меня некий противный рефлекс... - Слушай, Масаки. - на мой серьезный тон он прямо "соизволил" открыть веки. Как же покраснела кожа вокруг его глаз... Это уже не смешно. Совсем не смешно. А эти "стеклянные" глаза... Боже, такое чувство, что я его не поцеловал, а изнасиловал самым жестоким способом. Черт... Черт! Черт! Черт! - Ц-цунами? Нужно, нужно ему сказать, чтобы ушел отсюда. Представляю каково это, когда человек, которого ты любишь, потерял память и не имеет даже одного воспоминания о тебе. Словно ты испарился. Больше не существуешь для него и исчез из его жизни. И никогда, никогда не будет знать, что его кто-то любит. Особенно, когда это ты. - Слушай, - я специально сделал паузу, чтобы он понял, что сейчас речь будет произнесена не совсем в шутку, - Я... Я, как ты говоришь, отпускаю тебя. Можешь уходить. Но с одним условием... - чуть пристав с пола, потянул ему руку, чтобы помочь ему подняться, - Ты не будешь так себя вести. Как, ты хочешь спросить? Очень просто. В нескольких словах, это - не ненавидь себя. Просто не называй себя ничтожеством, когда другие в это время думаю совсем иначе. - когда он поднялся, было видно, что с каждым словом он удивляется всё больше и больше. - Ч-что ты имеешь ввиду? - А то, что ты неправильно думаешь. Считаешь, что мне приятно это слышать? Да, я потерял память, но это не меняет того, что мне не по нраву твое отношение к самому себе. Да и... - крепко держа его за руку, чуть понизившим голосом произнес: - Раз уж ты меня любишь, то не хочешь меня расстраивать, да? - вместо ответа Масаки медленно кивнул головой. - Поэтому, я хочу, чтобы ты помог мне вспомнить мою жизнь. И если получится - возобновить мои чувства к тебе. Думаю, что такую "заслугу" чувствуешь только ты. А раз дело на то пошло... Скажи, Масаки, согласен ли ты сделать так, чтобы я вновь полюбил тебя, даже если на это уйдут года? Да уж, ожидая смущений, увидел только побледневшее лицо и шокированные до ужаса глаза. И на что я надеюсь? - Х-хорошо! Мне, надеюсь, это не послышалось. Хоть я это и сказал, чтобы заставить его перестать плакать, я всё же чувствую себя странно. Какую-то радость в сердце, да и оно само стучится, как бешенное. Что ж, даже если я и не знаю о тех чувствах, что ощущал к Масаки, постараюсь хотя бы вновь их почувствовать. Может и странно это знать, но, да, я хочу его полюбить, не смотря на то, что у меня сплошная амнезия.<b>С лица автора</b
И в этот момент, когда Кария чувствовал себя неловко, увидев ту самую улыбку на лице Йотсуми, что видел раньше, в комнату, как среди "грома и внезапной грозы", вывалились Оппуру с Аканей сверху. В свое удовольствие чувствуя мягкую попу на своей спине, Соматто, опомнившись и забыв на время про наслаждение, резко встала с пола, кое-как помогав Ямане коснуться пола. Быть "лошадкой" сейчас не очень-то хочется. На скорости угрюмого Заратустры приблизившись к Масаки, при этом убийственным взглядом рассматривая Цунами, начала изучать руками всё тело "пострадавшего", при этом говоря: - Где, где этот мерзавец тебя трогал!? Здесь!? А может здесь!? Нет же, конечно здесь! - ущипнув ягодицу парня, и услышав писк, её глаза тут же недобро "засветились", повернувшись к слегка удивленному Йотсуми. - Ах ты мерзавец! Как ты посмел опорочить невинное тельце Масаки своими похотливыми намерениями!? Бедный, вон, из-за тебя мой мальчик даже заплакал! - Твой!? - с офигевшими кривыми бровями спросил Масаки, так и не услышав ответа. - Что!? Ничего я такого не делал! Но к нему начала приближаться Акане, и когда она достигла нужного расстояния, со всей "дури" дала пощечину парню, при этом, как всегда, невинно улыбаясь. - О как... - в унисон сказали "мамочка" с "малышом", выпученными глазами увидев это. - За что!? - со злобой пропищал Йотсуми, потирая покрасневшую щеку. - А нечего плохим быть... - Совсем сбрендила! - Мм, что-что? - милой-убийственной улыбкой спросила девушка. От такого зрелища у Оппуру по лбу стекал в три ручья от волнения пот, а мысли о будущем, которые связаны с ними, и вовсе предвещал ей малую надежду, что не она будет "сверху". А Масаки, просто наблюдая, как эти двое начали ссорятся, чуть ли не дойдя до драки, понял, что в дурдоме было бы куда спокойнее. И вспомнив, как именно должен помочь рыжему вспомнить всю его жизнь, начал превращаться в созрелый чили в придачу с помидором. Про розы и попу бабуина лучше не упомянуть.***
