Её глаза чернее неба зимою, А руки тонки, словно ласточки крылья, И голос звонкий как стекло ледяное, Она идет и не касается пыли.
Она слышит его шаги, даже не вылезая из бассейна. Опять идет, чеканя шаг. Она всплывает на поверхность, настороженно высовывая лишь голову — ей вовсе не хочется, чтобы мужчина вновь наступил ей на руку. Макс Шрек, весь в черном, не глядя бросает свое невероятно огромное пальто на ящик — она никогда не понимала, дорого ли оно ему или нет, — и подхватывает с пола ведро, из которого очень привлекательно вкусно пахнет. — Хочешь рыбки, Мейбл? Конечно же, она хочет. Русалка просящим жестом вытягивает руки и вскорости чувствует холодное и склизкое на ладонях. Она принюхивается и с наслаждением вгрызается в блестящую серую тушку сардины. Великолепно. Макс Шрек опускается на одно колено у бортика бассейна и без видимой брезгливости наблюдает за тем, как она ест. Облизнувшись, Мейбл ныряет и подплывает ближе, с надеждой высматривая добавку. Седой мужчина пальцем осаждает ее. — Поможешь — получишь еще. Сделай для меня сущий пустяк — найди одного человека. Узнай, кто он на самом деле. Это очень важно для меня, Мейбл. Русалки очень хороши в узнавании людей — Макс это знает. Она отводит взгляд, пожимает плечами — сделает, не впервой. Мужчина хмыкает, выдавливая некое подобие улыбки, гладит русалку по мокрым волосам — можно сказать, даже заботливо, почти по-отцовски. Он вытаскивает смазанную фотокарточку из кармана, ламинированную, не расплывающуюся, когда она с любопытством хватает ее влажными руками. Мейбл удивленно выдыхает — ей знаком, ей очень хорошо знаком человек-летучая мышь. Зачем он Максу Шреку? — Бэтмен может стать угрозой будущему Чипа, — поясняет мужчина. — А я не могу позволить, чтобы мой сын хоть как-либо пострадал. Русалка испуганно вздрагивает. Она слишком хорошо знает, на что способен Макс ради блага Чарльза. Мейбл руками обнимает свои дрожащие плечи, вспоминая, как умерла женщина, которую Шрек называл своей женой. Значит, он хочет избавиться и от Бэтмена? Нет, нет, она этого не позволит. Мейбл порывается уплыть, но мужчина хватает ее за волосы и насильно вытаскивает из воды. Русалка шипит и стонет от нестерпимой боли — Максу же, похоже, на это все равно. Он встряхивает ее, сжимая поудобней, и достает из пиджака пистолет с диском, на котором нарисована черно-белая спираль. Мейбл дергается, пытается вырваться, но тщетно: чем больше она двигает головой, тем сильнее пальцы Шрека сжимают ее затылок. — Ты ведь будешь умной русалкой, Мейбл? Он вновь хватает ее за волосы и подносит крутящийся диск к глазам.Магистр смеется опять, Черно его колдовство: Ты можешь вечно бежать, Но снова встретишь его.
— Ты была плохой русалкой, Мейбл. Под водой она слышит гулкий хруст опускаемого рычага и лязг падающей решетки. Он поймал ее. Опять. Казалось бы, за столько лет страданий и всепоглощающего отчаяния она должна была перестать расстраиваться — но что поделать, если слезы непрошеными гостями сами наворачиваются на глаза? Она шмыгает носом, стараясь упасть на дно и скрыться от колкого взгляда его зеленых глаз, так похожих на водоросли, водоросли на уютном илистом дне озера Гравити Фолз, такого далекого, такого родного… Как же глупа она была, сбежав из дома, когда братец Дип-дип заявил, что хочет остаться с прадядей Фордом! Рука Шрека в черной перчатке стальной клешней опускается в воду и резко хватает за розовый плавник, вытаскивая на поверхность. Розовая-розовая… В Готэме не след был розовым. Розовый слишком выделяется на черном и белом. Макс бросает русалку на серую пожухлую траву, которая даже не колет — просто напоминает сухую, свалявшуюся кашу. С волос и хвоста Мейбл ручьями течет вода, и мужчина брезгливо отряхивает черные лакированные ботинки. Он наклоняется, хватает ее, не обращая внимания на шмыганье и хныканье, и притягивает ближе, ближе к себе. — Ты разочаровала меня, Мейбл, — шипит он ей в ухо, стискивая руками волосы. — Признай, ты ведь узнала его. Узнала, я прав? О, да, она узнала. Она не могла не узнать в том высоком, статном мужчине в очень красивом официальном костюме человека в устрашающем наряде летучей мыши. Будь она той веселой девчонкой, наслаждающейся жизнью и радующейся новым знакомым, Мейбл не сомневалась, что влюбилась бы в подобного с первого взгляда. Он заметил ее в реке краем глаза и, было решив, что она тонет, хотел броситься ей на выручку, но она жестом остановила его и, махнув на прощание розовым хвостом, уплыла прочь. Он был хорошим, таким хорошим — нет, она не могла рассказать Шреку, кто он такой. Макс с силой прижимает русалку к себе, зарывается носом в ее волосы и, тяжело дыша, то ли целует, то ли кусает ее в висок. Он проводит рукой по розовой чешуе, вроде бы ободряюще хлопает по рыбьему боку, словно говоря — все хорошо, хорошо, я не зол. Он нервно целует ее в лоб и в переносицу, сжимает лицо ладонями и поглаживает большими пальцами щеки. Седой мужчина склоняется ближе и жарко дышит ей в лицо, едва касаясь кончика носа. Он шепчет русалке в губы: — Мне плевать, как или чем Бэтмену удалось заставить тебя предать меня. Но ты хорошо знаешь, Мейбл, что я не прощаю предательства. Мейбл почувствовала, как ей резко перестало хватать воздуха.Магистр смеялся, она рыдала, И той же ночью ее не стало, На омута илистом дне уснула, И лед обратился ей в одеяло…