***
За столиком в уютном кафе сидели двое. Молчание затянулось, уши заложило. Хрупкая брюнетка открыла было рот, чтобы нарушить тишину, но осеклась. Девушка с глазами василькового оттенка внимательно рассматривала своего собеседника. Что же так неуловимо притягивало взгляд и в итоге исчезало? Почему она не могла прочесть его? Что скрывалось за легкой ухмылкой, было не понятно. Она на мгновение закрыла глаза и представила его года три назад. Невероятно, как бежит время. Все та же огненно-красная копна волос, пронзительно серые глаза, легкая усмешка. Все тоже, но что-то неуловимое крылось за пределами этого взгляда. То, что он хотел скрыть, и в то же время готов был отдать без остатка. Девушка почувствовала теплую, сухую ладонь поверх своей и резко открыла глаза. Мужчина сидел все также напротив нее. Казалось, что ядовитые смешинки ужились в уголках его губ, делая усмешку саркастичнее. Она попыталась убрать руку, но мужчина, воспользовавшись моментом, переплел их пальцы, сцепив в замок. Острый взгляд серых глаз прожигал ее. Он вообще хотя бы раз закрыл глаза, чтобы перевести дыхание? Кафе вряд ли было каким-то особенным, но оно согревало. Это было тоже самое кафе, в котором они познакомились несколько лет назад. Он заехал лишь для того, чтобы написать достойный отзыв об этом заведении. В момент, когда ему подали кофе, прозвенел колокольчик над входной дверью. Что его заставило тогда повернуться, он до сих пор не знал, но рефлексы оказались быстрее мыслей. Он все еще помнит то дурацкое, оставленное неродивой уборщицей ведро. Помнит и усмехается, смотря на девушку. Она, кажется, совершенно не понимает, чем вызвана его ирония во взгляде. Но, может быть, так лучше? Он разглядывает ее с осторожностью, которая ему не свойственна. Но последний раз он видел ее достаточно давно. «Спасение», конечно же, прошло удачно и, по странному стечению обстоятельств, они сошлись.***
«Ты считаешь, что спасти меня от оставленного уборщицей ведра достаточно?!», — звонкий возглас пронзает сознание. Взору тут же открывается картинка далекого прошлого. Она постоянно напоминала ему, что для любви двоих мало выручить девушку из подобной передряги. Напоминала, а потом отмахивалась, звонко смеясь. Она говорила, а он молчал, что-то вечно обдумывая. Она могла напомнить об этом в любой момент, даже проснуться и прошептать ему на ухо. Ей это не надоедало, а он быстро привык принимать как должное. Год, который они провели вместе - что он дал обоим? Больше боли, чем счастья? Ссор и ревности, вместо единения и тепла. Вероятнее всего, именно он был причиной этих ссор, со своей неугомонной и безудержной ревностью, но, если бы она поняла, что целый мир, по сравнению с ней — ничто… Мужчина раз за разом старался поражать маленькую хохотушку, на удивление для самого себя, придумывая все больше поводов. Когда таковых не находилось, главным поводом становилась она. Весь проведенный вместе год они спорили и расходились, обвиняли друг друга до странного необоснованно. Злились, срываясь на эмоции, и все же, понимая мелочность своих ссор, шли на примирение. За год их набралось ровно сорок три. Только подумать, что сорок три ссоры могут заставить людей разойтись по разным сторонам, отвернуться друг от друга - и становится страшно. Забавнее всего, что, несмотря на жалость к себе, он все же научился бояться за нее. Эта хрупкая девушка научила его. Своей неугомонностью и странностью, в которую он сумел влюбиться.***
Все время, что они сидели за столиком, он не посмел отвести от нее взгляда. Он прекрасно видел, как пушистые ресницы сомкнулись, как появилась едва уловимая морщинка на лбу. Он переборол себя, оставаясь саркастично-спокойным. Остался сидеть на своем месте. Только рука дрогнула, накрыв ее руку. Кожа такая же нежная, гладкая. Ощущения бы унесли его дальше, но в следующее мгновение на него был устремлен полный непонимания взгляд. Что он мог сказать? На протяжении всего времени ни один не нарушил эту звенящую тишину. Взгляды были сильнее каких-либо слов. Посторонние звуки меркли на их фоне. Во всем мире существовал только немой диалог мужчины и девушки, что сидели в маленьком кафе неподалеку от здания филармонии. Как и несколько лет назад. Могла ли одна и та же встреча быть знаком? Кто-то же сказал, что есть такие места, где мы обязательно должны быть. И если не постоянно, то периодически, не зависимо от хода жизни, мы возвращаемся туда.***
Вспышка попала в глаза, и он чуть нахмурился. Самолет пошел на взлет. Годовщину они встретили на борту самолета, стремящегося скорее унести их к солнцу и безмятежности. На борту самолета, где, черт пойми что, подвигло его надеть ей кольцо на безымянный палец. Ему совершенно не хотелось вникать ни в какие философии, он пытался забыться, с нежностью держа ее руку в своей. Просто забыть все перипетии, хотя бы на небольшой отрезок времени, и наслаждаться друг другом. Без остатка, самозабвенно. Нам сейчас нужно так мало. Немного чая, не так много времени и пригоршню надежды. Спокойствие. Его, пожалуй, потребуется больше, чем чая или надежд. Еще больше, пожалуйста. Спокойствие перетекает в графу «дефицит», скоро придется выстраиваться в очереди за ним… Несколько часов полета над океаном он совершенно не замечает, как и то, о чем говорит его спутница. Все не важно. То есть, конечно же, важно, но он старается остановить мгновение, запечатлеть его в своем сердце, в своей памяти. Пока может. В иллюминаторе самолета отражаются белесые облачка и безграничная голубая нега. Но он переводит взгляд на девушку, чьи васильковые глаза невозможно вычеркнуть из своего сознания. Даже если пройдут года, — с едва заметной улыбкой, подмечает он. Может ли он позволить себе такую роскошь…***
