- call me, maybe, I missing

Столько чертовски длинных месяцев. Он устал. Да, возможно, он имеет абсолютный успех со своим первым синглом, возможно, рядом с ним есть девушка, которая, да, определенно, любит его, возможно, он чувствует свободу, ту, о которой он грезил так сильно, будучи под жестким контролем менеджмента, возможно. Но, Господи, это действительно сложно, сложно жить и осознавать, что рядом нет друзей, которые, вполне допустимо, были ему как братья на протяжении того трудного пути. Но теперь их нет. И так же нет радом этого невоятно обаятельного, веселого парня, который вел себя так открыто на сцене, на интервью, но краснеющего до кончиков ушей при любом легком прикосновении Зейна Малика. Несомненно, он был влюблен в него. И это было взаимно. Он резво и как-то по ребячески смеялся над его шутками, забавно и одновременно до невозможности мило жмурившись, заставляя глубокие темные глаза сузиться, что невозможно было не улыбнуться в ответ. И Зейн улыбался. А после притягивал его ближе, захватывая в уютные объятья, заставляя чувствовать себя как дома, защищенным от всего мира, что ни на минуту не останавливался, зато, казалось, он все же замирал, как кровь в теле, как сердце, после начинавшее биться в миллионы раз сильнее от этого горячего, любимого тела, прижимающегося к тебе. Он спорил с Зейном часто, по мелочам или нет, но им нравилось это. Нравилось просто потому, что они никогда не ссорились в конце. Кто-то обязательно сдавался и притягивал второго настолько близко, насколько это было возможно, но и этого им не хватало. Они просто растворялист друг в друге, наверное, знаете, целую вечность, но эту вечность они были вместе. Он целовал его нежно, но одновременно невозможно страстно, стараясь передать всего себя и свои эмоции, чувства. Он держал свои большие, слегка шершавые, но кому это важно, пальцы на его щеках, медленно перемещая одну из них в волосы парня, цвета угля, а второй сжимал его в своих объятьях, таких теплых, таких нужных. Он любил нежно, ревниво. Он боялся, что все, что делает его неимоверно счастливым так хрупко, что развалится на мельчайшие осколки от единого оступка. Он-Лиам Пейн. Лиам Пейн, что так любит мягкие ночные поцелуи и ненавидит расстояния. Лиам Пейн, что целиком и полностью засел в сердце Зейна, похоже, навсегда. Но сейчас все иначе. Зейн Малик-парень, что так хотел творить один, но не хотел быть одинок. Сидя на теплом пледе в темной гостиной, он боролся. В нем что-то треснуло, что-то сломалось, и нет, черт побери, это никак не связанно с тучей никотина, что в последнее время как раз таки уже стало нормой, вполне. Лиам Пейн, да, да, тот самый Лиам, не звонил почти ни разу с того момента, как Зейн ушел. Просто ушел, но ему это было необходимо. Чтоб дышать снова. Снова почувствовать себя вольной птицей. Он только оставил маленькое напоминание о себе в виде короткого: «С Днем Рождения. Надеюсь, ты проведешь его отлично.». Сейчас он действительно скучает. Зейн действительно безумно скучает, не находя родного тепла даже в собственном доме. В собственном мире. Ему больно, и эта боль где-то внутри. Он не знает как, но ему настолько больно от расстояния, от такого поведения Лиама, будто ничего не было. Будто не было всех тех тайных встреч вдалеке от ребят, будто не было тех поцелуев во время ночного просмотра фильма, когда они вместе, расположившись на кровати, и смеялись вне зависимости от того, ужасы это или комедия. Будто не было всех тех ночей, проведенных вместе. Это было. И они помнят это. Гробовая тишина дома нарушается сигналом пришедшего сообщения. Малик, лежа на диване, протянул руку в сторону, лениво ища телефон на кофейном стеклянном столике, пристроенным рядом с ним. Он был уверен, Джи решила оповестить его о своем скором приезде, но, черт, ему все равно. Стеклянным взглядом он открывает сообщение, до того, как его сердце пропускает удар, после еще один, и вообще, ему кажется, что весь мир замер, вместе с ним. Он не заметил, как задержал дыхание, когда увидел короткое: [От: Пейно; 08.02.16.; 3 А.