Метая "молнии" в тротуар, как гопник шагая в сторону, как говорил Кария, своего дома, укоризненно изучал дома. Даже женщины, мимолетно посмотрев в окно из своих домов, с перепугу прятались, моментально закрывая шторкой и одним глазком наблюдая, как за ними наблюдает рыжее "чмо". Хотя, если судить по его росту, он "макси-чмо". - Позволь спросить, - чуть тихо спросил Масаки, шагая за ним следом, - На кой черт ты держишь меня за руку!? - весь смущенный спросил он, чувствуя, как теплая ладонь держит его за руку, времени от времени охватывая посильнее. - А что не так? Я, типа, хочу вспомнить "былое" время. - ковыряясь средним пальцем в носу, никакого внимания не обращая на Карию, как "недалекий" смотря в небо. - А если в постель захочешь затащить!? Это что, тоже ради того, чтобы вспомнить это чертовое время!? - Хм... - как в ничем не бывало, с ухмылкой приблизился к нему, продолжив: - А что? Можно попробовать. И желательно, с "раундами". - Охуел? Вместо ответа, с легкой руки закинул его на плечо, на секунду похлопав по его ягодицам. - Ну, в дорогу! - Стой, скотина! Куда ты!? Сказал же ведь, что отпустишь меня! - Хех, только в другой жизни, котёнок! - Какой, нахрен, котёнок!? Не успел Масаки продолжить свою "культурную" речь, как Йотсуми начал бежать с большой скорости. А Кария с матами колотил кулаками ему в спину, на момент заметив, как в стороне проезжала машина, откуда на него посмотрели шокированные родители. И, как в замедленной съемке, Йотсуми улыбается, словно кретин высшей степени, Масаки прекратил бить его в спину, также удивленно смотря на родителей, и Хирото с Мидорикавой, которые впервые увидели, своего сына " в плену". И пока те синхронно подумали "Кража невесты, что ли? ", все друг друга потеряли из виду. Через минуту, по указаниям с матами Карии, как это можно назвать, Йотсуми достиг дома, с размаху открыв дверь с ногу. - Ей, батя, встречай сынка! Невестку тебе привез! - с голосом Вин Дизеля произнес Йотсуми, так и держа на плече Карию, при этом заметив, как на него удивленно смотрят две пары глаз. Что-что, а такого они не ожидали совсем. И даже не выговорив ни слова, стали наблюдать, как Масаки с левой ноги ударил в челюсть Йотсуми, словно настоящий каратист, и со злобой повернувшись к ним, начал говорить злым и низким тоном: - Живо в гостиную! - взяв за шкирку рыжего в несколько секунд без сознания, тоже потопал за взрослыми, оповещая, что сейчас он совсем не будет "паинькой". - Кария-кун, что... Но прервал подросток начатую речь Хейвы словами: - Сидеть! - без всякого контроля над своим гневом, хлопнул себя по лицу, когда мужчины в прямом смысле присели на пол, словно послушные собаки, - Нет же! Присели на диван! - и бросив на соседнее кресло так же шокированного младшего Цунами, начал со скрежетом зубов говорить: - Значит так! Вот они!.. - обращаясь к Йотсуми, указал пальцем на вздрогнувших взрослых, - Твои родители! Они оба - мужчины! А вот он!.. - теперь уже обращаясь к мужчинам, указав на подростка. - Потерял память и у него теперь амнезия! Всё, я ушел! Дальше разбирайтесь сами! Как по своим словам, быстро вышел из дома, громко хлопнув дверью, даже и не думая о том, что дальше между ними будет превзойти. Совсем обескуражив свой мозг, когда пришел домой, моментально выпил безопасное снотворное, чтобы ничего о лишнем не думать. Ожидая, пока таблетки подействуют, всё обдумывал то, как дальше поступать со своим новоиспеченным "женихом". Конечно, сейчас все мысли переплетались в одну большую кучу, и из-за этого у него начала очень сильно болеть голова. Всё же, буквально через час, когда последней мыслю было то, как объяснить ребятам про Йотсуми, так как вскоре должен состоится матч, буквально через час начал храпеть с пятигранной усталость. А вот то, как он будет всё это "разрулить", так и не подумал. Поэтому, завтра его ожидает весьма трудный для своих нервов день...