Что же тогда стало причиной? Такой внезапной и необъяснимой. Разрывающей все шаблоны. Причиной, перечеркивающей их мир. Ему и сейчас не понять, как их годовщина превратилась в «траур по невозможному», как тогда выразилась она. Просто выразилась именно так, слово в слово. Как только самолет приземлился в аэропорту, как только люди сошли с трапа. Как только их лица почувствовали накалившийся от испепеляющего солнца воздух. Спертый и жгучий. Он обжигал изнутри. Они смотрели друг другу в глаза с минуту. Затем девушка произнесла ту разрушающую по своей силе фразу. Мужчина даже не успел отразить причину, а она… Она просто развернулась и ушла, растворяясь в потоке людей. Он стоял как громом пораженный, и, скорее рефлекторно, чем осознанно, бросилсяж за ней. Она — словно девушка-видение, такой заветный сон, что можно увидеть только при третьей фазе луны, в пятое полнолуние. Была ли она оазисом в пустыне? С того момента - постоянно. Он хотел ее себе, всю целиком. Без остатка и насовсем. Но она растворилась в одночасье. Как будто он сжал песок слишком сильно. Он теплый и, вроде бы, никому не принадлежит. А значит, этот песок может быть твоим. И в момент, когда он сжимает руку с песком слишком сильно, то чувствует, как он высыпается из его руки.***
Что-то непреодолимо знакомое накрывает его. Он вновь чувствует лишь песок в своей руке, который ускользает и все никак не покинет его руку. Будет царапать ладонь, подушечки пальцев, и продолжать высыпаться. Он опускает взгляд на плитку под его ногами, но там нет и намека на мелкие песчинки. Мужчина понимает взгляд на спутницу, и понимает, что их руки больше не касаются друг друга. Девушка смотрит на него со странной нерешительностью. Смотрит пронзительно, так, чтобы он понял все, что она не смеет произнести вслух. Осознание болезненно проникает в мозг. Сердце отдается саднящей болью. А песок все высыпается, до крови раздирая кожу. Он внимательно наблюдает за ее действиями. Девушка изымает из недр сумки что-то блестящее и, в следующее мгновение, маленькое колечко из белого золота ложится перед ним. То самое, что он надел ей на палец прямо в самолете над океаном. То самое, размер пятнадцать и пять, с тремя аккуратными бриллиантами. Звук от соприкосновения металла о поверхность стола отдается гулом в его голове, не давая произнести ни слова. Она поднимается со своего места и, развернувшись, направляется к выходу. Все так же утонченно, как и в первую их встречу. С такой же легкостью, не идет, а словно плывет по воздуху. Она исчезает, оставляя после себя красивое видение. Мужчина переводит взгляд на оставленное на столе кольцо и ощущает тяжесть в ладони. Это намок песок, что не переставал высыпаться. Какая часть его успела высыпаться вместе с песком? Он не знал. Но песок намок и все же остался в его руке.***
Мужчина сидел в уютном кресле качалке и смотрел на закатное небо. Размытые облака безмятежно плыли по небосклону, легкий ветерок обдувал его уставшее от сильных переживаний лицо. Время не пощадило, оставив грубые морщины в области лба. Морщины не только старости, но и боли. Пережитой им когда-то. В нем достаточно много горечи осознания, от которого он так долго бежал. Слишком долго. Закрыть глаза. И он машинально погружается в знакомое темное пространство, где больше нет необходимости передвигаться на ощупь или же озираться вокруг, стараясь разглядеть в хаотично бегущих тенях ее. Он спокойно ориентируется в этой темноте. И это нежелание пощекотать психику еще больше, пытаясь догнать. Он просто хочет увидеть себя настоящего. Впервые за прожитые им годы. Он старается увидеть себя, но почти не слышно этого самого голоса изнутри, которое именуют шестым чувством. Впервые за столько лет пришло полное, абсолютное смирение. Отсутствие ожиданий и погони за тенью. Она навсегда останется с ним. В его сердце. Он будет так же ругаться с ней, интересоваться ее мнением. Он всегда будет слышать этот стук ее каблуков, звонкий смех, что пронзает душу. Пожилой мужчина открывает глаза и внимательно рассматривает свою руку, еще, казалось бы, недавно накрывающую хрупкую женскую ручку. Последнюю встречу он всегда будет воспринимать так, как будто это было еще вчера. Мимолетная улыбка с привкусом горечи появляется на его лице. Песок перестал высыпаться. Вместо режущих кожу крупиц, он чувствует тепло. Тепло ее маленькой ладошки в своей. Для него она — все так же молода и любима. Года не в силе стереть воспоминания о нежности ее кожи и мягкой улыбке. Рука опускается в карман потертой кофты, и он чувствует холод стали. Пальцы легонько поглаживают кольцо. Бережно. С заминками. Пальцы почти не слушаются, не желая подчиняться хозяину и согнуться, чтобы достать кольцо из кармана. Закатное солнце, на удивление, такое яркое сегодня. Пожилой мужчина щурится, едва заметно улыбаясь. Пальцы медленно скользят по стали. Он всегда будет помнить ее взгляд. Он, ни на минуту не забывший о той, которую любил, всегда будет чувствовать ее хрупкую ручку в своей. Как и много лет назад…