М] Позвони мне, может, я скучаю Ему казалось, что он где-то в прострации, слишком далек от осознания того, что происходит. Вводя быстрое: » Хочу тебя здесь», он закрывает глаза, переводя дыхание. Зейн знает, что парень в Лос-Анджелесе тоже, но оставляет все свои смелые мечты подальше, чтоб не чувствовать, как он ломается, не чувствовать боли. Но он ведь уже чувствует ее. Как она разъедает его. Может быть еще хуже? .. Но проходит пять минут, десять, двадцать.. Он не удостоил ответа Малика, оставляя последнего разбитым и обиженным до глубины души. Почему люди могут уходить так просто, оставляя после себя только воспоминания, ломая, круша, не понимая, на сколько они дороги. Мысли, словно цунами, они действительно не щадят ничего и никого, а это правильно? Звонок в дверь. Еще один. И еще. Зачем Хадид пришла так поздно? Это не важно. Малик, поднявшись с дивана медленно поплелся в двери, проклиная человека, что так упорно стоял за дверью и звонил. Это мог быть фанат, сестра, что обещала приехать на неделе, да даже Джи. Но никак, абсолютно никак это не мог быть тот, кого он увидел, наплевательски распахнув дверь. Это не мог быть парень, с глазами, цвета кофейного зерна. Это не мог быть парень, в черной байкерской кожаной куртке, скрывающей под собой белую, обтягивающую его красивую мужественную грудь, футболку, и все тех же его любимых темных брюках. Это не мог быть парень, по которому так скучал Зейн. Это не мог быть он. Это не мог быть Лиам Пейн. Но парень стоял прямо напротив Зейна Малика, такой невероятно красивый, чертовски горячий, с легкой улыбкой на лице и дьяволами в прекрасных глазах, с интересом, да и не только с ним, оглядывая ошарашенного парня. Его просто застали врасплох. Его просто шокировали. Но он просто старается сдержаться, чтоб не накинуться с визгом на Лиама, и не сжать его в объятьях настолько, что было бы трудно дышать. Его тело постепенно наливалось теплом, он едва ли не чувствовал невесомость от головокружения, но стоял, глядя в родные глаза, проваливаясь в бездну. — Даже не пропустишь меня? Малик встрепетнулся, его голос. Он скучал и по нему, конечно. Он автоматически отошел от двери, пропуская парня. Все таки, сегодня все можно. Сегодня определенно его день. Пейн медленно ступил за порог, стараясь не подавать вида, стараясь быть более.. сильным? Мужественным? Он не мог понять, чего хочет от себя, но точно знает, кого он хочет. Напряжение определенно есть. О, до него уже можно дотронуться. Но зачем это все? Глупо сдерживать себя, они знают это. Именно по этому уже через секунду, после того, как Зейн закрыл дверь, горячие, слегка сухие, но мягкие, такие жизненно необходимые губы Лиама накрывают его , страстно, тепло, пошло, любяще, сплетая языки вместе - Господи, как давно они этого ждали, - в то время как Зейн уже прижимает шатена к холодной стене. Соединяясь телами, они растворялись в реальности, друг в друге, в этом мире, в этом поцелуе, да, несомненно, они скучали. Да, несомненно, со всеми обидами они разберутся, но после. Они слишком тосковали, они слишком устали. Сейчас они полностью поглощены друг другом. Им не до проблем сейчас. Сейчас они хотят наверстать упущенное. Хоть на это и не хватит одной ночи, впереди еще вся жизнь, не так ли? А они не отпустят друг друга больше. Никогда. Целая вечность для них и их робкой, красивой любви.

call me, maybe, I missing